Восемь бусин на тонкой ниточке - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 43

Ужин приготовила Ева, желая реабилитироваться. И приготовила отменно. Мясо на тарелках истекало соком, вкуснейшая тушеная капуста пахла копченостями.

– Эх, вина не хватает! – пожалел Борис.

Марфа, хлопнув себя по лбу, принесла из кухни домашнее вино, и застолье пошло веселее.

Первый бокал выпили за здоровье Марфы, второй – за собравшихся… На третьем Иннокентий хотел предложить тост, но старуха властно взмахнула рукой.

– Слушайте все! – объявила она и встала. Маше показалось, что Олейникова покачнулась. – Это вино, которое я сделала сама, хочу выпить за душу невинно убиенного Марка.

Старуха вытянула костлявую руку с бокалом, словно чокаясь с кем-то невидимым, и выпила залпом, словно водку.

Смех и разговоры разом оборвались. В глазах собравшихся застыли смятение, недоверие, страх, жалость… Они решили, что тетушка все-таки сошла с ума. Несчастная, несчастная тетя Марфа, разговаривающая с призраками умерших!

Так думали все, кроме одного человека. Чувства Маши невероятно обострились, словно натянутая струна, и она ощущала исходящие от окружающих волны сочувствия, жалости, презрения к Марфе…

И еще – волну страха. Густую, как мазут, черную, дурно пахнущую. Именно в эту секунду Маша совершенно точно осознала, что убийца Марка среди них. Может быть, он сидит рядом с ней или напротив.

Она окинула родственников быстрым взглядом. Но лица выражали то, что и должны были выражать: неловкость.

Положение спас Матвей: отобрал у покачивающейся Марфы бокал и усадил ее за стол, что-то успокаивающе нашептывая на ухо. Старуха слабо улыбалась.

– Ева, расскажите, как вы готовили мясо, – попросила Нюта.

И хотя это прозвучало немного нарочито, все с благодарностью взглянули на девушку. Действительно, давайте лучше говорить о мясе! Давайте говорить о чем угодно, только не о смерти.

Больше всех старались Коровкины. Один подкидывал тему, другая подхватывала ее. Стоило возникнуть крошечной паузе, как все повторялось: подбросили – подхватили – отбили подачу. Они работали, как слаженный дуэт, как опытные ведущие, удерживающие внимание зрителей.

Если Марфа и собиралась высказаться, ей не дали такой возможности.

…………………………………………………

Программисту Гене Коровкину не везло с женщинами. Как типичная жертва стереотипов, Гена ухаживал за высокими стройными девушками, у которых были летящие длинные волосы, высокие скулы и безразличные, как у птиц, глаза. Должность старшего системного администратора в крупной фирме приносила Коровкину неплохой доход, поэтому девушки принимали его ухаживания благосклонно. Друзья одобряли выбор Гены, восхищались его избранницами и отличным вкусом.

Сложности начинались там, где их никто не ждал.

Во-первых, маленький щуплый Коровкин рядом с любой длинноногой пассией смотрелся как захиревший гном и страшно переживал из-за этого. Он носил ботинки на каблуках, вытягивал шейку, чтобы казаться выше, но чувствовал, что смешон.

Во-вторых, каждая из девушек, заполучив программиста во временное пользование, принималась преобразовывать его согласно своим представлениям о прекрасном. Любимый замусоленный свитер Гены (чудесного оттенка «подгнившая клубника») отправлялся в шкаф, а самого Гену одевали то в рубашки-поло, то в облегающие маечки фасона «юный гей», а то и вовсе упаковывали в пиджаки. Все костюмы были Коровкину велики. Гена жалобно торчал из пиджака во все стороны, как птенец, высовывающий голову из гнезда, и снова понимал, что выглядит нелепо.

В-третьих, девушки быстро утомляли Коровкина. Их деловитость и энергичность, направленные на него, вызывали у Гены желание сбежать и затаиться в серверной. Так он и поступал: сбегал и на время затихал, приходя в себя.

Девушки сменяли одна другую, и в итоге за Коровкиным утвердилась репутация бабника и знатока женщин. Хотя даже о гнездовании утконосов Гена знал больше, чем о женщинах.

Метания Коровкина продолжались до тех пор, пока он не познакомился с Леной Ларионовой.

Лена работала приемщицей в химчистке. Именно ей Гена принес любимый свитер и вручил, провожая тоскливым взглядом, словно мать, первый раз отправляющая ребенка в лагерь.

– Не беспокойтесь, с вашим свитером все будет в порядке, – с улыбкой заверила его приемщица. – Такая уютная вещь… Наверное, вы к нему очень привыкли.

Коровкин поднял глаза и обомлел.

Перед ним стояла невысокая полная девушка с серыми глазами. У девушки были могучие крестьянские руки, широкие плечи и тяжелая грудь, перед объемом которой спасовал бы любой бюстгальтер.

Тонконогие красавицы, с которыми встречался Гена, назвали бы приемщицу толстухой. Но в глазах Коровкина она походила на богинь, нарисованных в книжке «Сказания скандинавов в пересказе для детей», которую он очень любил в детстве.

И эта богиня застенчиво улыбалась Геннадию.

Ухаживая за длинноволосыми девушками с безразличными глазами, Коровкин всегда следовал установленному ритуалу: ронял ничего не значащие фразы с якобы глубоким подтекстом, следил, чтобы инициатива переходила от него к девушке, и ни в коем случае не торопил события. Он усвоил, что назвать вещи своими именами – оскорбительно для женщины. Непременно нужно исполнить танец распушенного хвоста и дать ей такую же возможность. В этом и есть суть завязывания отношений. К тому же Коровкин помнил о том, что он низкорослый, тощий и нелепый, и всегда оставлял партнерше возможность необидно отказаться от продолжения знакомства.

Но весь этот полезный опыт вылетел из головы в одну секунду, стоило ему увидеть Лену Ларионову. Он забыл обо всех правилах игры «мужчина и женщина» и твердо знал только одно: эта девушка должна провести сегодняшнюю ночь с ним.

Коровкин схватил приемщицу за руку и уронил квитанцию на пол.

– Меня зовут Геннадий, – выпалил он. – Пожалуйста, поужинайте со мной! Кажется, я в вас влюбился.

И покраснел.

Лена могла сбросить Коровкина со своей руки одним движением, как муху. Она с насмешливым удивлением подняла брови и окинула взглядом странного клиента.

Гена стоял, не дыша, чувствуя, что краснеет все сильнее, и с отчаянием осознавая, что только что провалил самое важное ухаживание в его жизни.

Но насмешка исчезла с лица девушки. Она смотрела на Коровкина уже серьезно и почему-то молчала.

– Скажите хоть что-нибудь! – взмолился несчастный Гена.

– Руку больно, – сказала Лена.

– Что? Руку? – Коровкин непонимающе смотрел на нее. И тут сообразил: – Руку! Черт, простите!

Он разжал пальцы и с испугом уставился на красный след, оставшийся на нежной коже.

– Будет синяк, – констатировала Лена. – Вам не кажется, что ставить понравившейся девушке синяки в самом начале знакомства немного преждевременно?