Возвращение Мориарти - читать онлайн книгу. Автор: Джон Гарднер cтр.№ 65

Вечерняя смена надзирателей и охранников заступила на службу в половине шестого вечера, когда узники ужинали. Запирать камеры начинали в шесть часов.

В тот вечер Фредерик Стедман Элтон, один из старших тюремных надзирателей, вышел в ночную смену после двухдневного отпуска, предоставлявшегося через каждые полгода посменной работы.

Подождав вместе с другими, пока дверца в воротах откроется, он прошел в узкий двор, на одной стороне которого находилась будка дежурного охранника, а на другой замкнутый дворик, ведший к конюшням и кабинетам.

Двойные железные ворота, за которыми находился дворик, обнесенный кирпичной, с зубьями, стеной были открыты.

Охранники и надзиратели выстроились в три шеренги, готовясь к беглому осмотру, который проводил щеголеватый заместитель начальника тюрьмы. Заключенных в Колдбат Филдс считали вечером и утром, но пересчитывать надзирателей никто еще не додумался. Вот почему никто не заметил, что в этот день на службу явились три лишних человека в синей форме, и что один из них скрыл под мундиром маленький карманный пистолет.

Вообще-то, Колдбат Филдс состоял из трех составлявших единый комплекс тюрем: огромного, устрашающего вида центрального корпуса для особо опасных преступников и двух зданий поменьше по обе стороны от него, для бродяг и осужденных за мелкие преступления. Все три корпуса были построены по единому проекту: четыре длинных блока, расположенных полукругом, как спицы колеса.

В 1894-м долгая и несчастливая жизнь Стила близилась к концу, но численность его заключенных оставалась весьма значительной, в связи с чем многие из тех, кто по праву заслуживал места в главном корпусе, содержались в крохотных, холодных камерах соседней тюрьмы. Среди этих несчастных оказались и братья Джейкобс, Уильям и Бертрам, которым достались клетушки на втором этаже блока Б. Элтон был старшим надзирателем именно блока Б, и именно туда он направился сразу после проведенной заместителем начальника переклички.

Следом за Элтоном шли трое «лишних» надзирателей, двое вместе, третий чуть сзади, держа правую руку в кармане мундира.

Смена надзирателей занимает обычно около двадцати минут; одни уходят сразу же по прибытии сменщиков, другие вынуждены задерживаться, помогать пересчитывать возвращающихся с ужина заключенных и запирать на ночь камеры.

Прибывшие на смену постепенно расходились по своим корпусам и блокам. В блок Б Элтон вошел первым. Он поздоровался с дневным надзирателем, расписался в журнале и сказал, что все могут идти — при нем смена всегда проходила легко.

Три сопровождавших Элтона надзирателя задержались у двери, пропуская отработавших свое коллег, кивая в ответ на их приветствия и добродушные шуточки.

Согласно штатному расписанию на каждом этаже полагалось иметь по три надзирателя. Остановившись у входа, Элтон придержал назначенную на второй этаж троицу и, завязав неторопливый разговор, посоветовал подчиненным не спешить и не болтаться без дела, а сходить в административную часть и побаловаться чаем, пока он проверит и запрет заключенных. Ничего необычного в этом предложении не было: старшие надзиратели — их отличали по желтым нашивкам — нередко делали поблажки своим младшим товарищам.

Как только они ушли, трое «лишних» вошли в блок Б и направились на второй этаж. Один из них держал в руке связку ключей, полученных от самого Элтона.

В шесть часов тюрьма оживала, и в следующие двадцать минут в ее дворах и коридорах звучало угрюмое эхо неторопливых шагов; после трудового дня и скудного ужина заключенных разводили строем по блокам, этажам и камерам.

В унылых, обтрепанных тюремных робах люди и выглядели унылыми и обессиленными, что неудивительно, поскольку день начинался в двадцать пять минут седьмого со звука пушечного выстрела, в семь они уже приступали к работе и трудились до половины шестого с полуторачасовым перерывом на прием пищи. Одни гнули спину на топчаке, другие перетаскивали с места на место тяжелые пушечные ядра, третьи щипали паклю, четвертые чистили сточные канавы, но таких счастливчиков среди обреченных на изматывающую, монотонную и зачастую бессмысленную работу двенадцати с лишним сотен заключенных было мало. Тем не менее ветераны считали, что им повезло, ведь еще несколько лет назад попавший в Колдбат Филдс проводил дни в полном молчании, поскольку по действовавшей тогда экспериментальной системе любые контакты с внешним миром и даже разговоры с товарищами по несчастью запрещались.

Элтон и младший надзиратель — его отличал серебристый значок — пересчитали своих подопечных в блоке Б. Увидев у входа в блок братьев Джейкобс — в грубых, бесформенных тюремных робах, штанах и шапочках, — Элтон лишь слегка поднял голову.

Вместе с другими заключенными они прошли на второй этаж, где находился лишь один дежурный надзиратель — высоченный, широкоплечий, крепкий парень в надвинутой на глаза фуражке. Надзиратель этот стоял между камерами, занимаемыми братьями Джейкобс, примерно посередине коридора. Такая позиция позволяла ему наблюдать за находящимися в камерах Роучем и Фрэем, которые уже разделись догола и сложили форму охранников. Оба выглядели глубоко несчастными, но смирившимися с неизбежным.

Как только Уильям и Бертрам вошли в камеры, Терремант — он был третьим надзирателем — начал запирать двери. За пару минут братья успели переодеться в форму, еще хранившую тепло Роуча и Фрэя, и вышли в коридор.

Троица медленно двинулась по коридору, останавливаясь у каждой камеры, запирая двери и желая спокойной ночи заключенным. Выполнив обязанности тюремщиков, они неторопливо спустились по лестнице. Терремант вернул ключи Элтону.

Все так же спокойно, без всякой спешки, трое направились к главным воротам, где смешались с дневной сменой. Усталые, спешащие домой, люди проходили мимо будки, задерживаясь на несколько секунд, чтобы отметиться. Терремант и братья задерживаться и отмечаться не стали, но никто этого не заметил, никто не обратил на них внимания, и они преспокойно вышли за пределы тюрьмы. На волю.

На Грей-Инн-роуд их ждали два кэба. Едва пассажиры заняли места, как сидевшие на козлах Харкнесс и Эмбер щелкнули кнутами, и оба экипажа тронулись в направлении Лаймхауза.

Без четверти восемь Билл и Берт Джейкобс уже поднимались по ступенькам в апартаменты Мориарти; каждый со стаканчиком джина.

Пребывание в Стиле, похоже, не отразилось ни на одном из братьев; скорее оно — если не обращать внимания на залегшие под глазами тени усталости — даже пошло им на пользу: фигуры подтянулись и окрепли, лица стали жестче. Обоим под тридцать, оба плотные, но не склонные к полноте, черты лица выразительные, четкие, линии носа и подбородка чистые, что редко встречается среди представителей их класса. У обоих ясные голубые глаза, одинаково легко отражающие и трогательную нежность, и устрашающую жестокость.

Иными словами, двое этих парней при соответствующей экипировке вполне могли сойти за джентльменов.

Мориарти встретил их так, как, наверное, встретил бы давно считавшихся пропавшими сыновей, по континентальному обычаю обняв каждого. Братья не скупились на выражение благодарности, но без раболепия и угодничества.