Мы играем в пистолеты - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Риз cтр.№ 68

В один из вечеров Кирилл сделал мне подарок. Домой пришёл раньше, в весьма благодушном настроении, и похвастал:

— Смотри, что я тебе купил. По-моему, тебе очень подойдёт.

Он мне протянул коробочку, красной атласной ленточкой перевязанную, а я, вместо того, чтобы обрадоваться, внутренне подобралась и на Кирилла взглянула в сомнении. Ему моя реакция явно не понравилась, я заметила, как уголок рта у него нервно дёрнулся, но он быстро взял себя в руки, снова улыбнулся и поторопил меня:

— Открой.

Я открыла. Сначала бантик развязала, потом крышку подняла, и уставилась на серьги, уютно устроившиеся на тёмном атласе. Они выглядели настолько прелестно и… дорого, что я поневоле слюну сглотнула, совершенно не чувствуя радости оттого, что мне впервые в жизни бриллианты такого размера дарят.

— Тебе нравится? — стараясь быть терпеливым, поинтересовался Кирилл.

— Очень. А зачем?

Вот тут выдержка ему отказала, и Кирилл даже кулаки сжал.

— Ника, да что же это такое? Чёрт бы тебя взял со всеми твоими мыслями!

Он из комнаты вышел, дверью хлопнул, а я осталась, с этими дурацкими серьгами в руках и слезами на глазах. Правда, чуть позже мы уже привычно помирились, Кирилл злость где-то вдали от меня выпустил, да и я на подарок уже более благосклонно посматривала, поэтому, когда он в спальню вошёл, осторожно ему улыбнулась, и порадовалась, встретив ответную улыбку, хоть и слабую. Кирилл на постель сел и ко мне потянулся, а я показала ему серёжку, которую в руке держала и рассматривала.

— Очень красивые.

Он в ответ промычал что-то невнятное, уткнувшись носом в мои волосы. Его ладонь легла на моё плечо, сжала несильно, а я на спину перевернулась и голову у Филина на груди пристроила. Он теперь смотрел на меня сверху вниз, а я продолжала серёжку между пальцев крутить, разглядывая, словно новую игрушку.

— Вертишь мной, как хочешь, — пожаловался Кирилл, наблюдая за моими действиями. Его рука от моих волос опустилась вниз и остановилась на груди, пальцы затеребили пришитый у основания бретельки ночной рубашки цветочек. — Тебе не стыдно?

— Повертишь тобой, как же… — Я шлёпнула его по руке, которая явно делала с бедным цветочком что-то не то. — Кирилл, ну красиво же, не порти!

Он тихо рассмеялся, и цветочек оставил в покое.

— Может, ты просто скажешь мне, чего хочешь, — предложил Филин.

Я посмотрела бриллиант на свет.

— В каком смысле?

— В глобальном.

— Даже не знаю… Я в тупике.

— Странно. А мне казалось, что будет целый список требований.

Я голову чуть назад откинула, чтобы лицо его видеть.

— А какой смысл их озвучивать, если ты их всерьёз не принимаешь?

— Почему не принимаю?

— Тебе, наверное, лучше знать.

— Ника, я уже был женат. Мне не понравилось.

— Что не мешает тебе жениться во второй раз.

— Это будет другой брак, — сказал он, а рука снова поднялась к моим волосам.

Я горько усмехнулась и подсказала:

— Взаимовыгодный.

— Да.

— То есть, она тебя тоже не любит? — Кажется, я начала заводиться.

Кирилл тоже был напряжён, мышцы, как каменные, моей голове, которая всё ещё покоилась у него на груди, даже жёстко стало. Но Филин изо всех сил старался сохранить спокойный тон.

— Мы друг другу нравимся, этого вполне достаточно. В итоге, каждый получит своё. Чем плохо?

— Что получит она?

— Свободу. Относительную. У неё… строгий отец.

— Замечательно, — проговорила я с обидой. Серёжка мне надоела, и я её обратно в коробочку сунула. — А как же дети?

— А что, дети появляются только от великой любви? Не знал.

— Да, ты, наверное, думал, что после заключения делового соглашения!

Его пальцы замерли, Кирилл замолчал, и я молчала, понимая, что зашла слишком далеко.

— Ника, чего ты хочешь от меня? — нарушил он молчание спустя минуту. Голос раздражённый и сухой.

— Чтобы ты мне верил, — прошептала я очень тихо.

Кирилл не разобрал и переспросил ещё более зло:

— Что?

— Чтобы ты мне верил!

— Я тебе верю.

— Нет. В этом и проблема: не веришь. Ты никому не веришь, даже самому себе.

— А тебе очень хочется стать для меня незаменимой, так? — Кирилл смотрел насмешливо, и меня это задело. Я села и к нему повернулась.

— Ты уже без меня не сможешь, — заявила я, стараясь не потерять самообладание. — Вот представь на минуту, что меня нет, что я ушла. И что ты будешь делать? Кто тебя любить будет? Она?

Филин настолько красноречиво поморщился, пренебрежительно, но тень беспокойства, промелькнувшую в его взгляде, я всё-таки успела заметить, и это было, как подарок, от которого я бы не смогла отказаться, и он подталкивал меня к дальнейшим действиям. Всю волю в кулак собрала и продолжила:

— Васька замуж выскочит, жене твоей, оказывается, свобода нужна, она не нагулялась. А ты опять будешь гордый и одинокий. Прекрасная перспектива на старости лет.

Кирилл возмущённо посмотрел.

— Ты заговорилась, что ли?

Я головой покачала.

— Нет. Ты в этом смысле жуткий тугодум, пока всё осознаешь, точно поздно будет.

Его губы раздвинулись в улыбке, вроде бы лёгкой и насмешливой, вот только глаза смотрели колко и с большой претензией.

— Так ты же любишь. Вот и люби, Ника.

— Спасибо, что разрешил, — порадовалась я в ответ. — Очень великодушно с твоей стороны. — Сделала паузу, его недовольное лицо разглядывая. — Я буду тебя любить, Кирилл, мне не стыдно в этом признаться. Но свою жизнь к твоим ногам я не положу, не надейся. Я хочу, чтобы и меня любили. Или хотя бы ценили моё присутствие рядом. Но если тебе это не нужно, я настаивать не стану.

— Всё, хватит. Замолчи, наконец.

— Хорошо.

Кирилл на подушки откинулся и потёр глаза рукой.

— Вот как вы любите мозг задушевными беседами прочищать, а.

— Вы — это кто?

— Женщины.

— А-а.

Он руку в предостерегающем жесте поднял, предлагая мне заткнуться, а я ему наперекор продолжила, придя к выводу, что терять мне, в сущности, уже нечего.

— Я понимаю, почему ты хочешь на ней жениться. Ты мне не раз объяснял и кучу завлекательных доводов приводил. И про деньги, и про ресторан, и про развитие бизнеса. К тому же, она для тебя очень удобна. И любить её не надо, и обещаний давать, а уж тем более стараться их выполнять. Не любишь — не боишься потерять. Что ж, я не спорю. Но тогда меня в это не вмешивай.