Предчувствие смерти - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Петр Владимирские cтр.№ 7

— Последнее слово суд разрешает, валяй!

— Значит так. Мам-Вера молодая и красивая. То есть, когда у нас будут дети, ты тоже будешь молодая и красивая и тебя не разнесет в толстую бабищу. Не зря же говорят: «Хочешь жениться — посмотри на будущую тещу, твоя жена когда-нибудь станет такой же!» Ну как, будешь убивать или погодишь?

— Погожу пока.

— Тогда прошу к столу!

Они весело пообедали, запив еду обязательным железнодорожным чаем — его очень вовремя принесла улыбающаяся проводница. Кирилл слегка подначивал Ольгу, но при этом было видно, что они влюблены и совершенно счастливы. Вера думала, глядя на парочку: «Ведь я еще не старуха, но они могут скоро сделать меня бабушкой... Ну и на здоровье, буду баба Вера. Не получается у меня любовь к мужчине, стану любить детей и внуков».

Стрелка показателя настроения начала падать вниз. Чтобы переключить мысли, Вера выскользнула в коридор, посмотреть расписание движения поезда. Пай выскочил следом за ней и вертелся у ног, мешая всем проходившим по узкому коридорчику. Запасливая Вера достала блокнот, любимую ручку и принялась переписывать все большие двадцатиминутные остановки — чтоб можно было выгулять Пая, не боясь отстать от поезда. Затем Вера долго глядела в окно, а верный Пай стоял рядом на задних лапах, опираясь передними о стекло. Ему тоже было любопытно рассматривать мелькавшие пейзажи. Эта картинка забавляла пассажиров вагона.

Из купе выглянула Оля. Русые волосы, собранные в хвост, делали ее похожей на грациозную фарфоровую балеринку, какие стояли рядом со слониками на серванте в гостиной у Олиной бабушки. Дочь позвала;

-- Ма! Что ты так долго? Вернись в компанию.

Верина тоска куда-то улетучилась, на душе стало легко. На женщину вдруг снизошла уверенность, что любовь, на которой она уже мысленно поставила крест, вполне может поджидать ее на очередном полустанке — вот таком, вечернем, с красным небом, обещающим отпускные радости. Она вместе с Паем вошла в купе.

Ночью подъехали к большой узловой станции Джан-кой. Вера проворно вскочила, надела на Пая ошейник и прицепила к нему рулеточный поводок. Они ходили по платформе, на удивление оживленной, несмотря на такой поздний час. Пай тянул Веру к каждому столбу, чтобы задрать лапу. Чувствовался специфический запах вокзала и рельс, смазки и жареных чебуреков. Мимо бегали разносчики всевозможных продуктов. Смутно различимые в полумраке торговки предлагали купить помидоры, арбузы, виноград, яблоки, груши, семечки, воду. Вера вначале не обращала внимания на их выкрики, поскольку держала поводок, а песик тянул ее достаточно сильно, иногда приходилось удерживать его обеими руками. Но когда ей сунули прямо под нос желтую душистую дыню, она не устояла и купила.

Подойдя к вагону, Вера поняла, что вернуться в него будет непросто. Обе руки были заняты. Но тут, словно по волшебству, из темного вагона выпрыгнул мужчина, аккуратно подхватил Пая одной рукой под грудь, другой — под задние ноги и поставил на железный пол тамбура. Это случилось так быстро, что Вера не успела ничего сказать. Затем он взял Веру за руку, занятую дыней, и сказал: «Давайте, я не съем, честное слово!» Вера покорно отдала дыню, и сильная рука ловко подняла ее в вагон.

— Вы заводчик? — спросила Вера внезапного помощника, худощавого парня. — Вы так правильно взяли Пая, как будто всю жизнь занимаетесь собаками.

— Я ветеринар, — ответил парень.

— А, тогда понятно. Спасибо вам большое.

— Не за что, пустяки.

Поезд медленно тронулся, и Вера собралась уже было войти в свое купе, но Пай вовсе не намеревался ложиться спать. Он крутился у ног темноволосого мужчины, тыкался мордочкой в его руки, дружелюбно помахивая хвостом. Вера укоризненно покачала головой.

— Не стыдно тебе? Ты ведешь себя кое-как. Разве ты Пай-мальчик? Ты просто балованная собака.

— Зачем ругать хорошего Пая? — спокойно произнес ветеринар. — Он же знает, что всем нравится, вот и не хочет со мной расставаться. Вы можете идти спать сколько вашей душе угодно, а мы, мужчины, пошепчемся тут

о своем, о мужском, почешем друг дружке за ушками... Кстати, хочу сделать вам комплимент: вы очень хорошая хозяйка, Паю повезло.

— Почему это?

— Потому что, во-первых, не каждый хозяин знает, как правильно брать собаку, чтобы не растянуть ей сухожилия. А вы знаете: заметили ведь, как я взял. И во-вторых, далеко не всякий хозяин будет выводить своего питомца на прогулку среди ночи. Тем более из поезда. Тем более — хрупкая девушка.

Вера ничего не успела ответить, так как в этот момент проснулась Оля. Высунув в коридор заспанную мордашку, она спросила:

— Ма! Мы что, уже приехали?

— Нет, спи, зайка. Нам еще ехать и ехать.

И, обращаясь к услужливому ветеринару, на чьем лице читался немой вопрос, Вера Алексеевна с усмешкой произнесла:

— У «хрупкой девушки» замужняя дочь, так что мы с Паем все же пойдем спать, спокойной ночи. — Оставив попутчика в безмолвном удивлении, она закрыла дверь купе.

Однако «спокойная ночь» не торопилась наступать. Сначала Пай мешал хозяйке заснуть — то норовил залезть под одеяло, то спрыгивал с узкого вагонного лежбища на пол и беспокойно цокал когтями, невидимый в темноте. Затем, когда он наконец сладко заснул в ногах у Веры, ее стали раздражать мелькающий свет фонарных столбов и резкие дерганья поезда. Вскоре Вера поняла, что все время думает о ветеринаре, и разозлилась еще больше. Зачем он лезет в ее мысли? Ну, смуглый, с аккуратными темными усами и сильными руками, ну и что? Вера вспомнила его шею, видневшуюся в вырезе воротничка клетчатой рубахи, и ее внезапно охватила волна желания. Она так давно не была близка с мужчиной, что стоило только увидеть вот этого, смуглого — и на тебе... Ей стало неловко от всех этих мыслей и чувств. «А еще мать семейства. Не стыдно? Ну-ка, давай спать», — приказала она себе. И действительно, через пять минут уснула.

В это время Андрей Двинятин, тридцати трех лет от роду, ветеринар по профессии и по призванию, думал

о «даме с собачкой». Мысли его не имели конкретного характера. Поэтому можно смело сказать, что это были даже вовсе не мысли, а скорее чувства, то есть субстанция, не поддающаяся логике. Именно это обстоятельство сильно его раздражало. Он ворочался с боку на бок и мысленно сам себе задавал вопросы: «В чем дело? Почему я, взрослый, видавший виды мужчина, не могу уснуть, словно школьник? Может, виноват развод? Ну да, весь год вел полуспартанский образ жизни, и тут вдруг отпуск. А само ощущение юга настраивает на определенный лад. Мой армейский друг, ефрейтор Иван Жаровня — кстати, интересно будет посмотреть, как он устроился в Феодосии, — так вот, он любит называть вещи своими именами. И по такому случаю он сказал бы: “Наблюдается спермотоксикоз!” Эх, друг Ваня, сказал бы я ему. Не видал ты ее фиалковых глаз! Не слыхал ее голоса! Впрочем, может, всему виной южная ночь? Может, это мне в полумраке показалось? А утром и голос, и глаза окажутся обыкновенными, как у всех».