Профессия-первая леди - читать онлайн книгу. Автор: Антон Леонтьев cтр.№ 2

Платье оказалось неимоверно узким, мне было тяжело дышать, да и жара стояла адская. Я глубоко вздохнула. Нет, я не имею права показаться смешной! Ведь мне сейчас вручат Нобелевскую премию!

Мы, лауреаты самой престижной премии в мире, находились в старинном зале – сидели в креслах, установленных на сцене. Шведский король, облаченный во фрак с муаровой лентой и массой драгоценных орденов, пожимал как раз руку то ли физику, то ли химику, вверяя оному диплом лауреата.

Нобелевская премия по литературе! Я всегда знала, что рано или поздно получу ее. И вот я в Стокгольме…

Нет, отчего же платье-то так давит? Мне не хватало воздуха, как будто камень лежал у меня на груди. Я повторила слова моего учителя по плаванию, который пытался объяснить мне, как держаться на воде: «Фима, самое главное – мыслить рационально и не паниковать! А остальное придет само собой!»

Если учесть, что плавать я так и не научилась, то сомнительные наставления моего тренера я вспомнила некстати. И все же я не имею права опозориться во время этой церемонии. Вряд ли при всем моем невероятном таланте мне суждено снова получить Нобелевскую премию! Это исследователей кварков или ДНК иногда награждают несколькими подобными дипломами в течение их жизни. Мы, литераторы, можем претендовать только на один-единственный!

Мое имя прозвучало совершенно неожиданно. Я в растерянности оглянулась и попыталась подняться с кресла. Ноги были как ватные, неимоверная сила удерживала меня. Что ж это такое, черт побери!

Наконец я оторвалась от синего бархата. Сделала несколько шагов и оказалась рядом с седым и статным Карлом Шестнадцатым Густавом. В руках его величество держал диплом с моим именем, выведенным крупными буквами.

Король посмотрел на меня, затем вдруг громко мяукнул. Я оторопела. Его величество склонился и впился мне в плечо. Я чувствовала, что не могу вздохнуть, пот градом струился по моей спине.

Платье! Да нету на мне никакого платья! Я с ужасом заметила, что облачена в римскую тогу – или это банная простыня? Но куда же делось мое вечернее платье?

Глава династии Бернадоттов тем временем вонзил в меня свои когти (откуда у короля когти, боже ж мой!). Я не могла дышать. Свет слепил мне глаза, я попыталась закричать. Во рту словно каша была.

– Муррррр, – дыхнул мне теплом в ухо шведский король. Золотая медаль с профилем динамитчика Альфреда Нобеля со звоном упала на пол. Я потянулась за ней, понимая, что мне не суждено получить самую престижную премию в мире. Слезы брызнули из глаз. А король продолжал запускать в меня когти.

Внезапно раздался звонок – и декорации, как в театре, стали стремительно меняться. Король исчез, но кто-то продолжал упорно кусать и колоть меня иголками. Исчезли и диплом, и медаль, и старинный зал, я судорожно всхлипнула…

…И приоткрыла глаза. Я находилась в своей кровати, в своей спальне, в своем доме! Не было никакого награждения нобелевских лауреатов. Все это мне приснилось! Дурной сон! Да какой!

Телефон разрывался. Уголок подушки был мокрый – похоже, я пыталась жевать его! А на груди у меня распластался Васисуалий Лоханкин, который утробно урчал, запуская в меня когти и покусывая. Сцена напоминала знаменитую картину швейцарского художника Фюссли «Ночной кошмар»: девица в обморочном сне на кровати, а на груди у несчастной то ли тролль, то ли домовой: тяжелый, лохматый и злобный…

Вот, оказывается, кто стал причиной моего сладостного сновидения! Еще бы, когда на тебя взгромоздится кошачья туша весом в десять килограммов, то и не такое узришь! Васисуалий Лоханкин (он же по совместительству Василиск) обладал ужасной привычкой залазить на спящего, топтаться у него на груди, пускать коготки и нежно кусать.

Я с трудом оттолкнула Васисуалия, тому это явно не понравилось. В серой мгле августовской ночи сверкнули его изумрудные глаза, котище зашипел.

– Васисуалий, Василиск! – прикрикнула я на него.

Когда шесть лет назад я нашла его на улице, он был крошечным, облезлым, тощим котенком с головой, покрытой коростой лишаев, и крючковатым крысиным хвостом. Теперь же он превратился в роскошного дымчато-черного монстра, который питается только мясом с рынка, свежей сметаной и сливками, его тошнит от кошачьих консервов, он приносит мне в кровать полудохлых мышей и крыс и топчется на моей груди, провоцируя кошмарные сновидения!

Вы только подумайте – Нобелевская премия была почти у меня в руках! Какая, к лешему, Нобелевская премия по литературе в августе! В прошлом году ее получила странная австрийская писательница, любительница садомазохистских сцен и шизоидных героев. Ей – дали! Мне – нет!

Васисуалий, едва я спихнула его с груди, попытался снова занять свое законное, как он считал, место. Пришлось вести с котом неравную борьбу, которая завершилась полным моим поражением. Василиск взгромоздился мне на живот, я же тянулась к тумбочке, на которой разрывался неугомонный телефон.

Как только я прикоснулась к трубке, аппарат замолк. Светло-красные цифры электронных часов показывали 3:27. И кому это приспичило звонить полчетвертого ночи?

Телефон снова ожил, я сорвала трубку и злобно гаркнула:

– Ну что стряслось?

– Мама, это я! – услышала я голос своего единственного сына.

Ну конечно, это мое чадо из Америки! У них там тоже ночь (или уже день – я никогда не могла уяснить, какая разница между Западным побережьем США и Экарестом).

– Ты спишь? – спросил мой драгоценный.

Я всегда ненавидела подобные вопросы. Какой прок звонить кому-то посреди ночи, а затем невинно интересоваться, спит ли несчастная жертва. Мой третий муж, уже давно бывший, обожал этот вопрос. И Артем, несмотря на то, что не был его ребенком, унаследовал привычку отчима!

– Благодаря тебе, Тема, нет, – сказала я, чувствуя, что Васисуалий начинает танец живота, вернее, танец на моем животе.

– Извини, – заметил сын таким тоном, что мне стало стыдно за свое замечание. – Я не хотел ждать до вашего утра! Беверли родила!

Беверли – это, используя политкорректные штатовские термины, афроамериканская супруга моего Артема. Об их бракосочетании я узнала постфактум. Мой сын живет и работает в Калифорнии, он – великолепный программист.

Эту самую Беверли я имела счастье лицезреть прошедшей весной. Я преподаю герцословацкую литературу и литературное творчество в Cornell University в штате Нью-Йорк, живу полгода в Америке. Поэтому и смогла навестить сына и невестку в вотчине губернатора-терминатора Арнольда Шварценеггера.

Беверли мне не понравилась. О, я не расистка, если мой сын пылает страстью к девушкам с шоколадной кожей, то я не имею ничего против! Он может жениться хоть на китаянке или аборигенке острова Тасмания, главное – был бы счастлив!

Его избранница – бывшая модель, ставшая голливудской актрисой. Слава Николь Кидман и гонорары Рене Зельвегер ей не грозят, она подвизается в идиотских комедийных и полицейских сериалах на ролях бессердечных сексапильных злодеек или развратных простушек, преследуемых злодеями. Один из таких шедевров идет по молодежному каналу у нас в Герцословакию. Я, конечно же, его не смотрю!