Цветущий сад - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Пембертон cтр.№ 105

Когда Нэнси заглянула в комнату, где был уже накрыт стол, а затем вышла в освещенный лампами сад, она была крайне удивлена, увидев дочь и графа, приблизивших друг к другу головы и о чем-то оживленно беседующих в стороне от других гостей.

Первой ее реакцией было удовлетворение. Ее дочь, которая в течение многих лет, казалось, была обречена на мужское невнимание, очевидно, не собиралась мириться с такой судьбой. Она быстро приобрела уверенность в себе и смелость и заинтересовала самого привлекательного гостя. Когда месяц спустя Верити объявила, что не хочет продолжать образование и собирается выйти замуж за Дитера, удовлетворенность Нэнси сменилась ужасом. Услышав о случившемся, Джек даже приехал из Вашингтона.

Верити, тихая, молчаливая девчушка, которая так остро страдала от застенчивости и неуверенности в себе, полностью преобразилась, хотя по-прежнему была очень спокойной. Нэнси не помнила, чтобы она когда-нибудь повысила голос в те длинные вечера, когда она умоляла и убеждала ее изменить свое решение. Верити оставалась непреклонной. Она не хочет учиться дальше. Она выйдет замуж за Дитера. Впервые Нэнси столкнулась с таким упрямством дочери.

В конце концов Джек сдался. Надо было готовиться к совершеннолетию дочери и ее обручению в девятнадцать лет. Нэнси чуть не задохнулась от возмущения. Верити еще совсем ребенок. Дитер был ее первым романтическим увлечением. Дать разрешение на их помолвку — безумие.

— Я не буду ждать два года, — спокойно сказала Верити, когда отец собирался выйти из-за стола. — Я выйду за него в следующем месяце.

Впервые Джек Камерон лишился дара речи.

— Ты не можешь это сделать, — сказала Нэнси твердо и властно. — Ты не можешь выйти замуж без нашего разрешения, а мы не дадим его. Мы очень любим тебя и не хотим, чтобы ты погубила свою жизнь, выйдя замуж за первого попавшегося мальчика, в которого влюбилась.

— Дитер не мальчик, а мужчина. — Верити тоже встала из-за стола. — Если вы не разрешите, я уеду с Дитером.

Джек вышел из себя. Нэнси, собрав остатки воли, попыталась переубедить дочь, но Верити была непреклонна. Она не сказала ни слова в ответ на уговоры родителей, не впала в обычную девичью истерику.

Обручение состоялось в церкви святого Стефана. Если отбросить слухи и сплетни по поводу неприличной спешки, Джек считал, что это была свадьба года.

В то время как подруги Верити веселыми стайками шли в бостонскую воскресную католическую школу, играли в теннис или плавали, потрясенная Нэнси стояла на заполненном людьми нью-йоркском пирсе и прощалась с дочерью. Верити была абсолютно спокойна, и Нэнси завидовала ее выдержке. Она не увидела на любимом лице ни слезинки. Дитер, как всегда, был педантично вежлив. Их ждал радушный прием в Германии.

Германия! Нэнси больше не могла сдерживаться, когда Верити и Дитер поднялись на борт «Бремена» и Джек повел ее назад в ожидавший их «ролле». Германия! Это был совсем другой мир. Нэнси беспомощно заплакала.

— Ведь она даже не знает языка! Ей всего лишь семнадцать, Джек. Семнадцать! Как мы могли позволить ей сделать это? Она будет ужасно скучать по родине. Она будет одинока. Без друзей, без семьи! — Нэнси нащупала платок в своей сумочке из крокодиловой кожи. — Она еще слишком молода, чтобы понять, что делает. Для нее это просто приключение. Может быть, она не хотела ехать в колледж и решила сбежать таким образом?

Джек ничего не сказал ей в утешение. Он сидел с неподвижным, будто выточенным из камня лицом. Помолвка через две недели после встречи и обручение через два месяца. О Боже! Все восточное побережье было уверено, что его дочь беременна.

— Мне надо быть сегодня вечером в Вашингтоне.

— Хорошо. — Нэнси сунула платок назад в сумочку.

Джек даже не спросил, останется ли она в Нью-Йорке или вернется в Хайяннис. Он не пытался утешить ее. Он был слишком занят собой.

Нэнси вернулась на Кейп опустошенная. Она проводила дни, играя в одиночку в гольф на прибрежной полосе. Пляж продувался холодными атлантическими ветрами, со стороны суши его ограждали болота и заросли чахлых кустов и сорной травы. После легкого простого завтрака Нэнси застегивала свою ветровку, повязывала голову платком и уходила на долгую прогулку вдоль побережья, не замечая влажных ветров. Вскоре после отъезда Верити у нее начались приступы внезапной утомляемости. Тогда-то, послушно сопровождая Джека во время одного из посещений «Метрополитен-опера» в Нью-Йорке, Нэнси упала в обморок. Затем она обратилась к доктору Лорримеру.

* * *

Светло-каштановые волосы Верити были гладко зачесаны со лба назад и обвивали голову косами, как у Брунгильды. Даже надев немецкий национальный костюм, она не выглядела бы в меньшей степени американкой. Глаза у нее были по-прежнему светлыми, а лицо округлилось по сравнению с тем, когда она уезжала из Нью-Йорка. Никаких признаков ностальгии или сожаления о раннем замужестве! Нэнси было тяжело вспоминать, как Дитер, уезжая, щелкнул каблуками на прусский манер, от чего ее покоробило, а Верити, которой было тогда всего лишь семнадцать, прощаясь, сказала:

— Мама, не думаешь ли ты, что тебе пора домой?

Багаж Мезрицких доставили в их номер. Нэнси подумала, как удивительно видеть их здесь. Верити сняла серые кожаные перчатки и направилась от стойки портье в холл. На ней был строгий костюм с широкими плечами и узкой юбкой с небольшими шлицами по бокам. Это была парижская модель из сотканной по особому заказу ткани. Изумруд на третьем пальце ее левой руки был таким большим, что, казалось, оттягивал руку вниз.

— Когда ты возвращаешься в Америку? После твоего письма я, естественно, написала отцу. Он убежден, что твое поведение объясняется возрастом и соответствующим состоянием. Он приедет сюда и позаботится о тебе. Где же он?

Нэнси попыталась подавить медленно нарастающий гнев, вызванный неожиданной позицией Верити.

— Твой отец действительно пытался позаботиться обо мне, — сказала она язвительно. — В настоящий момент он, вероятно, уже вернулся в Вашингтон.

Верити удивленно приподняла брови. Нэнси снова почувствовала тошноту, которая обычно беспокоила ее по утрам с периодичностью приливов и отливов. Встреча была совсем не такой, ради которой несколько недель стоило терпеть боль и унижение. Она ожидала объятий, поцелуев и радостного воссоединения семьи.

Когда они остановились у входа в большой салон, в высоком зеркале отразились их фигуры. Строгий костюм Верити и тяжелые черты лица делали ее на несколько лет старше. Обнаженные, загорелые ноги Нэнси, ее белое шелковое открытое платье и выразительные глаза с густыми ресницами делали ее намного моложе своих лет. Незнакомец мог бы принять их за сестер.

Нэнси остановилась и, глядя на Верити в зеркало, сказала:

— Что касается моего возраста, думаю, ты вряд ли согласишься, что я уже старая и что это отражается на моем здоровье.

Щеки Верити слегка покраснели. Нэнси тотчас пожалела о своих словах. Верити приобрела уверенность и безупречную манеру одеваться, но она никогда не станет такой красивой, как мать. Замечание Нэнси было непростительным, и она взяла дочь за руку: