Все арестованы! - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Белянин, Галина Черная cтр.№ 56

— Он не пил! Он не успел! — Вдова неожиданно вскочила и бросилась на Жерара с кулаками. — Ты знал, ты всё знал, жирный мерзавец! Ты меня обманул, как тогда! Ненавижу! Ненавижу!

Комиссар не успел и пикнуть, как она уже вцепилась ему в горло. Мы поспешили ему на помощь. Но наших сил не хватило, трое здоровых мужчин не могли удержать бьющуюся в истерике женщину. Даже когда Эльвира, вмешавшись, влепила ей три успокоительные пощёчины, она всё равно, заламывая руки в наручниках и подпрыгивая в кресле, продолжала кричать:

— Меня оправдают! А если нет, то я пойду в тюрьму довольная, что всё равно отомстила тебе! Отомстила, убив самого красивого из твоих сотрудников, твоего любимчика Чунгачмунка, этого краснокожего юношу, экзотический цветок, звезду прерий, неукротимого мустанга, страстного следопыта, у которого в жилах огненная вода вместо крови!

Флевретти обалдело уставился на меня, а я на него. В глазах капрала читался немой вопрос: «У шефа есть любимчики? Да ещё более красивые, чем я?!»

— Не знаю каким образом, но я его убила! Он вышел из ванной, упал на кровать и сразу умер, умер, умер… Ха-ха-ха!!!

В этот драматический момент, как и положено в хорошем детективе, раздался короткий стук в дверь, и в кабинет вошёл подтянутый Чунгачмунк в строгой полицейской форме.

— Хук тебе, Большой Отец! И тебе, Блестящая Бляха, и тебе, Скользкий Брат. И тебе, добрая скво Эльвира с фотоаппаратом. А тебе не хук, злая женщина.

— Ты жив, о прекрасный муж мой?! — Чёрная Вдова едва не задохнулась от ужаса. — Но я тебя не убивала! Ты ведь не выпил яд! Я не успела, ты сам, сам!

— Я тебе не муж, о скверная городская скво с языком змеи и распущенностью барсучихи в брачный период, — строго отрезал вождь. — Обряд бракосочетания у нашего народа проводится на рассвете! И мужчина трижды сказал тебе об этом, но ты спешила и заставила провести его ночью. А ночью Маниту спит и не помнит наутро те клятвы, которые произносились во имя его при свете луны. Он бы не дал нам нового вигвама, двенадцати детей и богатых охотничьих угодий, иди в тюрьму, хук!

От такой пламенной речи прибалдели уже все. Эльвира с выпученными глазами автоматически строчила что-то в блокноте. Шеф замер с сотовым телефоном в руке, забыв вызвать подкрепление и спецназ. А Фурфур Флевретти впервые смотрел на Чунгачмунка таким взглядом, словно хотел, чтобы его сию минуту приняли в индейцы. Я же вдруг почувствовал, что день задался и на сердце становится легко.

Легко, потому что ещё один преступник задержан, справедливость восторжествовала, а вечером у меня будет повод вернуться к заветной тетради с приключениями нашего отдела детективов из Мокрых Псов. Если, конечно, моя милая журналистка не вспомнит о том, что я обещал ей завести «ферму» и подарить карету для сбора тыкв…

P. S. Паучихе дали двенадцать лет тюрьмы строгого режима за три полностью доказанных убийства. Разумеется, нам не удалось инкриминировать ей «попытку убийства сотрудника полиции», только намерение. Однако сохранившаяся на диктофоне запись голоса мадам Выхухоль: «Дьявол меня расцарапай! Этот вульгарный дикарь сдох, не успев сделать ни глотка! Получается, я даром потратила яд? Может, перелить в какую-нибудь бутылку и…» — дальше крики из коридора, звуки выбивания двери, но и этого хватило, чтобы судья сам увеличил срок. И вдове ещё повезло, что в суде присяжных были одни женщины. Будь в составе суда мужчины, она бы схлопотала пожизненно!

Чмунк получил письменную благодарность от шефа за профессиональную актёрскую игру и подписал официальную бумагу о неразглашении состава той дряни, которую он пил из глиняной бутылочки в свою брачную ночь. Сам вождь честно рассказал, что это пьют все шаманы, когда хотят пообщаться с богами и увидеть лик Маниту. Главное, не делать больше трёх глотков, потому что тогда ты останешься в угодьях Великого Небесного Отца уже навеки.

Флевретти целых три дня ходил в тренажёрный зал в надежде стать таким же мускулистым красавцем, как наш индеец. Впрочем, ему это быстро надоело. Тем более что, по его словам, новая интернет-пассия полюбила его именно таким, какой он есть.

Шеф всё так же уклонялся от разговоров о своей связи с Чистенькой Вдовушкой, твердя, что ничего не было. Но я был уверен, что он врёт. Кстати, приказ о награждении меня обещанной медалью так и не был подписан, ну да и чёрт бы с ним…

Но больше всего в этой истории пострадала, как ни странно, Эльвира. Её статья «Последнее преступление Чистенькой Вдовушки» вызвала бурный резонанс среди прогрессивных женских организаций. Мою бедную журналистку обвинили в потворстве мужскому шовинизму, предательстве своего пола, двуличии и бездушии и даже грозили судом!

А в результате в выигрыше неожиданно оказался я. Потому что именно мне пришлось целых три дня водить её по кафе, кино и увеселительным заведениям, успокаивая, расцеловывая в щёчки и приводя в чувство. Это были самые незабываемые дни!

Я давно не обращал внимания на то, как быстро летит время. Особых дел не было, а повседневная рутина порой выматывала так, что сил с трудом хватало, лишь чтобы доползти до своего номера в отеле. Депрессия Эльвиры длилась больше недели. Она грозилась вообще порвать с журналистикой и зарабатывать на жизнь мытьём кошек или выучиться на швею-материстку. Если бы трое суток мы не гуляли с утра до вечера, предаваясь безделью и развлечениям, она бы что-то такое с собой и сделала. А кому неизвестно, что по статистике именно две этих профессии являются самыми травмоопасными в мире…

Меж тем над высокой крышей ратуши сгущались хмурые осенние тучи. Октябрь закончился удивительно быстро, хотя в городе изменения погоды не так чувствуются, как в деревне. Быть может, поэтому я как-то успел пару раз простудиться, прежде чем догадался одеваться потеплей. Всё чаще сыпал мелкий дождь, а иногда ещё и с крошками льда. Но всё-таки во всём есть свои маленькие прелести, даже в конце октября. Например, Хмеллоуин — весёлый народный праздник старого пива и наф-нафовских колбасок!

В столице Хмеллоуин всегда праздновался с грандиозным размахом. Трое суток никто не работал, законопослушные граждане напивались днём, а войска и полиция ночью. Реклама на радио и телевидении настоятельно требовала от каждого потребления не менее десяти — двенадцати литров прокисшего прошлогоднего пива в день и полутора килограммов традиционных свиных колбас, поджаренных на углях или просто на газовой конфорке. Выдерживали, разумеется, не все, но и в этом, по утверждению историков, был свой сакральный смысл, ибо ничто так не скрепляет лучших представителей нации, как вынужденное трёхдневное пьянство!

В Мокрых Псах всё казалось иначе. Тише, скромнее, роднее, интимнее. По крайней мере, пить разрешалось всем, сразу, в любое время, в том числе и нашему участку. Ограничений не было, только дополнительные льготы, в том плане, что после Хмеллоуина целые сутки никого нельзя было арестовывать. И не потому, что не хотелось, а просто плохая примета. Ловить и сажать в тюрьму мучимого похмельем ребёнка, разбившего витрину пивного ларька, или хромую старушку, потерявшую в колбасе последний зуб, а потому избившую стоматолога, как правило, небезопасно. На кое-что иногда проще закрыть глаза по мудрому совету шефа…