Белинда - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 48

— Хотя ты ведь будешь получать отчисления за авторские права… Но если продолжишь рисовать своих жутких тараканов и крыс…

— Только в более красивом виде, — отозвался я. — Все гораздо хуже. Мной завладело нечто другое. И я рад, что откровение снизошло на меня сейчас, а не через двадцать лет, когда я буду…

— Таким же старым, как я сейчас, — закончил за меня Алекс.

Самое странное, что я действительно собирался сказать именно это, но вовремя прикусил язык. И меня посетила ужасная мысль. Я представил себе, что на пороге смерти оглядываюсь назад и не вижу ничего, кроме Шарлотты, Беттины и Анжелики.

Алекс одарил меня широкой улыбкой, ослепив блеском белоснежных зубов.

— Джер, кончай трепаться насчет искусства! Пей лучше шампанское. Я сказал семидесяти пяти миллионам потенциальных зрителей, что оно превосходно. А как оно тебе?

— Не знаю, и мне, собственно говоря, наплевать. Ты не нальешь мне виски? И послушай, я хотел бы кое-что у тебя узнать. Сьюзен Джеремайя. Кинорежиссер. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?

— О-хо-хо. Подает большие надежды. Если, конечно, «Юнайтед театрикалз» не разрушит ее жизнь телефильмами. На телевидении невозможно ничему научиться. Слишком низкие стандарты. Эти люди совсем чокнутые. Они хотят снять за день массу эпизодов и действительно снимают, что бы ни случилось.

— А что-нибудь эдакое о Джеремайя, чего никто не знает?

— Та вещь, которая демонстрировалась в Каннах, «Конец игры» — не берусь судить о ее художественных достоинствах, — изобиловала сценами лесбийской любви, причем достаточно откровенными. Но сейчас все шито-крыто. Понимаешь, здесь та же история: кусочек правды или то, чего на самом деле хочет публика. Да уж, ради контракта с «Юнайтед театрикалз» Джеремайя совершила невозможное: исправилась, как по мановению волшебной палочки, и стала пай-девочкой. Словом, выпускница школы искусств получает лучшее эфирное время. Но почему ты о ней спрашиваешь?

— Сам не знаю. Вдруг вспомнил о ней. Видел ее фото в каком-то журнале.

— Ну да, пресса ее любит. Эти ее ковбойская шляпа и высокие сапоги. Причем она действительно так ходит. Шикарная штучка!

— А тебя пресса все еще любит?

— По правде говоря, дела идут как никогда хорошо, — кивнул Алекс. — Но давай на секунду вернемся к нашему разговору о правде. Ты знаешь, что моя книга по-прежнему занимает пятое место в списке? А после съемок для рекламы шампанского — два телеспектакля, причем один планируется как внеочередной показ вечером в воскресенье. Я там играю священника, который сперва утрачивает веру, а потом — после смерти сестры от лейкемии — снова ее обретает. А теперь посмотри мне прямо в глаза и скажи, что я должен был открыть правду в своей книге. Ну и кому от этого стало бы лучше?

— Алекс, — после короткого раздумья начал я, — если бы ты откровенно рассказал все-все, до конца, то, возможно, играл бы сейчас не в телеспектаклях, а в полнометражных фильмах.

— У тебя еще нос не дорос меня учить!

— И рекламировал бы французское шампанское, а не американское, которое на вкус будто газировка с сиропом.

— Надо же, какой настырный!

Икру уже успели убрать, и нам подали основное блюдо, которое принесли на тяжелой тарелке под серебряной крышкой, какие до сих пор сохранились в старых отелях. Жареный цыпленок. Именно то, что любит Алекс. Должно быть, очень вкусно, но мне почему-то не хотелось есть. Мысленно я постоянно возвращался к тому, как Белинда в своем вызывающем наряде проталкивается к входу в концертный зал.

У меня вдруг возникло нехорошее предчувствие. Я понял, что смотрю на наше с Алексом отражение в зеркале. И своем атласном кремовом халате Алекс выглядел просто блестяще и очень по-декадентски. На висках ни единого седого волоска. Никогда еще он так не был похож на восковую копию самого себя из музея восковых фигур.

— Эй, Джер, очнись! — щелкнул пальцами Алекс. — У тебя такой вид, точно ты увидел привидение.

— Нет, я просто думаю. Какая, к черту, разница, продается правда или нет! Правда есть правда, даже если из-за нее ты можешь опуститься на самое дно.

— Вот умора! — рассмеялся Алекс. — Ну да, правда и Бог, и Зубная фея, и Санта-Клаус.

— Алекс, а ты, случайно, не знаешь кого-нибудь из важных шишек «Юнайтед театрикалз»?

Я знаю, что любой американский подросток будет счастлив познакомиться с Алексом Клементайном. Но она даже слышать ничего не хотела… И что-то такое было в выражении ее лица, когда я упомянул его имя…

— Джереми, какое отношение это имеет к правде?

— Так да или нет?

— Конечно знаю. Полные придурки. Пришли с телевидения. Говорю же тебе, Джер, телевидение загнивает. Тот же Морески — режиссер «Полета с шампанским» — мог бы действительно далеко пойти, если бы не связался с телевидением.

— А у тебя, случайно, нет какой-нибудь пикантной истории о ком-нибудь из них? Семейные проблемы, пропавшие или убежавшие из дома дети и все такое…

— Джер, а тебе-то зачем? — удивился Алекс.

— Алекс, я серьезно. Может, ты что-нибудь слышал? Ну, сам знаешь, об исчезнувших подростках или типа того.

— У Эша Ливайна трое мальчишек, но, насколько мне известно, хорошие парни. У Сидни Темплтона вообще нет детей. Есть, правда, пасынок, с которым они играют в гольф. Но к чему эти вопросы?

— А как насчет Морески?

— Только приемная дочь — ребенок Бонни, но девочка сейчас учится где-то в Швейцарии. Наслышан о ней от Сьюзен Джеремайя.

— Что ты имеешь в виду?

— Сьюзен снимала малышку в том фильме, что показывала в Каннах. Сьюзен была без ума от нее, хотела занять в телефильме, но девчушка заперта в женском монастыре там, в Швейцарии, и никто не может до нее добраться. Сьюзен была в жуткой ярости.

Я даже наклонился вперед от волнения. В голове зазвучал сигнал тревоги.

— Что, та самая малышка, о которой ты рассказывал? У которой еще отец парикмахер?

— Да-да. Прелестная крошка. Светлые волосы, детское личико, очень похожа на своего отца — Джорджа Галлахера. Если и есть кто-то совершенно неотразимый, так это Джордж Галлахер. Хм… Нет, не могу… Джер, попробуй цыпленка. У тебя все остынет!

— А сколько ей лет?

— Кому?

— Девочке. Как ее зовут?

— Она еще подросток. Пятнадцать-шестнадцать. Вроде того. А вот имени я, пожалуй, никогда и не слышал.

— Ты уверен, что она в швейцарской школе?

— Да. После Каннов малышка стала просто нарасхват, а потому ее имя и адрес — государственная тайна. Сьюзен так достала Марти, что тот вышвырнул ее из своего офиса. Но не уволил, поскольку явно не может без нее обойтись.

Я чувствовал, как сильно бьется сердце. И мне с большим трудом удалось взять себя в руки, чтобы говорить нормальным тоном.