Война племен. Проклятые земли - читать онлайн книгу. Автор: Маркус Хайц cтр.№ 90

— Почему вы друг друга терпеть не можете? — поинтересовался он. — Ты думаешь, что Занда по-прежнему гномоненавистница?

— Нет, мы ненавидим друг друга с одинаковой силой, — рассмеялась Мюр. — Не только Третьи имеют право на неприязнь к соплеменникам, знаешь ли.

— Ты расскажешь мне, почему так получилось?

Мюр кокетливо взмахнула ресницами.

— А сам-то ты как думаешь, Тунгдил? Почему две женщины могут так ненавидеть друг друга?

— Из-за мужчины? — ухмыльнулся Златорукий. — Вы были влюблены в одного и того же гнома? — Он покосился на крепость. — Только не говори мне, что вы обе увивались за Геммилем.

Мюр смутилась.

— Я пришла сюда из Драгоклада, это самый южный из городов Свободных гномов, и вскоре познакомилась с Геммилем. Наши отношения только начали завязываться, когда явилась Занда и покорила его своим напором. Ну, я и высказала все, что об этом думаю. Сказала ей, что она подлая сучка, шпионящая на Третьих. Она тоже за словом в карман не полезла. С тех пор так и повелось…

— Ты действительно думаешь, что она шпионка?

— Да. Третьи желают зла всем гномам, и Свободные — не исключение. Они не будут щадить нас за то, что большинство отличаются от всех по цвету кожи. Я думаю, что Третьи узнали о нашей общине и теперь пытаются выяснить все о наших городах, а еще о тех из племени Лоримбура, кто решил жить среди нас.

— А что говорит Геммиль? Ты ведь наверняка разговаривала с ним об этом.

— Да.

— И что?

— Он только посмеялся. Чувства ослепили его, но мы с парочкой друзей приглядываем за Зандой. Она не может что-либо предпринять так, чтобы мы этого не заметили.

— Вот почему она тебя ненавидит.

— Нет. Она не знает о слежке. Думаю, Занда боится, что я до сих пор люблю Геммиля и только делаю вид, что увлечена тобой, чтобы усыпить ее бдительность. — Повернувшись, Мюр заглянула ему в глаза. — Но я не притворяюсь, Тунгдил Златорукий. У нас с тобой все серьезно.

Тунгдилу не хотелось этого делать, но его голова сама собой подалась вперед, и он поцеловал Мюр. Ее губы были сладкими и мягкими на вкус, она пахла медом и травами, и у Тунгдила закружилась голова и заныло в животе.

Помедлив, гномка ответила на его поцелуй. Они улыбнулись друг другу и побрели по улочкам города.

«Нашел ли я в Мюр подругу жизни? — Златорукий покосился на целительницу, покупавшую продукты на ужин. — И разлюбил ли я Балиндис?»

Мюр, улыбаясь, повернулась к нему, указывая на миску со свежими вишнями, и в этот момент в Тунгдиле вспыхнуло то же желание, что он испытывал, глядя на Балиндис.

«Да, я вновь влюбился», — с облегчением подумал гном, обнимая Мюр.

Они зашагали домой. Немного отдохнув и поужинав, Тунгдил почувствовал, что ему стало легче. К тому же мазь Мюр прекрасно снимала боль. Вечером целительница взяла его за руку и повела по городу. Они дошли до края пещеры и побрели по коридорам. В том же направлении двигалось довольно много гномов. Сколько Златорукий ни допытывался, Мюр не говорила ему, куда они идут.

Наконец они выбрались в коридор, пробитый гномами в скале, и увидели впереди какое-то голубое свечение. Доносилось оттуда и бормотание множества голосов. Коридор заканчивался искусственной пещерой, разделенной на несколько уровней. Тунгдил с Мюр стояли на самом высоком уровне, отсюда вниз тянулись террасы, уставленные лавками. А по центру располагалась широкая сцена, которую хорошо было видно с любого места в зале. На стенах светились синие кристаллы.

— Это что, театр? — догадался Тунгдил. — Если бы Родарио знал, что вы такое любите, то мгновенно привез бы сюда свой «Театр Диковинок».

Мюр недоуменно посмотрела на него.

— Ты с ним незнакома. Невероятный Родарио, мим, актер, покоритель женских сердец. Он помогал нам ковать Огненный Клинок.

— Нет, это не театр, — покачала головой Мюр. — Сегодня выступают хоры пяти городов, они будут соревноваться в своем мастерстве во имя Враккаса.

Первые певцы уже вышли на сцену. Зрители бурно приветствовали их, топая ногами по полу и стуча.

— Это незабываемые впечатления. — Мюр взяла Тунгдила за руку.

И тут гномы запели.

Это пение отличалось от молебна жрецов Враккаса. Соревнующиеся басом и баритоном пели о красоте подземных сокровищ, о пещерах и гротах, о золоте, о сотне переливов и оттенков скал, заметных глазу мастера-каменотеса, о том, как куются топоры, как над пропастью возводится мост, да и вообще обо всем в жизни гнома.

Пелось тут и о героях, их подвигах и сражениях с множеством чудовищ.

Отступила ночь, догорел камин.

Острый взяв топор, он ушел один.

Уходил один, страх зажав в горсти,

Враккас, Боже наш, силы дай в пути.

Потаенная Страна, крепости родные,

Мы погибнем все, но придут другие.

И трусливых душ нету среди нас,

Мы разим врагов, целясь между глаз.

Много, много вас, порождений Тьмы,

Мало, мало нас, но отважны мы.

Потаенная Страна, крепости родные,

Мы погибнем все, но придут другие.

А судьба у нас тяжелей свинца.

Бьемся с честью мы, дети Кузнеца.

Затаив в глазах схватки торжество,

В праведном бою славим мы его.

Потаенная Страна, крепости родные,

Мы погибнем все, но придут другие.

К удивлению Тунгдила, в одной песне даже шла речь о битве у Черного Ярма, в другой — об утрате Огненного Клинка и павших в Серых горах. Меланхолическая мелодия поразила его до глубины души. К счастью, эта песня оказалась короткой и не успела испортить Тунгдилу настроение. А когда со сцены начали исполнять похабные шуточные песни, которые он уже слышал от Боиндила, гном присоединился к общему хору:

Я эльфа в жизни дома не привечу —

Цветами срут и жрут свое вино.

Но если спросите, то сразу вам отвечу:

Про эльфов правду выяснил давно.

Я знаю эльфов, подлое их племя.

Им топором башку сносил не раз.

Черны душой, но мир несет их бремя.

Лишь гномы видят эльфов без прикрас.

Так из росы слепила их богиня:

На них чихни — соплей перешибешь.

Столь велика эльфийская гордыня,

Но болтовня о славе их — лишь ложь.

И если баба эльфа ночью встретит,

Поймет тотчас, что не того нашла.

Что он не гном, легко она заметит,

Не молот там, а только лишь стрела.

Время от времени певцов на сцене сменяли музыканты, наигрывавшие дивные мелодии на флейтах и волынках, не обошлось и без барабанщиков и горнистов.