Посмертно. Нож в рукаве - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Валин cтр.№ 33

— Никаких «или» не будет. Даша, неужели тебе так умирать хочется? Пойдем, или я сейчас тебе по голове врежу и силой утащу. Эле мне только спасибо скажет.

— Не дашь ты мне по голове, — заявила Даша, угрожающе держа нож у бедра. — Больше не подкрадешься. Да и смысл какой? Я сказала, что их убью, и убью.

— Зачем, Даша? — тоскливо спросил Лохматый.

— Мне обидно, — коротко объяснила девушка.

Костяк смотрел молча.

— Их четверо, и они сильные, — влез полукровка. — Вы одна не справитесь. Тогда их двое было, и то…

— А ты заткнись, — яростно зашипела Даша. — Твое какое дело? Привел Лохматого — уведи обратно. Денег я с собой не взяла, но ты хозяйку попроси, она от меня тебе целый мешок помидоров купит. Обожрешься.

— Рыба лучше, — заметил мелкий дарк и нагло улыбнулся. — Вообще-то, я хотел вам сказать…

— Помолчи, — прошипел Костяк. — Даша, хоть что делай, мы четверых не убьем. У нас только два ножа. Я ничего солиднее взять не успел, торопился. Они нас даже не подпустят.

— «Нас»?! — Даша раздвинула распухшие губы в улыбке. — Тебя кто звал? Здесь серебром не пахнет. Иди, набирайся сил для своих грабежей.

— Сучка ты, Даша, — мрачно сказал парень. — За плевок меня держишь? Сука и есть.

Даша молчала.

— Что вы спорите? — снова влез полукровка. — Их всего на одного больше. Мы их сделаем.

— Да заткнись ты! — Костяк сунулся ближе. — Я что, первый день в деле?! Как мы их сделаем? Как? Ну я подберусь, одного срежу. А дальше? У них же там целый арсенал. Давайте лучше сами себе жилы порежем. Веселее будет.

— Разведем их в разные стороны, — предложил полукровка. — У меня камни есть, — он продемонстрировал узелок с речными голышами.

Даша недоуменно посмотрела на полдюжины камней размером чуть меньше куриного яйца и сказала:

— Я их отвлеку, ты, Лохматый, нападешь сзади. А там уйдем. Как получится.

Костяк застонал:

— Да разве так безмозгло подыхать нужно?! Спятили, совсем спятили!

Вода омыла искусанное тело. На миг стало легче. Река сейчас хоть и обычного охристого желто-бурого цвета, но прохладная, зимняя. Моржиха ты, Дарья, спятившая моржиха. Лохматый остался далеко позади, где-то в зарослях. Чуть не плакал, бедняжка. Страшно ему, «деловому», а кто его сюда звал?

Отсюда, с воды, Даша видела только сплошную стену тростника. Плыла тихо, осторожно. Руки раздвигали мягкую воду, пальцев почти не было видно. С боку качалась, никак не хотела тонуть, торбочка. Наконец, девушка ее утопила рукой, — нечего поплавок изображать. Плыть еще далеко. В воду Даша спустилась не меньше чем шагах в двухстах от лагеря. Теперь течение ощутимо противилось движению девушки. Это не у берега бултыхаться, сонных нав опасаясь. Сейчас в тени тростниковых зарослей уже наступал вечер, тень густела на воде. Главное — просвет нужный не пропустить. А то доплывешь, как дура, до самого Каннута. Если навы за ноги на дно не утащат.

Вот он, просвет. Даша осторожно нащупала ногами дно. Ступни противно увязли в холодном иле. Вряд ли навы в этой грязюке добычу вздумают подстерегать. Ага, вон и корма лодки просвечивает. Не ошиблась, не промахнулась — уже хорошо.

Девушка сделала осторожный шаг. В тростнике немедленно зашуршало — в сторону зигзагом скользнула черная тень. В двух шагах от человека змея остановилась, выставила повыше треугольную голову, вгляделась оценивающе. Даша нашарила на поясе под водой нож, с трудом высвободила из намокших ножен. Плавным, но грозным движением показала сталь пресмыкающемуся: плыви отсюда на хрен, мне терять нечего, если и укусишь, и тебе голову отрезать успею. Или откусить.

Змея понятливо нырнула в тростники. Даша сплюнула в воду медный привкус страха и побрела-поплыла к берегу. Бесшумно двигаться не получалось, вода то и дело всплескивала, намокшая торбочка теперь висла мешающим мягким камнем. Но и вокруг весь мир плескался, жил — дышали-чавкали тростники, вскрикивали невидимые птицы, где-то хлопали по воде хвостами охотящиеся бабуры — деликатесные рыбешки весом и длиной с Дашу. Или это навы из своих подводных хижин выбрались на прогулку?

Поздно хвостатых речных дев бояться — вот он, берег, а на нем иные хищники ждут. Даша добралась до лодки, дотронулась до теплой шершавой кормы. Считай, уже на месте, коммандос Дарья Георгиевна. Страшно? А то! Ноги деревяшками кажутся. Только и зло берет — из-за них, скотов, так дрожать приходится. Отбарабанить, значит, возжелали грязнулю уродливую? Давайте, прямо сейчас и начнем.

Прячась за лодкой, Даша, как могла, отжала ворот платья, растянула неподатливую горловину торбочки — внутри просто мешка ужас что творилось. Нет, сначала нужно волосы в порядок привести — ладони пригладили-откинули назад мокрые, неровно обрезанные пряди, открыли лицо, курносый нос, распухшие губы.

От невидимого костра по-прежнему тянуло горячей едой. Когда же они нажрутся, садисты проклятые? Слышались неразборчивые тихие голоса. Устроили посиделки, мерзавцы.

Пора? Пора. Чего бояться умершей девушке?

Как ни уговаривай, а ноги выпрямляться не желали. Даша еще раз проверила, легко ли сидит нож в ножнах, сдвинутых за спину.

Вперед, дура упрямая.

Вода с платья на бедрах потекла звонким оглушительным водопадом. Даша выпрямилась за лодкой и сразу стала большой, как жираф. Только у жирафов платье так бесстыдно к груди не липнет. Шаг, другой, на полянке все замерло…

Заметили девушку не сразу. Разговор оборвался. Двое, что сидели лицом к реке, выпучили глаза. Их товарищи, не поняв, обернулись. Одновременно лязгнула выхватываемая из ножен сталь тесаков.

Девчонка в облипшем тело платье отвязывала лодку. Двигалась воровка неторопливо, беспечно.

— Нава! — шепотом завопил один.

— Лодку уводит!

Один из сидящих мягко ухватил арбалет, потянул рычаг.

— Щас я ее…

Двое других вскочили:

— Постой, эта завизжит — другие полезут. Их здесь, говорят, что лягушек. Да и мелка она для взрослой.

— Эй, ты чего пришла? — смело окликнул старший. — Мы закон блюдем, в воду не мочимся, жемчуг не ищем. Лодку не трожь. Плыви себе дальше.

Услышав голос, Даша оставила неподатливый узел на лодочной веревке. Разбитые губы в улыбку складываться никак не хотели. Девушка все-таки оскалилась, приподняла торбочку, зачерпнула жменю бурого месива, протянула на ладони…

— Предлагает что-то, — зашептал бандит с подпорченной ногой. — Жемчуг, что ли?

— Жемчуг за лодку? — старший неуверенно хохотнул. — Где это видано, чтобы навы торговались?

— Да какая она нава? — ткнул взведенным арбалетом стрелок. — Морда белая, никаких узоров. И в синяках вся. Водяница свежая…

— А водяниц, если свежих, нельзя, того… попользовать? — поинтересовался третий бандит.