Дети оружия - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Ночкин cтр.№ 31

Наконец, налюбовавшись серым пейзажем, атаман покинул крышу. Прошелся по двору, понаблюдал, как люди возятся, подгоняя броневые листы на фургонах, как чистят оружие. К нему подкатился Дуля, воровато огляделся и дохнул перегаром в ухо:

— Ляков ушел.

— Куда?

— А некроз его знает, но зыркал как-то не по-хорошему. А после в ворота шмыгнул и почесал кудысь. Сходить за ним?

— Не суетись. Приметишь, когда он вернется. Я после тебя спрошу.

Как старик возвратился, Дуля не видел — то ли отвлекся по какой-либо надобности, то ли еще чего. Но вечером Ляков сидел со всеми за ужином и никакого волнения не выказывал. И Леван ничего не сказал старому, будто позабыл о том разговоре на крыше.

Возможно, Ляков ожидал, что атаман даст приказ готовиться с утра двигать по фермерским подворьям, но и этого не было. Как обычно, пожрали и разбрелись. Леван назначил ночной караул. Наказал не только следить, чтобы на подворье никто не влез, но и вдаль поглядывать, а если кочевые перевалят холмы и нападут на какой-нибудь из фермерских домов, сразу поднимать людей и его, атамана, первым будить. Свой план Леван не объяснял, да у него и плана толком никакого не сложилось. Просто решил, что, если дикари нападут на местных, нужно будет помочь. Или хотя бы сделать вид, что помогает. Иначе новый страх — перед кочевыми — пересилит прежний страх перед атаманом. Тонкое дело, понимать нужно…

Ночь прошла спокойно, а с утра к воротам подкатили запряженные манисами повозки — местные везли урожай. Сана без всяких напоминаний поплелась принимать мешки по счету, а Леван вышел потолковать с фермером. Тот, коренастый, загорелый и лохматый мужчина, глядел неприветливо.

— Что, надумал наконец? — улыбнулся Леван. — А я ж вас вчера ждал.

— Так это… надумал, — с трудом выговорил загорелый. Он не знал, что отвечать. — Всем миром и надумали. Только решили поочередно: нынче я, а после сосед мой. Чтобы без суеты.

— Ну и правильно, — кивнул Леван. — Хорошо, вовремя решили. А то я собирался поторопить.

Понять-то ситуацию было несложно. Вчера Ляков ходил к местным, предупредил. На это Леван и рассчитывал. Сперва сказал Сане, потом Лякову — нужно же разобраться, от кого слух пойдет к местным. Теперь понятно.

Фермер с сыновьями и батраком, еще более угрюмым, чем хозяин, стал стаскивать мешки в подвал. Всякий раз подолгу тыкал в метки, вышитые его женой на мешковине. Сана считала, фермер норовил сжульничать, пронести дважды одно и то же. Она спорила, фермер уныло повторял снова и снова, что он без обману считает… Леван подозвал Дулю и громко — чтобы фермеру было слышно — заявил:

— Что за народ! Он, можно сказать, на волосок от смерти еще нынче на рассвете был, а к полудню, гляди-ка, хоть малость, а соврать норовит. Все едино ведь не получит больше, чем мешков, его бабой помеченных, в наших погребах насчитается.

— Так, может, пояснить ему, что к чему? — оживился Дуля. — Я это в два счета, я это… напомню, кто здесь хозяин.

— Да ладно, пусть Санка с ним сама спорит. Ей же нужно чем-то заняться… днем. Ночью-то я ей всегда работенку сыщу, а днем скучно бабе.

Леван подмигнул Дуле, тот глупо гыгыкнул и бросил долгий голодный взгляд на Сану. Женщина залилась румянцем, хотя, казалось бы, чего ей смущаться — и так все знали, в чьей постели ночует. Леван наслаждался. Он нарочно пугал фермера, не обращаясь к нему самому, а болтая с Дулей. И Сану нарочно в краску вогнал, к ней ни разу не обратившись. Будет он, глава клана, со всякой мелкой сошкой самолично в разговор вступать! Так и пойдет впредь. Его станут ненавидеть и бояться. Ненависть ему нипочем, а страх нужен. Ради страха все и затевалось.

После полудня прикатило на возах еще одно семейство. В этот раз было то же самое, разве что немного скучнее. Глупый Дуля вошел во вкус и получал удовольствие, пугая местных, так что теперь Леван мог не напрягаться, предоставив эту заботу подручному. Он присматривался к Лякову, не затаил ли Хромой какую неправильную мысль. Но старик держался тихо, и Леван решил, что тот, кто поработал в Инкерманских копях, навек в душе страх сохраняет. А это значит, что управлять им можно легко. Через страх управлять.

Третий по счету фермер, сгрузив мешки, подошел к атаману и сообщил, что его работники видели за холмами всадников на манисах. Из-за большого расстояния толком не разглядели, однако и так было ясно, что это разведчики кочевых. Внезапного нападения Леван не опасался — пусть местные опасаются, их дома к холмам ближе, на них и могут ночью напасть. Однако для поддержания авторитета скомандовал своим, чтобы заводили. Колонна в прежнем составе — два мотофургона и сендер — бодро выкатила из холмов. Далеко Леван не велел соваться, знал, что после взбучки, полученной в прошлый раз, кочевые не рискнут сражаться. Так и вышло — бандиты покрутились по округе и возвратились ни с чем. Леван решил особо не усердствовать. «Ну, сожгут дикари чье-то подворье, — рассудил он, — и что же? Урожай все равно у меня».

Он выбрался на крышу фургона и уставился в небо. Облаков за последние дни стало больше, ветер не стихал. Погода менялась, приближались дожди. До дождей здесь будут кружить кочевые, принюхиваться, присматриваться, искать способ поживиться. Потом уйдут, тогда Леван вздохнет свободней и займется фермерами — приведет их к покорности раз и навсегда. Ну а после — новые дела. Так что он ждал начала непогоды.

Когда возвращались, мимо фермерских подворий катили весело, бандиты скалились женщинам, которые поглядывали из приоткрытых ворот. Дуля громко орал, что теперь дикари будут бояться, потому что вломили им в прошлый раз как полагается.

Леван не радовался. Он понимал, что кочевые по-прежнему остаются угрозой, а значит, досадной помехой его планам. Одно хорошо — с дохлых уродов можно снять кохар, а он ценится на Крыме. Однако как дорогой товар доставить в Херсон-град или на Мост, атаман не представлял. Леван бился над этой задачкой уже не первый день: после сезона дождей он хочет нападать на сильные караваны — стало быть, нужно оружие. Чтобы купить оружие, можно разве что продать кохар. Но к покупателям не пробиться. Отправить несколько человек на мотофургоне либо на сендере? Не пройдут, попадут в ловушку, как три дня назад Ляков с Кудрей и другими. Ехать всем — останется без защиты поселок. Вернешься с грузом оружия на пепелище — и что тогда выгадал? Да ничего… Леван искал способ попасть на какой-нибудь из крупных рынков, но способ не находился.

Свое раздражение атаман сорвал на Сане. Сунувшись к нему с тетрадкой показывать, сколько записано мешков с кукурузой и овощами, она получила оплеуху… Нашла время, дура, усердие показывать. Женщина залилась слезами и взгляд на Левана бросила странный, нехороший. Однако ночью в постели была покорной и ласковой, так что Леван забыл о том взгляде.

На следующий день двор с самого утра наполнился людьми. Местные прикатили сдавать урожай, да и те, чьи припасы уже лежали в подвале, тоже явились. На обнесенном оградой подворье образовалось что-то вроде ярмарки. Фермеры обменивались всякой мелочевкой, обсуждали новости, многие принесли кувшины самогона, один притащил бочонок кустарно сваренного пива и предлагал желающим освежиться. Оплата осуществлялась просто — Сана по просьбе местных меняла метки на мешках, уложенных в верхнем ряду, чужие припасы переходили таким образом в собственность предприимчивого пивовара. Платили ему охотно — все равно мешки в чужом подвале свалены, а в такой ситуации расставаться с ними легче. Если бы из своих закромов отдавать — тут бы принялся хозяин думать да в затылке чесать, а метку переменил на мешке, который так и так в чужом доме, — вроде ничего не отдал.