Чрезвычайный и полномочный - читать онлайн книгу. Автор: Артем Тихомиров cтр.№ 18

…Свадебный пир вступил в самую свою громкую стадию.

Гномы затеяли драку сначала между собой, потом, решив, что это не очень интересно, наехали на кобольдов. Те были не прочь размять кулаки. Обе стороны наплевали на дипломатические тонкости и принялись мутузить друг дружку чем ни попадя.

Те из варваров, кто еще не вырубился или не впал в боевое безумие, начали делать ставки, кто победит: гномы или кобольды.

Дворец раскачивался, но все еще стоял. Ему было не привыкать. Видел он и не такое.

Орки из Головорезии пока держались особняком – очень уж их увлекало поедание запеченных на углях целых морских котиков. Занятие это поглотило рубак без остатка.

– …а мы не остановились, даже когда эти троллье отродье перегородило нам ущелье… – повествовал Бородульф, чертя обмакнутым в соус пальцем на столе какие-то таинственные схемы.

Что-то пролетело над их головами.

Виконт сунул в рот целого жареного цыпленка и попытался разгрызть его целиком, по-варварски. Не смог. Хрюрл долго и с хохотом колотил посла Тиндарии по спине, пока все, что залетело тому в дыхательное горло, не вышло наружу.

Лилово-синий, Талиесин попытался сказать «спасибо», но дыхания по-прежнему не хватало.

Кислородное голодание заставило его-таки немного полежать в обмороке.

Пришел в себя виконт от энергичного сотрясения. Кто-то пытался выдернуть благородные кости из положенных пазов. Талиесин вскрикнул и тут же понял, что так Бородульф пытается привести его в чувство.

Знаками он показал, что все нормально. Его посадили на место и вручили новую кружку пива.

Пирушка все больше напоминала пожар в борделе, где к тому же временно разместили незадолго до несчастья сотню сумасшедших и питейное заведение.

Гномы и кобольды устлали пол своими телами. Словно поверженные воители на поле битвы, они лежали среди обожравшихся собак, костей и объедков. Наверное, и постанывали – но никто этого не слышал.

Музыканты, те, что остались в строю (двое), продолжали исполнять свой долг. Словно затеяв с ними соревнование, некий скальд, вооруженный волынкой, устроился неподалеку от короля и дул изо всей силы в свой инструмент. Звуки, один ужаснее другого, рвались из недр волынки, и ни у кого просто не было шансов составить ему конкуренцию.

Бородульф что-то говорил. Виконт смотрел на короля, который любезничал со своей благоверной. Фиенс исчез без следа. На его месте осталась только небольшая лужица чего-то неопределимого.

– Понимаешь, брат, когда ты становишься хрюрлом, а потом и вождем, на тебя сваливается куча обязанностей, – жаловался на судьбу Бородульф. – Да… Никакой тебе свободы. Только и следи за охламонами, чтобы не перепились раньше времени, чтобы добычу не заныкивали…

Талиесин слушал с умным видом, хотя понимал все меньше.

На какое-то время он отключился, а когда пришел в себя, узрел замечательное зрелище.

Стол сдвинули к трону, чтобы освободить побольше места в середине зала. Гномов, кобольдов и собак стащили в угол и нагромоздили кучу-малу, чтобы не мешали.

– Это чего такое? – спросил Талиесин, еле двигая губами и мозгами.

– А, Офигильда решила размяться, – сказал Бородульф. – Пивко с мухоморами в голову ударило…

До эльфа доходило долго, почти десять минут, в течение которых он имел счастье наблюдать, как громадные дружинники Пнилла летают по залу, словно пуховые подушки.

Слышались могучие удары, похожие на те, какими бог-громовержец колошматит своим молотом по дождевым облакам. Это Офигильда отвешивала своим противникам оплеухи. Каждая такая повергала бывалого воителя оземь, словно это и не бывалый воитель, а тиндарийский аристократ.

Дружинники налетали со всех сторон, действуя на пределе возможного. Орали, рычали, словно бросались в бой с троллями, но королевской невесте это было как мертвому припарки.

На глазах у посла она так двинула варвару по зубам, что вышибла их практически все и даже кулак не поцарапала, а бедняга, прошедший немало сражений, пробил стену дворца и приземлился где-то снаружи.

– Погоди, – сказал Талиесин, – тут надо разобраться…

– А чего разбираться? – гукнул хрюрл. – Офигильда – известная драчунья. Мало у кого есть шансы уложить ее на две лопатки. Удалось только Пниллу… Иначе бы она за него не пошла.

Виконт поморгал.

«Уложить на обе лопатки…» – это выражение, имеющее хождение в среде тех, кто посвятил свою жизнь насилию (воинским искусствам, в частности), он трактовал по-своему. Как бабник и любитель постельных приключений.

– Будь она мужиком, то стала бы величайшим воином в истории, – сказал Бородульф мечтательно. – Хотя, может, и так станет, как баба. Я тоже по ней сох, пытался ухаживать.

– И? – Талиесин держался за кружку пива, только она не давала ему стечь под стол.

– Офигильда заехала мне промеж глаз молодым дубком, который вырвала из земли. Целый месяц я потом сыпал искрами из глаз, – произнес хрюрл. – Так я понял, что я ей не пара… Ну, выпьем за встречу!

Тост этот провозглашался уже раз двести.

Понюхав пиво, Талиесин вспомнил, о чем собирался спросить:

– Ты сказал, что там мухоморы?

– Где? А! В пиве? Да. Варится с добавлением настойки из самых свеженьких, – сказал варвар. – Зуб даю, такого больше ты нигде в мире не попробуешь.

Талиесин сидел, словно прибитый гвоздями к скамейке.

Офигильда тем временем расшвыряла дружинников, пытавшихся навалиться на нее всем скопом. В стене прибавилось дыр.

«Жаль, Черныш не видит. Ему бы целый том «Очерков» этому посвятить!»

Пнилл Бычье Сердце, Ворчлюн Ухайдак из клана Топорище и другие родственники и знакомые королевы с умилением поглядывали на Офигильду.

– А для чего мухоморы? Я всегда думал, они ядовитые, – сказал виконт, тряся кружкой.

Бородульф посмотрел на него удивленно:

– Ну, это кому как…

– А тиндарийцам?

– Ну, если помрешь, Пнилл тебя похоронит с почестями. Он это любит. В смысле, хоронить.

– Гррххх… – Талиесин закрыл рот двумя руками и вытаращил глаза. – Бмрххх…

– Ты чего, посол? – Варвар участливо склонился над ним.

– Где можно… брх… поблевать? Только быстро!.. – Голос, вырывавшийся из желудка Талиесина, был так пропитан страданием, что Бородульф содрогнулся.

Громадина вскочила, подхватила одной рукой нового друга, словно он был не тяжелее котенка, и бросилась наутек.

Дружинники свистели у него над головой, но вождю Прибеев удалось избежать столкновения. Он выскочил во двор, размокший от дождя, и швырнул посла на землю. Тут же понял, что перестарался, и поднял его, убеждаясь, что бедолага не склеил ласты.