Желать невозможного - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Островская cтр.№ 12

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Желать невозможного | Автор книги - Екатерина Островская

Cтраница 12
читать онлайн книги бесплатно

Он сидел на кровати, на которой еще менее суток назад лежала живая Лена, и думал. И не верил. Трудно было представить, будто она заранее знала не только то, что уйдет из жизни, но и то, что встретит в последние дни его, который когда-то уже предал ее и, возможно, предаст еще раз. Или она знала его лучше, чем он сам? Давая обещание, Олег успокаивал живого человека, предполагая, что Лена будет жить еще долго и все тревоги ее напрасны. А теперь он должен взять на воспитание чужого ребенка? Хотя Лена зачем-то назвала именно его истинным отцом. Зная, что это неправда. Однако, обманывая органы опеки, она думала о сыне, о его благе. А будет ли гр. Иванов О.Б. благом? Вопрос более чем спорный. Мальчику пять лет, ему требуется постоянный уход и забота, внимание и любовь, наконец. А гр. Иванов, отягощенный работой, дежурствами и теперь вот заведованием, домой только ночевать приходит, и не всегда один. Хотя жизнь, казавшаяся ему еще совсем недавно такой сложной и запутанной, теперь превратилась в один маленький и незамысловатый узелок – имя которому Алик Игнатьев. Долгие годы Иванов презирал себя за подлый поступок, совершенный им на заре юности, долгие годы он надеялся искупить эту подлость, готов был сделать все, что угодно, чтобы Лена простила его, а теперь, когда жестокая судьба предоставила ему эту возможность, он сидит и размышляет. Отказаться – значит совершить еще большую подлость.

Открылась дверь, и в палату вошел Васечкин, за которым прокралась Кристина. Олег поднялся навстречу, и они обнялись.

– Что надо делать? – спросил Сергей. – Скажи: у меня теперь много свободного времени.

12

От больницы до поселка Пятиярви на машине Васечкина добирались почти полтора часа. Подъезжая, Олег позвонил с мобильного Елены по единственному записанному на нем номеру.

– Елена Вячеславовна? – отозвался женский голос.

– Вера, это вам звонит друг и одноклассник Лены. Я еще с одним нашим другом еду. Скоро будем у вас. Скажите, как дом отыскать?

– А что с Еленой Вячеславовной? Как операция прошла?

Иванов промолчал, но женщина, разговаривающая с ним, уже догадалась сама.

– Я поняла. Горе какое! Но она, видимо, предполагала, потому что оставила мне под диктовку кучу распоряжений. Простите, а вас не Олегом Ивановым зовут?

– Это я и есть.

– Тогда и в отношении вас есть распоряжения. С шоссе свернете к поселку, а потом второй поворот направо и увидите дом на высоком цоколе.

Вера встретила друзей у ворот. Олег с Васечкиным вошли на участок, поросший соснами. Олег покрутил головой, но мальчика не увидел. Вера предложила пройти в дом и сама шла впереди, рассказывая.

– Елена Вячеславовна купила этот дом весной. И на лето пригласила меня с дочкой пожить здесь. А когда в больницу на обследования легла, то я одна с детьми осталась… – говорила она.

«Почему Вера называет Лену по имени и отчеству? – подумал Олег. – Она моложе, но не настолько, чтобы называть подругу так официально».

Они поднялись на высокое крыльцо, вошли в дом. Обстановка и мебель – все напоминало городскую квартиру, в которой живут постоянно, а не приезжают на короткий срок.

– Бывший владелец проживал здесь круглый год, – объяснила Вера. – Очень комфортно: все удобства в доме, спутниковая антенна, а в цокольном этаже – гараж и сауна.

Пока она говорила это, Васечкин показал другу глазами на стойку для обуви, на которой рядом с детскими ботиночками стояли мужские кроссовки. На вешалке висела мужская куртка.

– А кто это у вас? – спросил Олег и показал на вешалку.

– Муж приехал на недельку, – объяснила Вера. – Мы ведь в Москве живем. Вроде как в отпуск.

– Счастливый человек, – вздохнул Васечкин.

– А сейчас он где? – спросил Олег.

– С детьми в лес пошел. Это метров сто отсюда. Там грибов много, черники можно набрать. Вчера белочку дети видели.

– Как Олежка? – поинтересовался Васечкин.

Вера оглянулась на него и промолчала.

– Как здоровье его, спрашиваю.

– Здоровье его хорошее, но он совсем не может жить без мамы. Если честно, мне непросто с ним. Он послушный, исполнительный и добрый, очень добрый мальчик. Но с того дня, как мама уехала, он почти ничего не ест и плачет по ночам. Не спит, а плачет, причем так горько и бесшумно, без всякого звука: вероятно, чтобы нас не потревожить. Мы его жалеем, стараемся отвлечь – играем с ним, учим читать. Сегодня ночью подошла к нему, гляжу: а он не плачет, не спит, правда, а сидит в кроватке. Я спрашиваю: «Что с тобой, Олежек?» А он мне в ответ: «А что, мама умерла?»

– Лена этой ночью умерла, – сказал Иванов.

– Я понимаю, – спокойно произнесла Вера.

Олег и Сергей снова переглянулись: уж больно легко встретила эта странная женщина известие о смерти близкой подруги. И она поняла это.

– Вы уж меня извините, – вздохнула она, – просто я ждала именно такого исхода, надеялась на лучшее, но Елена Вячеславовна меня все время подготавливала к самому худшему. А я к смертям привыкла, причем к самым страшным. Насмотрелась. Я же, когда Советский Союз распался, в Туркмении жила вместе с родителями. Отец военным был. Союз распался, а мы там остались. А куда нам ехать, если в России у нас ни дома, ни квартиры, да и работу как найти? В Туркмении тогда война началась, все воюют: кто с кем и за что – непонятно – воюют между собой, а все убивают почему-то русских. На улицу выйти нельзя. Сначала отца убили на улице, мы его похоронили. Потом мама пошла в магазин и пропала. Она не одна пропала, а с одной девушкой – женой лейтенанта, подчиненного отца. Этот лейтенант, Коля, тогда взял автомат, трех друзей уговорил, сели они в «уазик» и отправились на поиски. Через сутки нашли обеих, но уже мертвых, истерзанных. В горах, в каком-то селении, где одна из банд стояла. Коля вернулся, привез тела и мамы, и своей жены, и еще двух своих товарищей. Третьего друга ранили, но выжил. И главаря той банды привез, связанным и избитым. Сдал его местной администрации, а его самого арестовали наши же. Посадили под арест, а утром толпа местных собралась, требуют выдачи. Сотни местных пришли. В основном женщины. Женщины орут, дети камни бросают в окна, кто-то из автоматов палит. А главарь той банды впереди всех. Тогда Колю не сдали за то, что он с друзьями банду уничтожил. Но вечером, когда толпа разошлась, приехали представители местной администрации и забрали Колю для суда. Его выдало командование, хотя все знали, каким будет приговор. Казнили там публично на площади по мусульманскому обряду: отрубали голову, а потом на кол голову сажали для всеобщего обозрения. Но командование решило: лучше одним пожертвовать, чем ставить под угрозу жизнь других, в первую очередь женщин и детей. Можно было подумать, что мы и так в безопасности жили. Колю увезли и в яму посадили. Той же ночью один местный – его поставили яму охранять – Колю вытащил. Главарь, которого Николай захватил и которого местная администрация тут же отпустила, был кровником того туркмена. Ночью Коля пришел в квартиру, где я одна оставалась, сказал: «На сборы пять минут!» – и мы сбежали. Туркмен отвез нас километров за сто от города, Коля отдал ему почти все деньги, которые при нас были, и ключи от квартир – своей и нашей. Сказал ему: «Все, что в домах есть, – все твое». В благодарность, значит. Этого туркмена там и взяли. Это мы уже потом через полгода узнали, когда дозвонились до части. Выбирались из Туркмении долго, по дорогам старались не идти, ночью в основном пробирались. Денег не было. Удалось на товарняк запрыгнуть и добраться до Красноводска. Там случайно обнаружили рыболовное судно, которое шло до Астрахани. В Астрахани Коля нашел воинскую часть, показал документы, попросил помощи, чтобы до Москвы доехать, до управления кадров, ведь он военнослужащим тогда числился. Выдали нам проездные документы, офицеры денег собрали. Приехали в Москву. Я на вокзале осталась, а Коля направился в Министерство обороны, где его задержали и передали в комендатуру. Посадили под арест и стали решать, что с ним делать. Неделю держали, а я все это время на вокзале была. Попрошайничала, естественно. Меня милиция задержала, в спецприемник отправили, но я оттуда сбежала – и снова на вокзал. Потом меня цыгане хотели украсть, в машину запихнули уже, а тут как раз Коля появился. Спешит к вокзалу. Я его через окно увидела и как заору! Он подскочил. Началась драка. Коля меня отбил, но его два раза ножом пырнули. Убежали мы, недалеко, правда. Коля упал и сознание потерял. Я стою, реву, а люди мимо проходят, будто не слышат и не замечают. А зачем замечать? Я в лохмотьях, а рядом мужчина в выгоревшем камуфляже, весь окровавленный – бомж, наверное. Мимо «Скорая» проезжала, и я под колеса бросилась. «Помогите, – кричу, – там мой брат умирает!» Слава богу, успели в больницу. Коля там больше месяца лежал, а я при больнице жила, санитаркам помогала. Поправился он, и мы пошли работу и жилье искать… Поначалу на рынок устроились Коля помогал туркменским продавцам ящики с фруктами разгружать. Потом он другую работу нашел – водителем на маршрутке. Мы комнатку сняли. Соседи вскоре жалобы начали писать куда следует: дескать, извращенец с десятилетней девочкой живет. Раз меня увезли на экспертизу, потом другой. Все нормально, но врачам и разным чиновникам интересно, и они спрашивают: «А как вы спите? В одной ли постели? А ночью, что вы делаете? Как вы этим делом занимаетесь?» Отвел меня Коля в школу устраивать. И там встретили Елену Вячеславовну. Она тогда в институте училась и в школе английский язык преподавала. Коля начал ей все рассказывать, не выдержал и заплакал. А он, большой такой, сильный, стоит и плачет. Елена Вячеславовна взяла мои документы, пошла к директору и договорилась. Потом повела к себе домой и сказала: «Будете жить здесь!» У них с бабушкой тогда двухкомнатная квартира была. Так мы с Колей в одной комнате, а они с бабушкой – в другой. Коля тогда с раннего утра до глубокой ночи без выходных вкалывал. Все деньги до копеечки бабушке отдавал, она их принимала, потому что Николай отказов и слушать не хотел. Зато бабушка такой заботой меня окружила, мы с ней и в театры ходили, и в музеи, и одевала она меня так, что обеспеченные девочки в школе завидовать начали. Так мы вместе лет пять прожили. Я уже понимала, что люблю Колю без памяти, не так, как брата любят, а больше жизни. И знала, что он тоже любит меня и страдает оттого, что я маленькая такая. У него же после гибели жены никого не было, даже случайных женщин. Я однажды не выдержала и сказала ему: «Коленька, я тебя очень люблю, и хочу замуж за тебя, и детей хочу тебе рожать». Он заморгал и ответил, что сперва надо школу закончить. Ну, это ладно. А за Еленой Вячеславовной как раз начал ухаживать ее будущий муж. У нее ведь тоже никого не было. В гости начал приходить с цветами и шампанским. Продукты приносил. А когда бабушка заболела, то он ее в лучшую больницу устроил. А потом похороны организовал в Петербурге, потому что бабушка хотела рядом с дочерью лежать… Кстати, и Лена тоже мне написала, где это, чтобы и ее там же похоронить. Кладбище указала и номер участка… Так вот: после смерти бабушки Борис Евсеевич сделал Елене Вячеславовне предложение. Она подумала и согласилась. Мне сказала, что ей уже двадцать семь лет, а ухажеров нет, Борис Евсеевич любит ее и будет заботливым отцом, а она очень хочет детей. Свадьба была очень пышной. Правда, выходя замуж, поставила Борису Евсеевичу условие, что он и нас с Колей забирает к себе: Николая – водителем-охранником, а меня помощницей по дому. Мы переехали в Барвиху. Дом очень большой оказался, там даже бассейн был. После свадьбы они съездили в путешествие во Францию. А когда вернулись, мне показалась даже, что Елена Вячеславовна довольна. Но это она притворялась: Борис Евсеевич оказался очень ревнивым. Хотя Елена Вячеславовна все время дома находилась, он все равно устраивал сцены. А когда она забеременела, то он и вовсе взбесился: кричал на весь дом, что ребенок не его, потому что ему уже сорок пять, у него было тыща баб и ни одна от него не залетала. Елена Вячеславовна ответила как-то, что, видать, плохие женщины попадались. И тогда он ее ударил в первый раз. Потом стал бить постоянно. У нее синяки стали появляться на лице. Однажды Коля не выдержал. Он подвез Бориса Евсеевича к дому, Елена Вячеславовна вышла на крыльцо и поздоровалась: «Здравствуй, Коленька». Тут хозяин совсем озверел, заорал: «При мне бы хотя бы сдержалась. Без меня занимайтесь чем хотите! Мне плевать!» И ударил ее, беременную. Видимо, в этот момент ему в голову стукнуло, что Коля – любовник Елены Вячеславовны и ребенок от него. Может, конечно, он и раньше так думал. А Николай не вытерпел и ударил Бориса Евсеевича. Два раза. Не по лицу, разумеется. Тот упал, корчиться начал, кричит: «Охрана, мочите этого гада! Мочите немедленно, вся ответственность на мне!» А ребята из охраны стоят рядом. И молчат. Колю все уважали. Мы с Николаем собрали вещи, пошли прощаться с Еленой Вячеславовной. Она сказала только: «Погодите пять минут, я с вами ухожу». Мы ушли, никто нас не задерживал. Вернулись в ту квартирку, но жили вместе недолго. Бывший хозяин туда приходил и скандалил, когда Коли дома не было. Тогда Елена Вячеславовна быстро продала квартиру и уехала в Петербург. На деньги, вырученные за двухкомнатную московскую квартиру, она смогла купить в Петербурге трехкомнатную и теперь еще этот участок с домом. Вот такая история.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению