Любовь дикая и прекрасная - читать онлайн книгу. Автор: Бертрис Смолл cтр.№ 150

Тщетно выискивая следы борьбы, евнух терялся в догадках. Но куда могли подеваться сразу восемь человек?

Он должен приложить все усилия и узнать это. Хорошо Латифе говорить, что надо сказать Чика правду, но какую правду? Мой господин визирь, ваша жена таинственно исчезла, и мы не знаем даже как. Такого Чикалазаде-паша не потерпит.

Очутившись снова в саду, Хаммид вгляделся в воды Босфора. Солнце гоняло тени по голубой глади, и внезапно он увидел… на аквамариновой поверхности выделялись шесть темных пятен. Поспешая настолько, насколько позволяли его размеры, евнух вернулся на пристань и тихим голосом дал указание надсмотрщику. Лодка выгребла ближе к стрежню пролива; один из рабов разделся и глубоко нырнул. Несколько минут спустя он снова появился на поверхности, и его вытащили на борт.

— Что там? — спросил Хаммид.

Гребец поежился.

— Трупы, господин. Шесть трупов, все с перерезанным горлом.

Евнух кивнул.

— Возвращаемся во дворец, — бросил он, устало опускаясь на подушки. Теперь Хаммид знал или думал, что знал, как все случилось. Стражников застали врасплох и убили. Инчили увезли. Но, вспомнив, какой прибранной выглядела спальня, евнух изменил свою версию.

Инчили бежала. Но кто ей помог? Женщина была в чужой стране, отгороженная от всего остального мира, однако она сумела найти помощников и скрыться. А когда Хаммид перебирал в уме все возможности, то неизменно возвращался к одной: Эстер Кира. Почтенная дама оставалась единственной особой из внешнего мира, которая водила знакомство с Инчили. Но зачем же понадобилось старушке навлекать беду на свое семейство и подстраивать этот побег?

Он приказал надсмотрщику грести к Ени-Сараю. Там Хаммид переговорил со своим другом и наставником Ага Кизляром. Тот согласился, что положение и в самом деле щекотливое, но ему не нравилась дружба между его госпожой, Султан-валиде Сафийе, и Эстер Кира. Старушка прочно обосновалась в покоях валиде, перебывав в задушевных подругах уже у четверых. Она казалась «непотопляемой», но если нити этого скандала вели к ней, то лучшего случая избавиться от интриганки даже представить было нельзя.

Ага испросил аудиенции у султана, но рассказал лишь то, о чем, по его мнению, владыке следовало знать.

— Вторая жена Чикалазаде-паши исчезла с его острова. Это похоже на похищение. У нас есть причины подозревать некоторых людей, но мы не можем продолжить расследование без вашего позволения. Не соблаговолит ли мой господин и повелитель подписать этот ордер?

Вспомнив, какой разговор у него состоялся с визирем всего две недели назад, Мохаммед выполнил просьбу Аги и приложил свою печать к указу, предоставившему друзьям-евнухам полную свободу действий. Вскоре к дому Кира, расположенному в еврейском квартале, был отправлен отряд янычаров. Ага с Хаммидом поехали следом в паланкинах.

Встретил сановников Эли Кира и пригласил в гостиную, куда подали кофе, мед, миндальные булочки с пастилой и пестрые леденцы. Банкир сразу понял, что что-то случилось. Не зря же эти двое явились сюда с целым отрядом султанской гвардии.

Он выждал, сколько требовалось светскими правилами приличия, а затем посмотрел на старшего из гостей и спросил:

— Итак, господин Ага, почему же вы пришли в мой дом с такой охраной? Что-то не так? Может, где-то в городе начались волнения, а я о них не слышал?

— Эли Кира, с острова Тысячи Цветов похитили жену Чикалазаде-паши. Что вам известно об этом?

Ни один мускул не дрогнул на лице банкира. «Они ниоткуда не могли проведать», — напомнил себе Эли, и темные глаза его удивленно раскрылись.

— Похитили Латифу Султан? — воскликнул он, надеясь выглядеть искренним.

Губы Аги тронула слабая усмешка. Подозрения Хаммида подтверждались. Кира что-то знали.

— Нет, не Латифу, — терпеливо объяснил евнух, — а новую, вторую жену визиря, Инчили.

— А откуда мне что-то может быть известно об этом? — надменно спросил банкир. — Я даже не знал эту даму.

— Возможно, и не знали, — согласился Ага. — Но готов спорить, что знала ваша бабушка. Госпожа Инчили была в нашей стране чужой. Единственное лицо за пределами дворца, с кем она общалась, Эстер Кира, а чтобы бежать, даме требовалась помощь извне.

— По-моему, вы говорили, что ее похитили, — невозмутимо заметил Эли. — Но разве чужестранка не могла подкупить евнухов, и те помогли ей? Почему же вы полагаете, что если моя бабушка была слегка знакома с этой дамой, то она и возглавила заговор? Где доказательства? Вы ведете себя оскорбительно, господин Ага, и я лично пожалуюсь султану на ваши действия!

Нарочито медленным жестом Ага извлек из рукава своего халата пергамент, свернутый в трубочку, и протянул банкиру.

— Если вы соблаговолите взглянуть на сей документ, то обнаружите, что это указ от султана, который дает мне право предпринимать всякие шаги, какие сочту нужными в данном расследовании. Султан не желает, чтобы печалился его друг и ценный слуга Чикалазаде-паша. А поверьте мне, Эли Кира, визирь испытает очень большую печаль, когда увидит, что его любимица исчезла.

Эли Кира посмотрел прямо в глаза Кизляру, а затем перевел свой взгляд на Хаммида.

— Я ничего не знаю об этом деле, — твердо сказал банкир, — и если у вас нет более веских доказательств, а есть только недостойные подозрения, то я вынужден просить вас покинуть мой дом.

— Не торопитесь, Эли Кира. Я намерен допросить остальных членов вашего семейства. В этот самый миг, согласно моему приказу, янычары вошли в женскую половину дома.

— Как вы смеете? — закричал банкир, побагровев от ярости. Он тотчас побежал на другой конец здания, а за ним неожиданно скорым шагом двинулись оба толстяка евнуха.

Из гарема уже доносились вопли ужаса и возмущения, и сцена, которая открылась глазам Аги, доставила ему немалое удовольствие. Именно такой животный страх ему и хотелось внушить женщинам Кира. Теперь, окидывая комнату своим взглядом рептилии, он понял, как тут надо себя вести.

Побелевшая как полотно Мариам Кира стояла, испуганно прижимая к себе своих младших дочерей, Ребекку и Сару. Старшая, Дебра, замерла подле, такая же бледная. Живая реликвия семейства, Эстер Кира сидела в огромном кресле, хрупкая, но грозная, словно сокол.

По зале слонялась толпа здоровенных молодых янычаров, и к молодым служанкам явно уже приставали.

Весь красный от гнева, Эли мигом похолодел. Тем не менее он набросился на Агу:

— Вот уж хуже оскорбления и быть не может, Али Зия! Я немедленно посылаю вестника к султану! Вы обвиняете нас в каком-то заговоре, но не предъявляете никаких доказательств! Врываетесь в мой дом со своими солдатами, пристаете к моим служанкам, пугаете моих женщин! Подтвердите ваши обвинения или убирайтесь!

— Замолчите все!

Эстер Кира умела заставлять себя слушать.

— В чем дело, Али Зия? Султан-валиде Сафийе не обрадуется, если я расскажу ей об этом вторжении.