Площадь Магнолий - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Пембертон cтр.№ 6

— Лия, это я, Кристина!

В голове у нее возникла страшная догадка: видимо, уже тогда, в 1936 году, Мейвис считала Джека своей собственностью.

— В кастрюле на плите есть немного супа, — сообщила вошедшей в кухню Кристине Лия, раскатывая тесто для слоеного пирога. Рукава ее старенькой кофты были закатаны до локтей, пот капал со лба на разделочную доску, фартук, нос и подбородок испачкались в муке.

— Объедение, а не супчик! На мясном бульоне, с ячменем и фасолью, — уточнила она.

— Спасибо, я не голодна. — Кристина чмокнула Лию в щеку. — Но чаю выпью с удовольствием.

Старуха пристально взглянула на нее и, оставив в покое тесто, отряхнула муку с ладоней.

— Садись за стол, деточка! Я мигом приготовлю чай, — сказала она, смекнув, что Кристина расстроена. Но ведь не из-за чересчур бурного торжества на площади? Лия сама без устали благодарила Всевышнего за поражение нацистов. Так почему же Кристина печалится в такой радостный день? Почему у нее такой вид, словно бы все беды человечества свалились на ее хрупкие плечи?

— Ну, выкладывай, деточка, какой червь тебя гложет! — произнесла она на идиш, заглядывая Кристине в глаза. — Почему ты грустишь, когда все вокруг поют и пляшут? Разве это и не твой праздник?

Кристина села за старый кухонный стол, выскобленный за многие годы до белизны, и откинула со лба прядь черных волос. Кому же еще, как не Лии, поведать свою печаль? Кто, как не старая еврейка, умудренная жизненным опытом, сможет понять, что гнетет ее в этот радостный для всех день? Не исключено, что Лия потому и не веселится вместе со всеми, что тоже размышляет о горькой судьбе своей старинной подруги и ее дочери Евы, гадает, удалось ли им выжить. А когда в голове засели такие невеселые мысли, то не потанцуешь зажигательную кубинскую конгу! Да и другой заботой вполне можно было поделиться с Лией, ведь Мейвис доводилась ей внучкой, а Джека она знала с детства. С дрожью в голосе Кристина промолвила:

— Я постоянно думаю о маме и бабушке, пытаюсь себе представить, что с ними произошло после того, как их увезли тогда в фургоне.

— Деточка моя, ты же знаешь, — с мягкой грустью произнесла Лия, кладя свою большую кисть с суставами, искривленными артритом, на руку Кристины и присаживаясь рядом с ней на табурет. — Их, как и многих других немецких евреев, отвезли в концлагерь, где они и погибли мучительной смертью.

Обе женщины замолчали: что тут скажешь? Да и возможно ли передать словами весь тот ужас, который творился в лагерях, глубину страданий узников, обреченных на гибель. По иронии судьбы одной из первых жертв травли евреев, начатой Гитлером, стала уроженка южного Лондона Якоба. У нее на глазах фашисты сожгли лавку ее зятя, застрелили всех ее родственников-мужчин, а ее вместе с дочерью арестовали.

Пальцы Лии сжали руку Кристины. До сих пор оставалось загадкой, в какой лагерь фашисты увезли Якобу и Еву. Тогда, в 1936 году, германские власти лицемерно подбирали для этих кошмарных мест благозвучные наименования, надеясь ввести иностранных журналистов и мировую общественность в заблуждение. Концентрационные лагеря они называли не иначе как «просветительными центрами для несознательных немецких граждан». Скорее всего родных Кристины бросили в женский концлагерь в Лихтенбурге.

— А вдруг они живы? — с жаром воскликнула девушка, впервые выразив свою сокровенную надежду словами. — Что, если их выпустили, когда я уже покинула Гейдельберг? Откуда им знать, что я пробралась в Швейцарию и потом попросила политического убежища в Англии!

Лия была потрясена ее словами, но все же робко возразила:

— Они бы догадались, Якоба непременно написала бы мне…

— С чего бы это? — спросила, гневно сверкнув глазами, Кристина. — Вы с ней давным-давно утратили связь. Я сама-то вспомнила о вас, только когда представители Красного Креста попросили меня назвать адрес каких-нибудь моих родственников или знакомых в Великобритании, США или Канаде.

Лия молчала, погрузившись в воспоминания о своих школьных годах в Бермондси. Тогда они еще писали на грифельных досках… Она вдруг явственно ощутила запах мела и бедности, характерный для их классных комнат. Они с Якобой сидели рядом, и однажды учитель попросил ее быть поласковее и повнимательнее к этой девочке, чей отец погиб на англо-бурской войне. Вскоре они с Якобой подружились, вместе встретили начало второй англо-бурской войны и отмечали юбилей королевы Виктории.

Потом Якоба познакомилась с Антоном Бергером, евреем из Германии, изучавшим в Лондоне медицину, вышла за него замуж и уехала в Гейдельберг. На первых порах она писала подруге письма, но постепенно они приходили все реже и реже и, наконец, совсем иссякли, когда Европу окутал мрак Первой мировой войны. После 1918 года Лия снова начала получать открытки из Германии. В них Якоба сообщала, что она овдовела и что Ева, ее дочь, вышла замуж и родила Кристину. В двадцатые годы связь с Якобой окончательно прервалась, видимо, подруги с годами почувствовали, что стали совершенно чужими. Лия вздохнула:

— О Боже! — У нее на глаза навернулись слезы. — Какое горе! Какое горе!

Лие никогда не приходило в голову, что Якоба и ее дочь могли остаться в живых. Евреев вычеркнули из общественной жизни Германии, они стали «лишенцами», людьми без гражданских прав. Уж если отца и брата Кристины застрелили на улице, у нее на глазах перед их охваченным пламенем домом, зачем же тешиться надеждой на чудесное спасение матери и бабушки? Наверняка они погибли. Иллюзии, возникшие у Кристины, всерьез обеспокоили Лию. Это означало, что девочка не смирилась с трагедией и до сих пор страдает от мыслей об ужасных испытаниях, выпавших на долю ее мамы и бабушки. Лия не собиралась поддерживать ее в этих фантазиях.

— Они мертвы, глупышка, — мягко промолвила она. — Разве мы не молились за упокой их душ? Разве сердца не подсказывают нам, что они в раю?

Еще недавно Кристина согласилась бы с ней скрепя сердце. Но только не теперь! Она могла бы возразить Лии, что Леона Эммерсона тоже считали мертвым, однако он выжил. Да мало ли аналогичных случаев было за эти годы?

— Я заварю чай, — сказала Кристина и встала из-за стола, не желая огорчать Лию. Лучше поделиться своими тревогами с Кейт, она всегда настроена оптимистично. А Карл Фойт, ее отец, подскажет, с чего ей лучше начать розыск.

— Вот незадача! — воскликнул Дэнни, провожая Кристину озабоченным взглядом. — Кажется, она разозлилась.

Керри и Кейт переглянулись, Леон тяжело вздохнул.

— Может быть, догнать ее? — озабоченно предложила Керри. — Впервые вижу ее такой расстроенной. Обычно она умело скрывает свои чувства. Я и раньше подозревала, что отношения между Мейвис и Джеком ее огорчают, но лишь сегодня убедилась насколько.

— Какая досада! — воскликнула Кейт. Надо же, ее подруга так печальна в этот замечательный день! — По-моему, она заблуждается относительно Мейвис и Джека. Они просто добрые друзья.

Керри выразительно фыркнула, а Леон мягко заметил: