Интервью с магом - читать онлайн книгу. Автор: Антон Леонтьев cтр.№ 38

– Отпустите руку девочки! – произнес один из них металлическим голосом.

Но Маша сама вцепилась в мою ладонь, и я почувствовала, что девочка дрожит.

– И не подумаю! – заявила я, оборачиваясь в поисках Марка.

Однако иллюзиониста от меня отрезали другие амбалы. Стоявший возле меня телохранитель сказал в микрофон, висевший у него под губой:

– Шеф, проблемы. Она не желает отпускать Феликса.

– Я не Феликс, я Маша! – крикнула девочка, еще сильнее сжимая своей потной ладошкой мою кисть.

Откуда ни возьмись появился мой давний знакомый – яппи Илья Плотников. Все тот же надменный взгляд, все та же презрительная улыбка. Не соизволив даже поздороваться, он заявил:

– Госпожа Суматоха, отпустите девочку, и мы разойдемся по-доброму!

Когда человека намеренно называют неверным именем или специально искажают его фамилию, то реакция может быть лишь одной-единственной – у вас немедленно возникает желание припечатать обидчика к стене.

– Господин Потников, – заговорила я с апломбом, – этот ребенок… заметьте, девочка Маша, а не умерший мальчик Феликс… более ни секунды не задержится в доме, более похожем на сумасшедший. Аскольдов не имеет права ее удерживать. И если вы не отпустите ее немедленно, я позвоню в прокуратуру и сообщу, что ваш распрекрасный художник измывается над ребенком и сексуально домогается Маши. Посмотрим тогда, как он запоет, даже дружба с Кремлем не поможет!

Телохранители почтительно расступились, потому что в холл въехал сам предмет разговора – Сальвадор Аскольдов.

– Ошибаешься, идиотка! – заявил он хриплым голосом и с гадкой усмешкой. – Феликс находится у меня вполне легально – через моих адвокатов я подал документы на удочерение девчонки. Как ты думаешь, часто всемирно известный художник, к тому же мультимиллионер, намеревается взять в свою семью сироту из провинциального детдома? Причем девчонке десять лет, такие дети никому и даром не нужны. Да мне ее с радостью отдадут! И ты сама сказала, у меня имеются очень могущественные друзья. Уже все решено, бумаги на днях будут готовы. И Феликс вернется в семью! Ко мне!

Я с отвращением посмотрела на живописца.

– Вы не только изверг, но и шизофреник! Это Маша, а не Феликс! Ребенку у вас не по себе, ему нужна здоровая атмосфера, вы же смертельно больны, вам не позволят удочерить Машу...

Аскольдов, чье лицо при упоминании о его заболевании дернулось, взвизгнул:

– Мне уже позволили! Я на Рублевке живу и с президентом на «ты»! Отпусти Феликса!

– Я не могу отпустить того, кого здесь и в помине нет! – ответила я нахально, чувствуя, однако, как сжимается мое сердце. – Здесь имеется только девочка Маша, и она не хочет оставаться у вас. Органы опеки обязаны узнать и мнение ребенка о потенциальных родителях, ведь Маше уже десять, у нее тоже есть право голоса. А она не намерена становиться для вас эрзацем давно умершего Феликса!

При упоминании имени своего сына художник издал стон и приказал:

– Отнимите у нее Феликса! А эту шалаву выбросьте за забор!

– Сальвадор, ты не посмеешь тронуть Катю! – донесся до меня крик Марка Львовича. – Мы с тобой старинные друзья...

Фразу Марк не довершил, потому что до меня долетел звук удара – и приглушенный стон.

– Уже нет, Черносвитов, – разворачиваясь в кресле, бросил художник. – Да и никогда настоящими друзьями мы и не были. Этого мерзавца тоже на помойку!

И тут на меня накинулись двое аскольдовских бугаев. Мне поневоле, чтобы защищаться, пришлось выпустить ладошку Маши, и бизоноподобные типы в мгновение ока скрутили меня. Краем глаза я увидела, как подлец Илья Плотников подхватил Машу – девочка визжала, извивалась, норовила даже укусить его, но яппи живо с ней справился и побежал вверх по лестнице.

– Теть Кать, заберите меня отсюда! – было последнее, что донеслось до меня.

Затем я от удара по голове потеряла сознание. Пришла же в себя оттого, что кто-то нежно теребил меня и приговаривал:

– Если с ней что-то случилось... Я не прощу себе этого... Господи, пусть все будет хорошо...

Приоткрыв один глаз, я увидела стоявшего рядом со мной на коленях Марка Черносвитова.

– Катюша, ты жива! – выдохнул он радостно. – Как ты себя чувствуешь? Немедленно в больницу на рентген, у тебя может быть трещина в черепе...

Я с трудом поднялась на ноги – перед глазами плыли круги. Мы находились где-то на обочине шоссе, по которому со свистом проносились автомобили. Наверняка нас здесь выбросили «шестерки» Аскольдова… Спасибо еще, что не убили!

– Мне все ясно: Светлану прикончил Аскольдов, – выдала я мстительно только что пришедшую в гудевшую голову мысль. – Не сам, конечно, потому что у него ручки, как у тиранозавра, – немощные. Но точно ее зарезали по его приказу! Еще бы, она ведь рассказала о втором сеансе ретроспекции Сальвадору, и тот понял, что она в курсе чего-то страшного, вот и отдал приказ ликвидировать ясновидящую, изъяв ее камеру и ноутбук вместе с записью.

– Катенька, ты уверена, что с тобой все в порядке? – продолжал суетиться иллюзионист.

– Удар по башке оказал чрезвычайно благотворное воздействие на мои интеллектуальные способности, – усмехнулась я в ответ. – Может, выступить с инициативой регулярно дубасить по кумполу депутатов, судей и членов правительства, да побольней, для пущей эффективности их законодательной деятельности и проведения реформ?

Автомобиль Марка обнаружился неподалеку – у него были проколоты шины и разбито лобовое стекло. Не возникло ни малейшего сомнения, что это сделали «шестерки» Аскольдова. Своего рода мелкая месть за то, что мы нарушили покой их сумасшедшего босса.

До Москвы мы добрались на попутке. Я вся клокотала, мне хотелось наказать и проучить художника, но в итоге я поняла, что ничего пока сделать не в состоянии. Марк Черносвитов вместе со мной поднялся по лестнице в квартиру, приготовил сладкий чай и ухаживал за мной, как за тяжелобольной. Что, признаться, пришлось мне по вкусу. Однако неприятное приключение не прошло даром…

Правда, попыток пойти на «контакт третьего рода» Марк не предпринимал, чем меня несколько разочаровал. Впрочем, наверное, действительно он пекся сейчас о моем пошатнувшемся здоровье.

Когда иллюзионист покинул квартиру, я принялась названивать друзьям и знакомым – после того, как стало известно о моем новом телевизионном проекте, те снова вдруг объявились. А когда разошлись сплетни о том, что госпожа Саматоха принимала участие в деле с обнаружением останков Феликса Аскольдова, я вообще стала героиней столичного туса.

Выяснилось, что художник не обманывал, – он действительно собирался удочерить Машу, соответствующая заявка была подана, и все свидетельствовало о том, что в ближайшее время Сальвадор получит «добро». Помешать этому было практически невозможно, уж слишком высокие покровители имелись у Аскольдова. Ну да, если учесть, что он написал портреты почти всей элиты страны...