Белое Рождество. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Пембертон cтр.№ 48

Эббра на несколько дней погрузилась в оцепенение. Ей не довелось держать Фам на руках, не пришлось даже увидеть ее, однако за долгие недели она привыкла считать эту крошку своей дочерью. Но теперь девочка мертва, и маленькая комната, которую Эббра украсила с такой любовью, никогда уже не будет принадлежать ей.

– Но это еще не означает провала наших планов усыновить ребенка, – осторожно заметил Скотт. – Если во Вьетнаме, храни его Господь, и есть что-то в изобилии, так это сироты.

– Я знаю, – чуть слышно отозвалась Эббра. – Но я не могу не оплакивать ребенка, которого уже считала нашим. Если не я, то кто же?

Скотт печально улыбнулся ей.

– Я, – сказал он и, ласково заключив Эббру в объятия, крепко прижал к себе.

В конце письма Серена с горечью рассказывала: Фам оказалась не единственной жертвой людского равнодушия. Помните, я писала вам о Сане? Это маленький мальчик, который поступил к нам с дизентерией иеще несколько дней мучился от лихорадки. Он едва не умер оттого, что попал в переполненный госпиталь и за ним никто не ухаживал. Вскоре он заболел полиомиелитом. Сейчас Саню девять лет, и хотя его ноги закованы в стальные подпорки, это самый милый и жизнерадостный ребенок, какого только можно представить. В прошлую среду он потерял сознание – по-видимому, от внезапного токсикоза.

К несчастью, ни меня, ни Майка, ни Люси поблизости не оказалось. В тот день в Холоне взорвалась мощная бомба, убившая десятки людей и ранившая еще больше, и нас попросили отправиться им на помощь. В наше отсутствие девушка-австралийка, которую оставили за старшую, отвела Саня в тот самый госпиталь, откуда он попал к нам. Узнав, что с ним произошло, я в ту же минуту бросилась туда. Мальчик опять остался в одиночестве без присмотра. Его нашли в коридоре, набитом гниющей пищей и медицинскими отходами. Температура поднялась до сорока с половиной градусов, он был в бреду. Майк примчался в госпиталь на такси, мы немедленно забрали Саня в «Кейтонг», и трое суток я ухаживала за ним день и ночь. Хвала Всевышнему, сегодня утром температура начала снижаться. Я ничуть не сомневаюсь, что, если бы мы не забрали его из госпиталя, сейчас он был бы мертв, как и Фам...

В мае около ста тысяч демонстрантов собрались в Вашингтоне, чтобы выступить против бомбардировок лагерей коммунистов на территории Камбоджи. В это время Эббра и Скотт гостили у Габриэль в Париже.

Вашингтонская демонстрация отличалась невиданным прежде накалом страстей. Четыре дня назад во время антивоенного марша в Кентском университете штата Огайо произошло событие, потрясшее Америку, – бойцы Национальной гвардии открыли огонь по студентам. Было убито четыре человека, в том числе две девушки. Еще одиннадцать получили ранения. Подавленные кадрами телерепортажа из университета, Скотт и Эббра в необычайно мрачном состоянии духа встретились с Габриэль в ночном клубе, где она выступала.

– Это ужасно, mesamis, – сказала Габриэль, когда они сидели за маленьким столиком. – В начале года я надеялась, что еще до окончания войны переговоры приведут к миру. Но теперь... – Она в отчаянии пожала плечами. – Теперь я в этом не уверена. Порой мне кажется, что война никогда не кончится. Мой малютка станет настоящим мужчиной, прежде чем Гэвин увидит его вновь.

При упоминании о Гэвине ее голос чуть дрогнул. Эббру пронзила такая мучительная боль, что она едва могла дышать. Ей оставалось лишь догадываться, какие страдания выпали на долю Габриэль. То же самое чувствовала бы и она, если бы ей не сообщили о гибели Льюиса и она до сих пор жила в страхе, ожидая новостей.

– Что произошло на мирных переговорах? – негромко спросил Скотт после нескольких минут молчания.

– Какие там переговоры! – гневно воскликнула Габриэль, поднимая глаза к потолку. – Я не в силах поверить, monami! Известно ли вам, что им потребовалось несколько месяцев, чтобы достичь соглашения о том, кто где будет сидеть? Ни сайгонский делегат, ни представители Национального фронта освобождения Южного Вьетнама не желали сидеть друг против друга! Разговор по сути еще и не начинался! Обе стороны ежедневно час за часом поливают друг друга оскорблениями!

– Тебе удалось встретиться с Суаном Тхюи? – спросила Эббра, позабыв о неаполитанском мороженом, которое подали после рыбы.

Из-под длинных ресниц Габриэль сверкнули зеленые, похожие на кошачьи глаза.

– Еще нет. Но я не теряю надежды. В случае необходимости вьетнамцы умеют ждать до бесконечности. А я наполовину вьетнамка. Я тверда и упряма не меньше дипломатов. И рано или поздно я получу ответы на свои вопросы! – Она оттолкнула от себя мороженое, даже не прикоснувшись к нему. – Вот почему американцы не понимают вьетнамцев, – с искренней убеждённостью добавила Габриэль. – Они не понимают, что мы ощущаем время по-другому. Именно потому они проиграют войну. Американцы не смогут вытерпеть войну, которая длится десять, пятнадцать, двадцать лет. А вьетнамцы смогут. Они уже смогли, если вспомнить о том, что первым делом нам пришлось сражаться с французами. Последние восемь месяцев я каждое утро хожу в посольство Северного Вьетнама, – продолжала она, пока официанты убирали со стола нетронутое мороженое, а Скотт заказывал мартини. – И каждое утро повторяется одно и то же: я нажимаю кнопку звонка, дверь открывает француженка лет сорока пяти в черной юбке и белой блузке. Я спрашиваю, нельзя ли поговорить с Суаном Тхюи. Мне отказывают. Тогда я спрашиваю, нельзя ли позвать кого-нибудь, кто мог бы поведать мне о судьбе моего мужа. Мне говорят, что в посольстве никто не в силах ответить на мой вопрос, и захлопывают дверь перед моим носом.

– Думаешь, когда-нибудь это изменится? – спросила Эббра, когда трое музыкантов, исполнявших танцевальную мелодию, закончили свой номер.

В глазах Габриэль зажегся упрямый огонек.

– Еще бы! – решительно отозвалась она. – Вчера я столкнулась на улице с одним из вьетнамских дипломатов, и ему не удалось ускользнуть от меня. В первый раз мне представилась возможность втолковать кому-нибудь из начальства, кто я такая и кем был мой дядя. Он повторил уже знакомое «мне очень жаль, мадам, но мы не имеем сведений о вашем муже», однако я заметила, что его отношение ко мне изменилось. – Пианист заиграл вступление к первой песне Габриэль, она поднялась из-за стола и, широко улыбаясь, с непоколебимым оптимизмом произнесла: – Я не сомневаюсь: уже очень скоро мне удастся что-нибудь выяснить!

Сань был не единственным ребенком, прибывшим в тот день из Вьетнама. Женщина по имени Люси Робертс привезла в Штаты семь детей, из них шесть грудничков. Эббра не могла представить, как Люси удавалось кормить и обихаживать их на протяжении долгого полета. Но младенцы не интересовали Эббру. Ее внимание было всецело приковано к маленькому мальчику с сияющими глазами, который с трудом поспевал за Люси, переставляя ноги в металлических подпорках.

– Это Сань, – устало улыбаясь, сказала Люси, встретившись с Эллисами в центре зала ожидания. – Сама не знаю, как обошлась бы без его помощи.

– Здравствуй, Сань, – произнес Скотт, обнимая мальчика. – Мы рады приветствовать тебя в Америке.