Не уходи - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Пембертон cтр.№ 71

— Не глупи, Люк! Мне так хотелось снова увидеть тебя, увидеть, как Мелани и Люси играют вместе! Прошу тебя, не будем ссориться.

Сознавая свое поражение, он с раздражением посмотрел на Лизетт. С лестницы донеслись детские голоса.

— Прошу тебя, Люк, — умоляюще повторила Лизетт.

Пожав плечами, Люк печально улыбнулся:

— Ладно. Ты победила. Будем союзниками.

Лизетт рассмеялась, взяла его под руку, и они спустились по лестнице вниз, где их ожидали дети, Анабел, Грег и графиня.

— Теперь буду говорить только по-французски, потому что я во Франции, — заявил Доминик.

— А я тоже хочу говорить по-французски, — поддержала его Мелани, с восхищением глядя на Доминика. — Мама, ты позволишь мне говорить по-французски? Что такое «по-французски»? Это хорошо? Люси умеет так говорить?

— Уверена, что Люси немного говорит по-французски, — ответила Анабел. — Но может, для начала ты пойдешь со мной в ванную и вымоешь руки и колени? Где ты так перепачкалась?

— Я гуляла с Домиником. Мы нашли так много красивых мест и…

— Простите, — сказала Анабел, — но я должна отвести ее в ванную. Господи, как же она перепачкалась! А ведь я выпустила Мелани из виду всего на несколько минут.

Грег усмехнулся, наблюдая, как Анабел повела упиравшуюся Мелани туда, где ее ожидали мыло и вода.

— Анабел следует привыкнуть к мысли о том, что, раз уж Доминик выбрал Мелани в спутницы для прогулок, у нее теперь постоянно будут царапины на коленях и грязные руки. Я обнаружил их, когда они пытались забраться на крышу конюшни. Но думаю, Анабел лучше этого не знать.

Кисло усмехнувшись в ответ на слова Грега, Люк засунул руки в карманы брюк.

— Тут ты прав. Дома Мелани гуляет только с матерью или няней. А за недели, проведенные в Вальми, для нее откроется совсем новый мир.

Все направились в большую гостиную пить чай с ячменными лепешками и маслянистыми кусочками местного сыра. Люк с удивлением отметил, что, несмотря на ревность, не испытывает неприязни к Грегу. И если бы не Лизетт, он относился бы к Грегу вполне дружески.

— Я слышал, что в прошлом месяце ты получил большой куш от «Эллоиз интернэшнл» и «Куэй мед»? — обратился Люк к Грегу, когда графиня, все еще царственно красивая, в серебристо-сером шелковом платье, начала разливать чай.

— Но ты ведь тоже пощипал «Куэй мед», не так ли? — Грег охотно перешел на профессиональную тему, понятную только им.

Черт побери, он прекрасно понимал, где Люк находился несколько минут назад. Подкарауливал Лизетт и, без сомнения, приставал к ней… тогда как Анабел и Мелани были поблизости. Злость снова охватила Грега, и он с трудом сдержал ее. Что ж, влюбленность Люка в его жену уже давно не была секретом для Грега, и он научился жить с этим. Люк заговорил о компании «Куэй мед», а Грег посмотрел на Лизетт. Она сидела на обтянутой ситцем софе, скрестив стройные ноги, слегка склонив набок голову, и слушала подробный рассказ матери о болезни отца. Грег хорошо понимал страсть Люка к Лизетт, поскольку сам до сих пор питал к ней страсть. Однако и он почти так же, как Люк, не обладал Лизетт. Физиологический барьер, возникший между ними несколько лет назад, не исчез. Порой Грегу даже казалось, что ему приснилась та брачная ночь… и длинные, жаркие ночи в Париже. Тогда Лизетт отдавалась ему с неистовым желанием, выражая тем самым любовь к нему. А сейчас ее чувства настолько изменились, будто той любви вообще не существовало. Когда же она осознала, что совершила ошибку? Может, когда впервые покинула Францию? Возможно, этот отъезд и стал переломным моментом, после которого жена охладела к нему.

— В конце года я поеду в лос-анджелесское отделение нашей компании, — сообщил Люк. — Можно мне навестить вас в Сан-Франциско? Интересно встретиться с вами в Америке, а не во Франции.

— Сан-Франциско — город большой, нам не будет в нем тесно вдвоем, — бросил Грег тем небрежным тоном, который всегда смущал Люка. Ему не удавалось понять, что Грег знает, подозревает и чувствует в душе. Он один из тех, кто скрывает амбиции под личиной безразличия. Именно это и помогло «Диринг адвертайзинг» превратиться в одно из ведущих рекламных агентств. Кроме того, этот человек в двадцать восемь лет командовал батальоном в звании подполковника, поэтому очень опасно недооценивать его.

Элоиза де Вальми предложила погулять в розовом саду, прежде чем разойтись по комнатам и переодеться к обеду. Грега позабавили слова графини.

— Дорогая, неужели твоя мать действительно предполагает, что я надену смокинг к обеду? — спросил он, вернувшись с женой в их комнату.

Лизетт устало опустилась на постель, сбросила туфли и растянулась на голубом шелковом покрывале:

— Боюсь, именно так, дорогой.

Грег зашел в ванную и включил душ.

— Но Люк говорил, что в Вальми он постоянно ходил в обычной одежде.

Легкая улыбка тронула губы Лизетт.

— Это когда они с папой оставались вдвоем, а мама уезжала в Париж. В присутствии мамы он не посмел бы сесть за стол не переодевшись.

Грег снял сорочку и носки. Через открытую дверь Лизетт видела, как он расстегнул «молнию» на брюках, стянул их и бросил в сторону. Когда муж встал под душ, к горлу Лизетт подступил комок. В Сан-Франциско они пользовались разными спальнями, и это лишало ее удовольствия видеть мужа обнаженным. У Лизетт все оборвалось внутри, когда Грег предложил спать отдельно. Тогда ей хотелось броситься в его объятия и сказать, что у нее нет и никогда не было такого желания. Однако Лизетт не сделала этого, потому что ее одолевал мучительный страх.

Газеты пестрели историями о брошенных женах. Мужчины в разгар войны поспешно женились на них, потом привозили к себе домой — в Америку, Францию, Нидерланды, Англию. Жены, оказавшись в чужой стране, среди чужой культуры, без родных и друзей, очень страдали, и такие браки чаще всего распадались. Почувствовав, что Грег охладел к ней, Лизетт перепугалась. Она решила, что муж начал осознавать, как неудачно женился, и уже сожалеет об этом.

Грег закрыл воду, вытерся и, обернув полотенце вокруг бедер, вошел в спальню.

— Похоже, Люси придется мало общаться с Мелани. — Он открыл гардероб, снял с вешалки сорочку, темные брюки, смокинг. — Мелани весь день бегала за Домиником как тень.

Лизетт приподнялась на локте. Протянув руку, она могла бы коснуться загорелого тела Грега. Но Лизетт понимала, к чему это может привести. Ей очень хотелось коснуться Грега, однако ее пугали холодность и отчужденность, которые последовали бы за этим.

Грег положил одежду на стул и, опустившись рядом с Лизетт на край постели, застегнул ремешок часов. Она видела сверкающие капли воды в его густых курчавых волосах, сильные широкие плечи. От желания у нее закружилась голова. Господи, ну почему же чувство вины вселяет в нее такой страх и подавляет сексуальность? Почему она и Грег должны страдать от этого?