Я мчался за ним, оглашая дом демоническими криками, а он бежал впереди, подпевая моему тенору своим цыплячьим дискантом. Вместе мы могли бы составить комическую пару на самодеятельном концерте в каком-нибудь салоне в воскресный день, но, к сожалению, этому не суждено осуществиться. Когда я оставлю от негодяя рожки да ножки, ему придется до конца своих дней сидеть дома и забыть о намерениях стать светским львом.
В таком состоянии, сами понимаете, что-то соображать весьма нелегко. Я видел только цель. Я преследовал ее неотвратимо, как рок, и втайне испытывал удовольствие от того, что шкура цивилизованного человека так легко слетела с меня. Я был дикарем, преследующим мамонта. Мне нужно было непременно вонзить в него зубы и насладиться сочным мясом.
И когда я уже был близок к этому, неизвестная сила сбросила на меня здание Мигонского колледжа международных отношений.
Дальше — ничего не помню.
Моя осознанная жизнь возобновилась некоторое время спустя, после того как Гермиона сунула мне под нос нюхательную соль.
22
— Апчхи! — сказал я.
— Очухался… — произнес Леопольд, стоя на почтительном отдалении. — Продрых до самого утра, это же надо!..
Глаза я еще не открыл и вообще был слаб, точно младенец. Туман неопределенности окутывал мой мозг, и я блуждал в нем, такой невесомый и легкий, словно привидение.
— Последние сутки для него выдались тяжелыми. Бедняга носился взад-вперед, отягощенный заботами о всеобщем счастье. Чересчур много на него свалилось, — сказала Гермиона. — Самый выносливый организм потерял бы, в конце концов, форму.
— Форму… — проворчал Леопольд. — Если он был не в форме, когда собирался прибить меня кочергой, то я уж и не знаю…
— Перестань, Леопольд. Ты талдычишь одно и то же с тех самых пор! — строго сказала юная волшебница. — Нельзя же так — ты же мужчина!
Леопольд придержал при себе последнюю реплику, а потом Гермионина рука погладила меня по щеке. Еще через минуту зажурчала вода, и на мой лоб опустился холодный компресс.
Я проснулся окончательно и увидел, что лежу в собственной кровати, в собственной спальне и таращусь на собственную троюродную или еще какую-то там сестру. Гермиона — снова в роли родной матери — ухаживала за мной с полной самоотдачей.
Краем глаза я заметил Леопольда. Коварный искуситель маячил у окна и посматривал в мою сторону, теребя край своего потрепанного сюртука.
Я не забыл, что случилось, но детали вчерашних событий как-то смазались.
На вопрос Гермионы, лучше ли мне, я ответил, что, конечно, лучше. И не врал. Вот что значит целительная сила сна! Стоило урвать несколько часов сладостной дремы, как в мышцы вернулась сила, а дух многократно окреп и уже был готов ринуться навстречу опасностям.
Несмотря на протесты сестры, я сел. Как мило — меня переодели в ночную рубашку.
— Сейчас восемь часов утра, — сообщила Гермиона. — Скоро нам выступать в поход. У нас все готово.
— Что именно?
— Мы с Леопольдом время зря не теряли. Все, что было в нашем распоряжении, мы так или иначе употребили для дела.
— Звучит пугающе, дорогая.
— Мы идем в толком неизведанные земли, Браул. Я предпочитаю быть во всеоружии. Впрочем, вновь открывшиеся обстоятельства… предполагают иной вариант развития событий.
— Это какой? — спросил я, высверливая взглядом дыру в моем друге детства. Удивительно, что он не дезертировал после вчерашней бурной сцены, а ведь любой другой на его месте давно бы эмигрировал в соседнее королевство.
— Все случилось очень быстро, Браул. Видя, что ты впал в неописуемое и необъяснимое буйство, мне ничего не оставалось, кроме как шарахнуть тебя по башке парализующим заклинанием.
— Это я уже понял. Спасибо, что шарахнула.
— Другого выхода не было. Мы с Селиной не смогли бы скрутить тебя в этом состоянии, нечего и думать, а Леопольд тут не помощник, ибо был занят тем, что уворачивался от кочерги. — Гермиона вытерла ручки полотенцем, хмуро кусая губу. Она походила на свою и на мою мамашу одновременно. Ей не нравилось, когда что-то в ее владениях идет не по плану и просто выходит из-под контроля. — Браул, ну скажи, что на тебя нашло?
— А Леопольд не сказал?
Мне почти удалось нокаутировать соблазнителя служанок свирепым взором, и Леопольд, белый, как облако, прислонился к стене, обитой темно-зелеными обоями, и выдохнул скопившийся воздух.
— Нет. Поэтому я до сих пор ничего не могу понять, что за тайна? Что между вами произошло? Зато вот его стоны не прекращаются ни на минуту. Даже когда мы легли спать, чтобы набраться сил к сегодняшнему дню, я слышала его голос из дальнего конца дома.
— Леопольд, — сказал я, — почему ты мешал спать Гермионе?
— Браул, сейчас не время.
— Ладно, сестрица. Насчет инцидента с кочергой… хм… предлагаю поговорить об этом чуть позже. А пока объясни мне насчет вновь открывшихся обстоятельств.
— Ага… В общем, в тот момент когда ты бесился, словно макака в клетке, я как раз беседовала с Тристаном Профитролем…
— Где это проклятие нашего королевства? — прорычал я, пытаясь встать.
— Подожди, речь не о нем, — сказала Гермиона, надавливая руками мне на грудь. — Он, конечно, совершил плохой поступок, однако его объяснение, думаю, может служить причиной оправдательного приговора!
— Ты свихнулась! Этот двуличный тип обвел тебя вокруг пальца! Что наплел тебе этот истребитель спокойствия и нарушитель клятв?
— Погоди! Не то применю свое заклинание снова! — сказала волшебница, глядя на меня как можно более пронзительно. Я зашипел и лег на подушку. — Послушай меня, а потом самого Тристана. Нам не нужны скоропалительные выводы.
— Валяйте! Продолжайте кошмарить мою жизнь! — сказал я и гордо отвернулся, словно король, умирающий во цвете лет на мягком ложе, вместо того чтобы умереть во цвете лет на поле боя. Дураку понятно, что второй вариант отхода в мир иной для мужчины и владыки предпочтительнее.
— Тристан добыл книгу Слядена Исирода, — сказала Гермиона. — И принес ее сюда. Если бы не твое вчерашнее странное поведение, ты бы знал об этом…
— Что? Повтори!
Она повторила.
— По его словам, он проник в дом Вольфрама и, подкупив Гамба, людоеда, свистнул книгу. У мальчишки был четкий план, и вылазка увенчалась полным успехом.
Я открывал и закрывал рот.
— Тристан сказал, что выдвинул идею тайного проникновения в дом злодея, но ты ее не поддержал, — добавила Гермиона, — и поэтому юный герцог решил действовать самостоятельно. Ему удалось с блеском противостоять водной стихии, которую наслал на Мигонию Вольфрам, и добраться до особняка. А так как Тристан знал дом как свои пять пальцев, дальнейшее было делом техники. Браул, почему ты молчишь?