Портрет с одной неизвестной - читать онлайн книгу. Автор: Мария Очаковская cтр.№ 59

Словом, поднялась какая-то невообразимая кутерьма, еще когда портрет находился на экспертизе. Несмотря на то, что все хлопоты, связанные с продажей картины, Павел взял на себя, Лиза тоже оказалась в гуще событий. Она сразу всем стала очень нужна, и телефон ее не умолкал ни днем, ни ночью. Звонили из музеев, из каких-то газет, с телевидения, хотели посмотреть нового Брюллова, сфотографировать, купить. Звонившие сами назначали цену, потом перезванивали, торговались. Одна дамочка, представившаяся директором какого-то провинциального музея, настойчиво предлагала Лизе выступить дарителем, вернее дарительницей. Отбиваясь от навязчивых звонков, Лиза жила в ожидании. Ей казалось, что все проблемы закончатся с продажей картины. И когда наконец это свершилось, а объявленная аукционная сумма превысила все возможные ожидания, она была на седьмом небе от счастья. Более того, она думала, что счастливы должны быть все. То есть не вообще все, а близкие, кто был рядом, кто переживал, помогал. Например, осчастливить Валерия Петровича Торопко оказалось очень просто. Его давнишняя мечта поехать в Индию наконец стала реальной. Теперь он, наверное, вовсю раскатывает по заветным чайным плантациям, дегустируя тонкие ароматы лучших сортов. Накануне отъезда он звонил поблагодарить Лизу, а заодно рассказал, чем закончилась история с Константином Тулиным, которого в конце концов все-таки арестовали. На допросе тот признался, что действительно следил за Лизиной дачей, адрес которой ему дал Лейчик. Что затевал Эдуард, Тулин точно не знал и, в общем, не интересовался. Он сказал, что Эдик был ему должен и, с его слов, довольно много. Но Лейчик платить не любил, увиливал, врал. В итоге Тулину надело ждать, и он заявился к нему домой. Убивать его он не хотел, ударил всего один раз, а тот схватился за сердце и упал. Получилось случайно. Денег в квартире Тулин так и не нашел, испугался и подался в бега.

Таким образом, в деле о краже Брюллова была поставлена жирная точка.

На работе Лизина программа «осчастливливания» тоже прошла удачно, Родион и Кирилл выглядели вполне жизнерадостно. В печатном салоне на первом этаже с Лизиной помощью произошло полное обновление станочного парка, о котором давно мечтали оба директора, начались разговоры о расширении, новом офисе. А Лизе, теперь уже как партнеру и совладелице бизнеса, причитался даже какой-то процент с прибыли. Какой, она, конечно, забыла, но в конце концов не в этом же дело.

А вот с Серафимой Лизина программа дала сбой. Нанятая в Валентиновку молоденькая домработница Маша исключительно в целях облегчить жизнь Симе стала источником ее бесконечных обид и ревности. Никакие уговоры, что никто ни при каких обстоятельствах не собирается ее заменить, не помогали. Даже авторитет Ольги Васильевны не спасал.

Но настоящая катастрофа произошла с Павлом, которому Лиза, мама и Васька, предварительно проконсультировавшись с автолюбителями, презентовали «Лексус», новенький, белый, блестящий джип. Лизка еще радовалась, что ей ловко удалось умыкнуть паспорт Павла и оформить все документы на машину. Но то ли Лиза допустила оплошность, то ли Павел не так ее понял, все пошло сикось-накось – подарка он не принял, поблагодарил, но отказался, а потом, хотя Лизе это могло просто показаться – прошла-то всего неделя – и вовсе перестал звонить и приходить. Лизка не находила себе места, мучилась, пытаясь воскресить в памяти их тогдашний разговор.

– У него много работы, а ты его все время отвлекаешь, – говорила Ольга Васильевна.

– И не пропал он вовсе, два дня назад заезжал в Валентиновку, семена мне привез, – говорила Серафима.

– Просто он оказался в сложном положении: его любимая женщина – миллионерша, а он не желает быть альфонсом, – говорила Милица.

Вот уж воистину, богатые тоже плачут.

Проводив девочек в аэропорт, Лиза твердо решила со всем этим разобраться, поэтому из Шереметьева, не заходя домой, она отправилась прямо к Павлу: «Не буду даже звонить, то есть позвоню сразу в дверь».

– Лизонька? Как ты тут оказалась? И что же не предупредила? – открыв дверь, растерянно спросил он.

– Специально, иначе ты опять скажешь, что занят.

– Так я на самом деле занят. Я сегодня уезжаю в Тверь. У меня новый заказ.

Лиза прошла в коридор, оглядела приготовленные сумки, этюдник и, испустив несколько протяжных вздохов, наконец произнесла:

– Тогда я с тобой. А что? Мои улетели на Канары, и я, как Пятачок, до пятницы совершенно свободна.

– Со мной? Но это скучно, Лизонька. Тебе быстро надоест, – с улыбкой попытался возразить Павел.

– Зато тебе не будет скучно в дороге. И вообще, я так решила. Мне давно хочется посмотреть, как ты работаешь. Я могу держать палитру, носить тебе чай, отгонять мух и назойливых посетителей. Ты еще не знаешь, какая я полезная.

– Ну, это мне уже хорошо известно.

– Попрошу не издеваться.

– Никакой издевки.

– Вот и славно. Значит, возьмешь?

Широкая улыбка озарила его лицо.

– Куда же я денусь.

– Надеюсь, есть возможность метнуться ко мне за моей зубной щеткой. А теперь, может, ты меня поцелуешь? – с довольным видом она подошла к нему и подставила щеку.

В голове у Лизы уже созрел некий план, в соответствии с которым нужно было обязательно заехать к ней домой, а вернее, во двор, где все еще стоял «Лексус»-отказник, внушавший благоговейный трепет всем соседям. Используя эффект неожиданности, Лиза надеялась подвести Павла к джипу и разом обрушить на него заранее продуманную и отрепетированную речь. Смысл речи сводился примерно к следующему: без него, Павла, все равно ничего бы не было, и безвестный портрет продолжал бы висеть в Симиной комнате и осыпаться, так что хватит валять дурака, бери подарок. Но похоже, из всех Лизиных доводов на Павла подействовала лишь одна в сердцах брошенная ею фраза:

– Надо быть полным болваном, чтобы не принять подарка от человека, который тебя любит.

И вот, полтора часа спустя, в прекрасном настроении они уже катили по Ленинградскому шоссе в сторону области. В унылом грязном автомобильном потоке новенький блестящий «Лексус» выглядел как-то особенно празднично. Павел, быстро освоившись, уверенно вел машину. Лизка с комфортом расположилась рядом и потчевала его последними новостями. Потом позвонила Хулия. Разговаривали они с ней по очереди. Их заочное знакомство с Лизой уже состоялось, а через короткое время Юля собиралась навестить их в Москве.

– Познакомимся, салфеток опять-таки поедим, – подытожил Павел, нажав отбой.

Павел работал четыре часа. Глаза устали и начали слезиться. Спина затекла. Правая рука отяжелела. Он встал, походил вокруг этюдника. Работать стоя он не привык, но неудобный раскладной стул его раздражал. Ему повезло – посетителей почти не было. Будний день, холодный, промозглый, какие уж тут музеи. Только утром, часов в одиннадцать, мимо него протопала небольшая группа школьников. Русская живопись первой половины XIX века их не увлекла. Минут через пять пубертаты испарились. Немного позже появилась пара любознательных иностранцев, ненадолго задержавшихся у его этюдника. В зале было прохладно. Лиза мерзла и ходила греться вниз в буфет, иногда, тайком, чтобы не ругались смотрительницы, прихватывая оттуда то чай, то бутерброды для Павла. Она изо всех сил старалась ему не мешать, но… Неужели придется сидеть тут и мерзнуть еще один день? С Лизой Павлу работалось медленно, и портрет молчал. И, если уж быть откровенным, работать не хотелось вовсе. Нет, надо все-таки успеть…