Часовня погубленных душ - читать онлайн книгу. Автор: Антон Леонтьев cтр.№ 42

Катя последовала за подругой, а за ними потянулся и Леонид.

В старом доме перегородки между квартирами были почти все снесены, с потолков свисали провода, а со стен – изодранные обои.

– И куда он делся? – шепотом спросила Катя.

Оля пожала плечами. И в тот момент до них донеслись приглушенные голоса. Леня молча указал налево, и девочки последовали за ним. По мере того как ребята проходили из комнаты в комнату, голоса становились все громче и громче.

Наконец они увидели две фигуры, стоявшие в центре одного из помещений. Леня прижал Катю к стене и приложил к губам палец. В стене было несколько отверстий, через которые можно было наблюдать за тем, что происходит в соседней комнате.

– Клянусь всем святым! – раздался дрожащий голос завхоза. – Я никому ничего не сказал: о том, что мне известно! И о том, что вы являетесь моим соседом…

– Тебе что-то известно? – перебил его другой голос – мужской, низкий, хриплый.

– Нет, нет, я не так выразился! – запричитал завхоз. – Конечно, мне ничего не известно! И менту, который ко мне приходил, я ничего не сказал, хотя он был настырным, как не знаю кто! Вот, я все принес… Вам не следует ни о чем беспокоиться…

Катя припала к дыре в стене и наблюдала за тем, что происходит в соседнем помещении. Завхоз беседовал с кем-то, однако второго мужчину было плохо видно: тот тип стоял к ней спиной. Да и свет был очень слабый.

– Проверьте, прошу вас! – захлебывался словами завхоз. – Но, должен признаться, здесь не все вещи. Потому что некоторые из них… я продал… на рынке…

– Что ты сделал? – зловеще прошипел его неведомый собеседник, и волосы на голове у Кати зашевелились.

Девочка судорожно вцепилась в руку стоявшего рядом с ней Лени, она узнала голос – это был голос дяди Крюка! Да, да, голос того человека, который преследовал ее на кладбище и едва не убил. Но как же так? Выходило, что маньяком был вовсе не школьный завхоз… Но откуда тогда у Захара Филипповича вещи жертв?

– Но вы же сами от вещей избавляетесь, – оправдывался завхоз. – Я увидел, что вы их в овраге за гаражами зарываете, – случайно, я за вами не следил, клянусь вам! – и решил посмотреть, что вы там прячете. Ну, и наткнулся на шмотки. Они же такие хорошие, многие импортные! Некоторые я для своих детишек оставил, а прочие решил продать. Но то, что еще не успел, вам принес. Вы уж не сердитесь на меня!

Катя окаменела. Неужели они ошиблись в своих предположениях? Прямо как Холмс, который в «Собаке Баскервилей», склонившись над телом, облаченным в костюм сэра Генри, не сомневался, что перед ним лежит очередной Баскервиль, ставший жертвой собаки-демона. А на самом деле костюм сэра Генри носил беглый каторжник Селдон, который, убегая от собаки, и упал с утеса, свернув себе шею!

– Я не сержусь, – прошипел субъект, склоняясь над сумкой. – Значит, говоришь, все принес?

– Все, все! Что осталось, конечно. Потому что вот в выходные сапожки детские продал. Желтые такие… Теперь мы в расчете? Если хотите, я вам деньгами потери компенсирую, я с собой принес. Тридцати пяти рублей хватит?

– И менту, стало быть, ты точно ничего не сказал? – спросил субъект. На что Захар Филиппович поспешно уверил:

– За кого вы меня принимаете? Конечно, ничего не сказал, хотя он намеки делал! И вел речь… – Завхоз запнулся и добавил: – Вел речь о дяде Крюке. Вот ведь жуть! У меня же у самого четыре сыночка, я и так боюсь, как бы этот ирод их к себе не забрал. А скажите, как сосед соседу, откуда у вас столько вещей? Дело в том, что на некоторых я следы крови заметил!

– Говоришь, про дядю Крюка мент спрашивал? – выдохнул его собеседник. – Думаю, тебе за своих детишек бояться нечего. Давай деньги!

Завхоз протянул ему что-то, а затем раздался его кудахтающий голос:

– Ой, рассыпались! Ничего я сейчас все соберу, и мы будем тогда в расчете. Не беспокойтесь, я никому ничего не скажу, вы точно можете на меня положиться, клянусь жизнью своих детишек… А почему вы думаете, что им ничего не угрожает?

Завхоз ползал на карачках, подбирая с пола рассыпавшиеся купюры. Его собеседник навис над ним и прошипел:

– Да, теперь ты никому ничего не скажешь! Даже если и захочешь, сосед! Что же до твоих детишек… Впрочем, может, я и ошибся – кто знает, не исключено, что дядя Крюк одного или даже двух из них все-таки к себе заберет. Причем в самом скором будущем.

– Типун вам на язык! – взвился завхоз. – Как вы только можете говорить такое? Маньяка надо бы прилюдно казнить, как в старину делали! И лучше не расстреливать, это слишком гуманно, а в чан с кипящей смолой бросить или что-то подобное устроить. Надо, чтобы он мучился, как и его жертвы мучаются. Ведь подумать только, он отрезает детишкам головы! И уносит их с собой! Зачем, спрашивается? Что он с ними делает? Где же еще одна десятка? А вы прямо на ней стоите! Ногу-то поднимите…

– Хочешь знать, что дядя Крюк с головами делает? – произнес странным тоном собеседник завхоза. – Думаю, я знаю, что он с ними делает. Глаза выковыривает – для коллекции. Языки отрезает – на ужин. Головы вываривает, обдирает мясцо, а череп покрывает лаком и ставит себе на полку.

– Вот ведь страсти-то вы рассказываете! – дрожащим голосом вскрикнул завхоз. – Так, вы ногу-то уберите, а то прямо на банкноте стоите… Но откуда вы все знаете?

– Откуда? – расхохотался странный тип, склоняясь над Захаром Филипповичем. – Оттуда! Ведь я и есть дядя Крюк!

Вслед за тем послышалось страшное хрипенье. Катя вжалась в стенку, до боли зажмурив глаза. Ее правую руку держал Леня, а левую Оля. Катя чувствовала, что подруга дрожит.

Хрипение, ребятам показалось, длилось очень долго, хотя в действительности прошло вряд ли больше двадцати секунд. Затем все стихло и послышался глухой удар – тело завхоза опустилось на грязный пол.

– Ну вот, соседушка, теперь ты точно никому ничего не скажешь, – раздался голос дяди Крюка. – И скоро к тебе присоединится один, а то и двое из твоих сыночков. Я уж позабочусь. А теперь надо все хорошенько обставить…

Тут нога Кати, которая вслед за Олей тоже начала дрожать, съехала по полу, и по помещению пронесся приглушенный звук. Послышались шаги. В дверном проеме возникла темная фигура. И вдруг послышался писк. Дядя Крюк с отвращением произнес:

– Фу, крысы! А я-то думал, что здесь кто-то находится. Нет, не может здесь никого быть!

Катя чувствовала, что вот-вот упадет в обморок, и Леня, видимо, понявший это, подставил ей свое плечо. Девочка оперлась о него. Глаза ее были закрыты, а вот уши… Ей приходилось внимать всему тому, что происходило в соседней комнате.

Оттуда доносились странные звуки, пыхтение, скрежет. Наконец раздался глухой удар, и удовлетворенный голос дяди Крюка произнес:

– Ну вот, соседушка, теперь все в полном порядке. Какая красотища-то! Вещички, которые ты у меня украл, ты мне сам и вернул. А денежки я заберу. Ну, прощай!