Содружество Султаны - читать онлайн книгу. Автор: Джин П. Сэссон cтр.№ 32

Я почувствовала раскаяние по поводу своей первой реакции и поэтому постаралась более дружелюбно отнестись к Маисе.

Либби, моя филиппинская служанка, сказала:

— Я недавно прочитала в газете статью, в которой говорилось, что враги арабских стран покрывают пули свиным жиром и стреляют ими в мусульман во время войны.

Эта статья вызвала большой шум. Если мусульманский солдат был бы ранен или убит опоганенной пулей, он точно бы не попал в рай. По исламской религии мусульманину не дозволено иметь никаких контактов со свиньей. Мусульманин верит, что даже простое прикосновение к свинье станет для него непреодолимой преградой на пути в рай.

Приглушенные сначала рыдания становились все громче, и Маиса стала умолять Сару, чтобы та не давала ей заснуть и увидеть богохульные сны.

Я молила Господа, чтобы он убрал этот порочный образ из головы Маисы. Печально качая головой, я направилась к своему месту. Усаживаясь в свое кресло, я заметила, что служанка Сары, Афаф, сидит в одиночестве и плачет. Я сделала знак Саре, и мы вместе подошли к Афаф.

Сара коснулась ее плеча:

— Афаф, дорогая, тебе нехорошо?

Лицо Афаф опухло от слез. Она пыталась что-то сказать, но не могла. Наконец после того, как Либби принесла ей стакан воды и уговорила сделать несколько глотков, Афаф произнесла:

— Извините, что я плачу, но эта ужасная история напомнила мне, как часто нашего Святого Пророка оскорбляют и делают это всевозможными способами… — Афаф снова заплакала. — И само имя его, и священные слова его используются в качестве орудия мести и зла даже его собственным народом. Разве это не позорит нашего Пророка?

Сара кивнула, но ничего не сказала.

Бедная Афаф рыдала, а я стояла, не зная, чем помочь.

Афаф была беженкой из Афганистана. Хотя ей удалось скрыться от войны в ее стране, она никак не могла оправиться от страшных потерь, принесенных этой войной. Афаф потеряла всю свою семью. Ее родители и брат погибли за длительную войну, предшествовавшую установлению жестокого режима «Талибан». Афаф и ее младшая сестра остались одни, не имея никакой защиты в стране, управляемой мужчинами, которые хотели полностью контролировать все стороны жизни женщин.

В 1994-м, когда приверженцы «Талибана», правящие теперь в Афганистане, пришли к власти, то довели угнетение женщин до еще более ужасного уровня. Хотя жизнь и саудовских женщин была очень печальной, но, как я узнала от Афаф, жизнь афганских женщин была несравнимо трагичнее нашей.

В стремлении «Талибан» возродить ислам в его чистоте они начали чудовищные гонения на своих женщин. Афганские женщины не только обязаны носить бургу, бесформенное, похожее на палатку одеяние, покрывающее все тело и лицо, гораздо грубее и неудобнее, чем абайя и никаб саудовских женщин, но они также не имеют права громко разговаривать и смеяться на людях. И хотя бурга полностью скрывает женщину, мужчины, находящиеся у власти, заявляют, что даже звук женского голоса обладает силой возбуждать мужчин. Кроме того, женщинам запрещено ходить в школы, пользоваться косметикой, носить драгоценности, туфли на каблуках и даже работать, чтобы прокормить себя и свою семью. Афганским женщинам запрещается любая деятельность, свойственная нормальной жизни.

Законы этого сурового режима распространяются даже на маленьких детей. В Афганистане сегодня преступлением считается смотреть телевизор и видео, играть с игрушками и в разные игры, слушать музыку, даже читать книги.

Когда талибы пришли к власти, жизнь самой Афаф трагически изменилась. Она раньше была учительницей, но теперь ей не разрешали преподавать. Раньше у нее была короткая стрижка, теперь стричь волосы считалось преступлением.

Вскоре после прихода к власти талибов сестру Афаф застали за разговором с мужчиной, не являвшимся ее родственником. Она просто спрашивала своего бывшего соседа о его престарелых родителях. Группа подростков увидела, как они беседуют, и потребовала от них представить доказательства родства сестры Афаф с этим мужчиной. Естественно, таких доказательств не было, так как они являлись бывшими соседями, не более. Сестру Афаф доставили в Отдел по защите добродетели и предотвращению порока, где комиссия из мужчин-судей приговорила ее к наказанию — пятьдесят ударов плетью.

Афаф заставили присутствовать при этом и смотреть, как ее любимую сестру привязали к шесту и стали бить кожаным ремнем. Афаф потом ухаживала за своей истерзанной сестрой, но бедная женщина, потрясенная случившимся, приняла большую дозу крысиного яда. Так как в больницах запрещено лечить женщин, она умерла на руках Афаф.

Афаф больше нечего было терять, и она убежала в Пакистан, перейдя границу. Там ее нанял на работу один из сотрудников Асада, специально приехавший в Пакистан, чтобы найти прислугу для работы в Саудовской Аравии.

Афаф закрыла лицо руками и глубоко вздохнула:

— Мусульмане — религиозные фанатики порочат Пророка и его слова, разрушая жизнь всех женщин.

Я была так опечалена, что чуть не заплакала вместе с этой бедной женщиной. Я не встречала более несчастного человека, чем Афаф. Она была абсолютно одинока в этом мире — и все из-за порочных мужчин, которые в своей одержимости полностью контролировать женщин преднамеренно искажают значение слов Святого Пророка. Я медленно подошла к месту у окна и села, прижавшись головой к маленькому иллюминатору и закутавшись в плед. Я почувствовала облегчение, что живу в Саудовской Аравии, а не в Афганистане. Но тут же чуть не рассмеялась, поскольку жизнь женщин в Саудовской Аравии по иронии судьбы была далеко не сахар. В моей стране мужчины имеют также огромные возможности разбить не одну женскую жизнь.

Мне вспомнилось страшное событие, произошедшее за год до этого. Девушка по имени Хусса, одна из школьных подруг Махи, познала на себе ту огромную власть, которую мужчины имеют над женщинами, прикрываясь религией.

Хусса была очень симпатичной девушкой с покладистым характером. Ее оценки в школе говорили об ее уме, а ее жизнерадостность привлекала многих друзей. Маха часто говорила, что Хусса — украшение скучной школьной повседневной жизни.

Несколько раз Хусса приходила к нам во дворец, и я тоже полюбила эту девушку. Моя симпатия к ней возросла, когда я узнала, что ее мама умерла год назад и что новая жена отца невзлюбила Хуссу. Несмотря на это, Хусса оставалась дружелюбной.

Когда Хуссе исполнилось три года, ее семья переехала в Египет, где они прожили десять лет. В Египте Хусса привыкла к большей свободе по сравнению с тем, что дозволяется девушкам в жесткой системе Саудовской Аравии. Когда их семья вернулась в Рияд, Хусса, невзирая на свои привычки, приобретенные в детстве в Египте, без всяких жалоб приняла образ жизни, узаконенный в Саудовской Аравии. Она послушно носила никаб и абайю в общественных местах и никогда не сетовала на различные ограничения, наложенные на женщин в нашей стране.

На безопасной же домашней территории Хусса была нормальной современной девушкой. Она носила джинсы и майки, много болтала по телефону и массу времени проводила в домашнем бассейне. Хусса очень любила спорт и огорчалась, что женщинам Саудовской Аравии не разрешалось участвовать в соревнованиях, например таких, как Олимпийские игры. Об этом саудовские женщины и мечтать не могут, поэтому достижения Хуссы в плавании доставляли радость и гордость за себя только ей одной.