Поправка-22 - читать онлайн книгу. Автор: Джозеф Хеллер cтр.№ 38

— Летать на боевые задания, подчиняясь генералу Дридлу, — это не совсем то, о чем я веду разговор, — со снисходительно милой усмешкой пояснял генерал Долбинг. — Мне хотелось бы заменить генерала Дридла или, пожалуй, взять на себя ответственность, заняв соответствующий командный пост, по надзору и за ним, и за многими другими командирами крупных войсковых соединений. Я, видите ли, по природе своей администратор, и мне, безусловно, следует возглавлять общее административное руководство. У меня врожденный дар убеждать самых разных людей.

— У него врожденный дар убеждать самых разных людей, что он болван, — злонамеренно открыл по секрету рядовому экс-первого класса Уинтергрину полковник Каргил, надеясь, что тот распространит его нелицеприятное открытие среди штабистов Двадцать седьмой воздушной армии. — Если уж кто и заслужил этот боевой пост, то, разумеется, я, а не он. Мы и медаль-то получили, потому что мне пришло в голову заявить на нее права.

— А что — хочется поучаствовать в боях? — спросил его рядовой экс-первого класса Уинтергрин.

— В боях? — растерянно переспросил полковник Каргил. — Да нет, это ты не то… это ты неправильно меня понял. Я, конечно, готов участвовать в боях, но мне лучше возглавлять общее административное руководство. У меня врожденный дар убеждать самых разных людей.

— У него врожденный дар убеждать самых разных людей, какой он болван, — со смехом открыл по секрету Йоссариану рядовой экс-первого класса Уинтергрин, прилетевший на Пьяносу, чтобы узнать, верны ли слухи про Мило Миндербиндера и египетский хлопок. — Если кто и заслуживает повышения, так это я. — Его, впрочем, уже и повысили — до экс-капрала, — потому что в штабе Двадцать седьмой воздушной армии он быстро сменил несколько званий, начав с почтальона и опять вскоре докатившись до рядового — за уничижительные, одна другой мерзее, характеристики штабных офицеров. Удачи вскружили ему голову, значительно укрепив его всегдашнюю тягу к нравственному совершенству и социальному преуспеянию. — Хочешь купить партию зажигалок? — спросил он Йоссариана. — Их сперли прямо у начальника снабжения.

— А Мило знает, что ты торгуешь зажигалками?

— При чем тут Мило? Разве он тоже ими торгует?

— Конечно, — ответил Йоссариан. — И притом не крадеными.

— Это ты так думаешь, — презрительно фыркнув, отозвался рядовой экс-первого класса Уинтергрин. — Я продаю свои по доллару штука. А он?

— На цент дороже.

— Вот-вот, я всегда его обставляю, — с победной ухмылкой похвастал Уинтергрин. — Ну а как насчет египетского хлопка, который ему некуда девать? Сколько он его купил?

— Весь.

— Вот это да! — Рядовой экс-первого класса Уинтергрин злорадно хихикнул. — Вот это балбес! А ведь в Каире-то он был с тобой. Почему ж ты его не отговорил?

— Я? — пожав плечами, переспросил Йоссариан. — Да разве он со мной советуется? А там все вышло из-за телетайпов, которые установлены у них в каждом приличном ресторане. Мило никогда раньше не видел биржевого телетайпа, и, когда метрдотель объяснял ему, что это такое, как раз передавали сведения про египетский хлопок. «Египетский хлопок?» — спросил Мило. Знаешь небось, какой у него бывает при этом вид. «И почем его здесь продают?» Короче, не успел я опомниться, а он уже скупил весь урожай. И не знает теперь, куда с ним сунуться.

— У него просто нет воображения. Я могу устроить ему крупную распродажу, если он возьмет меня в долю. На черном рынке.

— Мило не хуже тебя знает черный рынок. Нету там сейчас спроса на хлопок.

— На хлопок нет, а на медицинскую продукцию есть. Я мог бы заворачивать в хлопок деревянные зубочистки и сбывать их как стерилизованные ватные тампоны. Продаст мне Мило часть своего хлопка, если я предложу ему неплохие деньги?

— Тебе — ни за какие деньги, — сказал Йоссариан. — Ты же его конкурент, и он давно уже на тебя злится. А сейчас он злится на всех — за диарею, которая, дескать, подорвала репутацию его столовой… — Внезапно Йоссариан крепко ухватил Уинтергрина за рукав. — Слушай-ка, — воскликнул он, — а ведь ты можешь нас спасти! У тебя ж наверняка есть возможность изготовить на твоем мимеографе какой-нибудь липовый приказ, чтоб избавить наш полк от Болоньи.

Рядовой экс-первого класса и бывший капрал, неспешно отстранившись, окинул Йоссариана презрительным взглядом.

— Возможность-то у меня, конечно, есть, — горделиво признал он. — Но делать я этого даже под пистолетом не стану.

— Да почему?

А потому, что это не мое дело. Каждый должен делать свое дело, понимаешь? Мое дело — продавать зажигалки, и по возможности с выгодой, или, к примеру, покупать хлопок у Мило. А ваше дело — бомбить врагов.

— Так ведь убьют меня над Болоньей, — жалобно сказал Йоссариан. — Нас всех там перебьют.

— Значит, такая у вас судьба, — отозвался рядовой экс-первого класса Уинтергрин. — Я вот, например, фаталист, спокойно гляжу в глаза судьбе — и тебе того же желаю. Если мне суждено выгодно продавать зажигалки или недорого покупать у Мило хлопок, значит, это моя судьба, и я буду с достоинством делать свое дело. А если тебе суждено быть убитым над Болоньей, то от судьбы ты все равно не уйдешь и должен с достоинством сделать свое дело; поэтому отправляйся, куда тебя посылают, и прими смерть как мужчина. Мне грустно это говорить, Йоссариан, но ты становишься хроническим нытиком.

Клевинджер согласился с Уинтергрином, тоже считая, что если Йоссариана убьют над Болоньей, значит, такая уж у него судьба, и даже полиловел от праведного негодования, когда Йоссариан признался, что это он передвинул линию фронта, вызвав наутро отмену полета.

— И правильно сделал! — окрысился Йоссариан, ощущая в глубине души свою неправоту. — Почему, собственно, я должен подставлять задницу немецким зенитчикам, чтобы наш полковник стал генералом?

— А как насчет пехотинцев? — тоже злобно ярясь, наседал на него Клевинджер. — Почему они должны подставлять под пули головы, чтоб ты поберег свою задницу? Они имеют право на поддержку с воздуха.

— Так неужто на мне вся наша авиация клином сошлась? Им ведь неважно, кто разбомбит эти склады. А Кошкарт гонит нас туда, только чтоб выслужиться.

— Ох, да знаю я это все! — воскликнул Клевинджер, и его честные карие глаза на изможденном от вечной праведности лице взволнованно увлажнились. — Но беда-то в том, что склады до сих пор никто не разбомбил. Тебе прекрасно известно, что я тоже не одобряю полковника Кошкарта. — Губы у Клевинджера задрожали, и он на секунду умолк, а потом, словно бы подчеркивая свои слова, начал хлопать ладонью по спальному мешку. — Пойми, Йоссариан, не нам с тобой решать, какие объекты должны быть уничтожены, или кто это должен сделать, или…

— Или кого убьют, пока он это делает. И ради чего он будет убит.

— Да-да, не нам! У нас нет права спрашивать…

— Ты сумасшедший!

— …решительно никакого права…