Вооружен и очень удачлив - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Горбенко cтр.№ 35

Вторая пожала плечами.

— Думаю, достаточно мотаться по коридорам, его здесь нет. Да и светает уже. Возвращаемся?

— Ни в коем случае! — тут же заверещал куратор. — О возвращении и речи быть не может! Можете сделать короткий перерыв, поесть, отдохнуть, только не смейте покидать Башню. Работаем до победного конца!

— Работаем? — иронически переспросил я. — Мы пахали. Все, что от нас зависело, уже сделано: яйцо под реку заложено, паника посеяна, город в поисках чертенка прочесан вдоль и поперек. Как хотите, а я держу курс на базу. Да и капсулу стоит забрать из пещеры, пока ее подземные червяки не угнали.

— Приказ САМОГО!

Тут уж я не выдержал.

— Слушай, куратор! Я не понимаю, чего мы так зациклились на поисках этого доходяги? Подумаешь, еще один полевой работник, рядовая пчелка! Тело само разложится в течение шестидесяти шести суток до последнего атома. Можно не утилизировать.

В наушнике раздался типичный зубовный скрежет и еле слышный шепоток:

— Это не полевой работник.

— Административный? Ого. Мы с напарницей прониклись уважением по самые пятки. Да если даже боевой — все равно невелика потеря. 666 дней — и только мокрое ме…

— Пятый! Прими факс, — пролепетал куратор.

Мы с напарницей, не сговариваясь, встали и надели каски. Получение факса — это случай из ряда вон выходящий. На моей памяти ни разу не было.

Прямо перед нашими вытянувшимися от сопричастности великому событию лицами выпрыгнул из стены и развернулся стальной лист с сургучной печатью. В толще листа были насквозь прорезаны угловатые непонятные буквы, сквозь которые пробивался дым от коптящего настенного факела. Вторая тут же протянула мизинец и попыталась подковырнуть ногтем маленькую закорючку, за что и была немедленно наказана. Треск электрических искр слился с визгом напарницы.

— Ну почему надо сразу хватать руками? — укоризненно сказал куратор. — Вы должны уважительно относиться к секретной документации.

Вторая молча облизнула синим язычком пострадавший палец. На хорошеньком личике выразилось такое уважение к документации, что я поспешил оттащить ее от факса. Еще съест в порядке соблюдения секретности.

— Пятый, смотри на печать! — приказал куратор.

Я выполнил его указание. Сначала ничего не происходило. Потом лист прямо на моих глазах вдруг свернулся трубочкой, строчки наложились друг на друга, и я сумел прочесть короткое предложение. Всего несколько слов, но их хватило за глаза, чтобы остекленеть на месте.

Я ошарашенно прислонился к стене, чуть не провалившись сквозь нее.

— Один из запасных клонов САМО…

Стальная трубочка факс-сообщения с размаху заткнула мне рот.

— Теперь понимаешь, почему его нельзя оставлять без присмотра? — грустно сказал куратор. — Живого или мертвого, но найти обязательно! Тем более что мы получили точную наводку — он в Башне!

— Пофему зе пофлали наф, а не боефую группу? — Мне с немалым трудом удалось выплюнуть изо рта стальное послание. Чуть передних зубов не лишился.

— Хотели послать, но, увы, обе боевые группы все еще за городом на задании. Ликвидируют последствия крестного хода.

— А если он по нам…

— Клоны никогда не знают при рождении, кто они такие. Увидев боевую группу, он скорее догадается. К тому же вас двое, с хорошим временным запасом, а у него осталась последняя жизнь.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — Жизнерадостный голос вклинился в наш разговор с непринужденностью продавца бакалейной лавки. Мы синхронно вздрогнули, как застуканные в момент передачи государственных секретов шпионы. Прозрачный рот растянулся в приветливой улыбке, обнажая окровавленные зубы.

— Призрак! — удивилась Вторая. — Неужели настоящий? Я думала, они занесены в Черную Книгу…

— Брысь! — с досадой отмахнулся я от непрошеного гостя. — Пшел отсюда!

— Но почему-у никто меня не люби-ит? — Из глаз привидения полились мутные слезы.

Я сплюнул и щелкнул по болтающейся рядом с лицом прозрачной пятке.

— Изыди, нечисть!

Призрак переместился в конец коридора и заныл:

— Но почему-у? Все меня гонят, все меня бьют, у-у…

— Может, не прогонять? — пожалела Вторая. — Смотри, какие у него милые цепи…

— Как прилипнет, не отвяжешься потом. От его сырости, знаешь, как потом кожа чешется? Вся в прыщах будешь. А ну, брысь! Брысь, говорю! Сейчас ка-а-ак… То-то же. Полетели, Вторая. Нет, не по коридору, давай через стены, так быстрее. Где же наш малыш может оказаться?

— В этой комнате нет!

— Сам вижу, что нет. А здесь?

— Пусто!

— Стой! Слышишь, кто-то в соседнем помещении разговаривает? Подергай дверь!

— Ы-ы!

— Понятно, закрыта на четыре замка, лезем сквозь стену. Ого! Ты видела? Десять человек в черных мантиях! Куратор!

— Я слышу, не кричи, — хмыкнул куратор. — Это ученики из прошлого набора. Заперты в своей комнате до выявления среди них тайно колдующего мага, распускающего по городу страшных монстров. Еду и воду получают через окошко в двери, тем же путем передают для опорожнения и помывки переполненные ночные вазы. Смешно?

— Ухохотаться можно, — согласился я устало. — Согласен обменять десять магов на одного покойного чертенка. Где же шельмец прячется?!

После сотого прохождения сквозь каменную стену напарница вяло стекла на пол и обхватила виски руками. Теперь она выглядела не лучшим образом — краска с кудряшек слезла, обнажая их первоначальный чернильный цвет, форма запачкалась, на щеках полосы грязи, как у индейца на тропе войны.

— Я еще никогда в жизни столько не дробилась, — призналась она, ощупывая лицо. — Кажется, в этот раз мои бедные атомы встали не на свои места, очень уж голова трещит. И глаз дергается. И вообще… такое впечатление, что где-то чего-то не хватает, а где-то, наоборот, прилипло что-то лишнее.

По-моему, за исключением не до конца восстановившего целостность левого уха, все было на месте, но я, как настоящий товарищ, внимательно ощупал ее бока, талию, бедра… По-дружески. Кстати, проверяя целостность бедра, я наткнулся под комбинезоном на кружевную подвязку, припрятанную от всевидящего ока куратора. Вот ворюга!

Моя помощь оказала поистине целительное воздействие. Вторая взвизгнула и влепила мне пощечину.

— Убери руки! Нахал!

Вместо ответа я демонстративно дернул мочку ее уха, висящую на одной ниточке, и вручил напарнице.

— Держи. Дома пришьешь. Крестиком.

— Что? Что теперь делать? — испугалась она, с ужасом отбрасывая от себя кусок собственного тела так, будто это была дохлая крыса.

Поймав на лету, я одним ловким движением приладил оторванную деталь на место, подул на нее и сокрушенно пожаловался: