Интервью с магом - читать онлайн книгу. Автор: Антон Леонтьев cтр.№ 17

Свои еретические мысли – сказывалось атеистическое воспитание в эпоху позднего Брежнева и раннего Горбачева! – вслух я высказывать не стала, памятуя о том, как художник едва не покалечил Светлану. Но, судя по вытянувшейся физиономии иллюзиониста Черносвитова, он придерживался примерно такого же мнения.

– Поэтому я и женился во второй раз, хотя в первые годы после похищения сына и думать не мог, что у меня будут другие дети, – продолжал Аскольдов. – Ведь я надеялся, что душа моего Феликса... что она вернется обратно на Землю в теле одного из моих новых отпрысков! Я даже настоял на том, чтобы роды состоялись седьмого июля, в день рождения Феликса. Я так надеялся, что душа Феликса перейдет в тело одной из моих дочерей! Я искал знак! А таковой у Феликса был – выводок родинок в виде полумесяца и расположенных подле три точки-звездочки, которые образуют равнобедренный треугольник, в районе седьмого шейного позвонка. Но у моих дочерей не было знака моего сыночка...

Он заставил врачей искусственно вызвать роды у его второй супруги в нужный ему день и искал какие-то родинки! Господи, да мы имеем дело с опасным сумасшедшим! Только в тот момент я смекнула, что Сальвадор Аскольдов сдвинулся по фазе, причем, скорее всего, уже давно, чуть ли не в день похищения своего сына, одиннадцать с лишним лет назад.

– И вот теперь та девочка, позвонившая во время эфира… Да, такое бывает, я читал. Совсем даже не обязательно, что пол умершего и новорожденного ребенка совпадают. Душа моего Феликса продолжила существование в теле какой-то сироты Маши...

Я кашлянула, и художник, словно вернувшись в действительность, пробормотал:

– Конечно, мне бы очень хотелось, чтобы все было так... Но это всего лишь мечты. Простите, что забиваю вам голову всякой эзотерической ерундой. Конечно, никакого переселения душ нет. И умершие не возвращаются на Землю в новых телесных оболочках. Но Машу прошу проверить на предмет наличия родинки, фирменного знака моего сына. А сейчас – извините, мне нужно отлучиться.

– Интересно, откуда Светлане известно столько подробностей? – промолвил задумчиво иллюзионист, когда хозяин дома выехал на своем кресле за дверь. – И еще детдомовская девочка не идет у меня из головы. Все очень загадочно – и крайне непонятно!

Меня тоже, признаюсь, гложило странное чувство. Ну, предположим, Светлана была причастна к похищению. Или, скажем, к похищению причастен ее муж. Или брат. И он поведал ей кое-какие детали, о которых никто знать не мог, кроме самих преступников, разумеется. Светлана подает заявку на участие в шоу «Война магов», дабы там, в прямом эфире, перед миллионной аудиторией, изобразить из себя великую ясновидящую и дерзкого медиума, обладающего способностью общаться с миром мертвых…

Нет, не клеится. Если Светлана так хотела при помощи эффектного трюка выйти в финал и стать в итоге победительницей программы, то зачем уступила свое законное место студентику Альберту? И вообще, она ведь и так проняла публику рассказом о некой девице Оксане, оказавшейся в руках мафии и занимающейся не по своей воле проституцией в немецком Кельне. Легче всего презентовать подобные истории, которые никто не в состоянии проверить. А Светлана поступила наоборот! Вряд ли она не могла представить себе, если вся история инсценирована, что ее рассказ останется без последствий. И никакой выигрыш, даже в пятьсот тысяч рублей, не стоит того, чтобы оказаться пожизненно за решеткой. Тем более, если Светлана похитительница или связана с преступниками, то, значит, получила более чем солидный куш – восемь миллионов долларов! Тогда ей никакой суперприз в размере полумиллиона «деревянных» просто не нужен.

– Нет, я уже говорил, и своей точки зрения придерживаюсь до сих пор: Светлана к похищению мальчика отношения не имеет, – заявил весомо иллюзионист. – Но, с другой стороны, она не может ничего знать о случившемся с Феликсом! Ведь Сальвадор приложил все усилия, чтобы жуткая история не выплыла наружу. Согласно официальной версии, Феликс утонул, ныряя с аквалангом где-то на Багамах. Отцовские чувства, конечно, отцовскими чувствами, но Аскольдов не мог позволить себе скандала.

– Ну да, все так! – заявила я. – Но откуда в таком случае у Светланы появилась информация? И что это за девочка такая, утверждающая, что она – реинкарнация Феликса?

– Я не знаю, – честно ответил иллюзионист. – И, если верить заявлению Аскольдова, сирота Маша знает подозрительно много такого, о чем обычные люди никак не могут быть в курсе!

Я, поразмыслив, ответила:

– Не может быть, чтобы они оказались причастны к похищению сына художника – и Светлана, и эта несчастная девочка. Кстати, ее-то и на свете не было, когда Феликс исчез!

– Не было, – подтвердил Марк Львович. – Потому что если она – живое воплощение Феликса, то должна была родиться после его гибели!

Так, в занимательных рассуждениях о возможности переселения душ, мы провели следующий час. Я сама не знала, чему уже верить, а чему нет. История, в которую я впуталась не по своей воле, была более чем необычная. И собственно, что мы еще делаем в особняке художника?

Ответить на этот вопрос мог только сам Сальвадор, который наконец-то присоединился к нам. На его лице играла тонкая улыбка.

– Все становится еще более занимательным, – сказал он, въезжая в салон. – Моя служба охраны, отличные ребята, некогда работавшие в спецслужбах, постарались на славу, и вот что им удалось выяснить от ясновидящей. В момент похищения Феликса ей было двадцать три, она вполне могла быть членом шайки или любовницей одного из бандитов. Но интенсивный допрос, а также тест на детекторе лжи абсолютно ничего не дали. Все свидетельствует о том, что Светлана говорит правду. Да и в тот злосчастный август она находилась со своим тогдашним мужем за границей.

Мы вопросительно посмотрели на художника. Тот в задумчивости сделал несколько кругов по салону, а затем изрек:

– Ну, я и не допускал, собственно, мысли, что эта особа связана с бандитами, похитившими Феликса.

Я не стала возражать и напоминать художнику, что если бы он верил в невиновность Светланы, то ни за что не сдал бы ее в руки чекистам, пусть и бывшим. Но он, похоже, руководствовался формулой «Доверяй, но проверяй». И я бы на его месте, если быть откровенной, поступила точно так же.

– Светлана оказалась столь любезна, что согласилась работать со мной, – продолжил Аскольдов. – Вернее, на меня. Еще бы, если учесть, какой гонорар ей обещан в случае успеха моего плана...

Художник был циником, не сомневавшимся в том, что за деньги можно купить абсолютно все. Впрочем, чем дольше я жила, тем больше убеждалась в справедливости данной мантры.

– И она не в обиде на вас за то, что вы сначала чуть не переехали ее креслом, а потом подвергли жесткому допросу с использованием детектора лжи? – протянула я.

– За тот гонорар, который я ей предложил, можно смириться и не с таким, – безапелляционно ответил Аскольдов. – А теперь перейдем к вам. Вы ведь, Екатерина, с некоторых пор сидите без работы? Рискну предположить, что вам нужна новая сфера деятельности, а также деньги. Много денег!