Экспонат руками не трогать - читать онлайн книгу. Автор: Мария Очаковская cтр.№ 16

Садово-огородные работы Катьку не тяготили. Она всегда с удовольствием ковырялась в земле, сажала цветы, косила траву, обрезала малину. Так она переживала свои депрессии, снимала стрессы и усталость после работы, лечила сердечные раны. Почему-то именно здесь, на даче, чаще всего вспоминался папа. Это же ведь он выбрал и купил этот дом. Кате тогда было года четыре или пять. А потом еще его перестроил, модернизировал. Если бы не папа, не видать бы им всем ни душа, ни теплого туалета. И этот дуб у ворот он посадил, и эту яблоню, и газон… да он тут везде, во всем. Спасибо тебе, папочка.

Часам к двенадцати солнце стало припекать совсем по-летнему. Посадив половину саженцев, Катя устала и, чтобы немного передохнуть, пошла в дом вскипятить чайник. Булька, разомлевшая на солнце, поплелась за ней.

– Булетка, посидела бы ты дома, тут прохладно, а то все за мной ходишь, – обратилась к ней Катя и налила в миску свежей воды.

Собака посмотрела на хозяйку и послушно улеглась на свою подстилку.

Ожил мобильный. Позвонил Севка с обещанием приехать вечером.

Усевшись с кружкой чая на маленьком стульчике, слушая тишину и наслаждаясь солнцем, Катерина с гордостью оглядела свежие посадки, потом продолжила начатое. Оставалось посадить еще штук десять.

Неожиданно к птичьему щебету добавился еще один источник звука. Сначала едва слышно, потом все отчетливей до чуткого Катерининого уха донесся старческий хриплый голос. Это был их сосед. И хотя Катя его не видела, потому что забор был глухим и высоким, а за ним тянулись непроходимые заросли кустарника и крапивы, она тотчас поняла, что говорит Семен Васильевич. Катя иногда встречала его на станции, в магазине, они здоровались, обменивались ни к чему не обязывающими фразами. Старик был не слишком разговорчивым.

Вытряхнув из пластикового горшка очередной кустик, Катерина аккуратно поместила его в ямку и принялась прикапывать.

Меж тем жизнь за забором продолжалась. На голос старика Кошелева откликнулся другой – мужской, более моложавый, низкий.

– Пу-пу-пу-пу, – долдонил старик.

– Бу-бу-бу-бу-бу, – вторил незнакомец, слов было не разобрать.

«Надо же, у Кошелева гости! Сейчас до грампластинок дело дойдет», – подумала Катя и вытряхнула из горшка еще один кустик, вид последнего не внушал ей доверия, и она отложила его в сторону.

Беседующие, видимо, приблизились к забору. Их голоса стали звучать отчетливей. До Кати долетели обрывки фраз:

– …глупо… очень глупо… неужели не обидно… пенсия, нищенское существование, – говорил гость.

– …не ожидал я… как же вы не хотите меня понять… я всегда привык все по закону, чтобы не краснеть потом перед людьми… нет, я вам тут не помощник… эти методы мне противны… не знаю и не желаю знать…

Катерина перестала копать и притихла. Неудобно как-то сидеть, подслушивать. Может, встать и хотя бы поздороваться. Нет, забор высокий, он ее даже не увидит. Но тут неожиданно ощущение душевного комфорта Катерину покинуло и на смену пришла непонятная, необъяснимая тревога.

– …и понимать нечего, дают – бери, пользуйся, – настойчиво и твердо убеждал незнакомый голос, – никто не узнает, слова не скажет.

– …я уже вам сказал и больше повторять не буду… не полицию же звать, в самом деле!

Страсти за забором накалялись. Гость наседал, в словах его послышался металл, старик возмущался, протестовал. Интонационный ряд изменился. В репликах нарастала нервозность. Кошелев, перейдя на фальцет, долдонил что-то про закон и полицию, гость его, наоборот, заговорил нарочито тихо. Фразы были отрывистые, рубленые, резкие… Порыв ветра зашелестел в верхушках деревьев и, подхватив слова незнакомца, унес их вдаль. Оттуда донесся звук пробегающей электрички.

– Хватит, старик, мне морочить голову, – услышала Катя из-за забора. Голос звучал уверенно, жестко, грубо и, казалось, нес мощную волну агрессии… Старик Кошелев вроде бы что-то попытался возразить… но Катя не расслышала, а потом вдруг прозвучало это страшное, глухое, словно ножом отрезанное «ЧТО?», произнесенное стариком на вдохе… и все стихло. Катька застыла с лейкой в руках.

«А чего, собственно, случилось? Просто разговор. На повышенных тонах. Старик с кем-то спорит. Нет ни явных угроз, ни криков о помощи…» Но почему-то ей вспомнился недавний английский триллер и Любочкины комментарии: «У убийцы голос, как натянутая струна, как оголенный нерв, а реплика жертвы обрывается резко, на полуслове… человек даже удивиться не успевает…»

Страшное «ЧТО?» эхом отозвалось в Катиной голове. Так он же его… ударил!

Но звуки за забором стихли, повисла пугающая тишина. Вся превратившись в слух, Катя стояла в оцепенении, боясь двинуться, сердце отчаянно колотилось, по спине пробежали мурашки. Прошло какое-то время, секунд двадцать-тридцать, прежде чем Катя услышала, как хрустнула ветка и под ногами зашелестела листва. Один шаг, другой, третий, шаги удалялись…

– Уходит… – мелькнуло в голове у Кати, – что же делать?

Наконец оправившись от оцепенения, она побежала к дому, потом раздумала, метнулась к калитке, но, не успев повернуть в замке ключ, «как же я одна с ним справлюсь», снова раздумала, развернулась и бросилась на террасу.

– Так, так, так, что делать, что делать? – засуетилась она. – Надо пойти к Кошелеву или нет, страшно, лучше позвонить! Где телефон? В сумке? На столе? В кармане куртки? Ну где же он? А куда, собственно, звонить? Номера Семена Васильевича я не знаю… В полицию, ноль два? Нет, нет, нет, у меня же есть номер участкового!

Руки предательски дрожали, сумка выскользнула и с грохотом упала, разметав по полу баночки и тюбики с косметикой, упаковку таблеток, ручки, кошелек, зеркальце. Катя включила свет и нырнула под стол в поисках маленького листочка, на котором записала телефон.

– Ах, вот он, сейчас, сейчас… – Подняв с пола клочок бумаги, Катя нетерпеливо стала нажимать кнопки мобильного. Сбилась, набрала снова. Трубку не брали. В ухо долго играла противная попсовая мелодия, потом звонок сбросили.

– Ну же, давай, отвечай… как там тебя… капитан Суслов. Ты подумай, не берет трубку, и все!

Непонятно откуда взявшаяся дождевая туча заслонила солнце, и на улице стемнело. Катя включила свет и снова набрала номер участкового, но результат был тот же. Капитан Суслов на связь не выходил. Участливая Булька засуетилась около хозяйки.

– Вот паразит, и какой толк в этой полиции! – в сердцах бросила Катя и позвонила сыну. После третьего гудка в трубке раздался недовольный голос Всеволода:

– Ну ты чего, ма? Я же сказал, что вечером у тебя буду…

– Севка, слушай, такое дело, – затараторила она в трубку, – похоже, тут за забором Кошелева укокошили.

– Ма, ничего не понял, какие калоши Кокоши? – отозвался сын.

– Соседа нашего по даче, Семена Васильевича Кошелева убили, – повторила она почти по слогам, пытаясь унять волнение, – во всяком случае, мне так показалось.