Ясень и яблоня. Черный камень Эрхины - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 74

– Послушай, что я тебе скажу! Это ты тратишь время на болтовню, а время уходит! – Регинлейв, тоже гневаясь, взмахом копья указала на восток, где всходило над горами красное солнце. – Слушай же! Эта рана – только следствие! А причина – проклятье! Фрия Эрхина с острова Туаль прокляла его! Она прокляла его этой ночью! И жить ему осталось совсем недолго, если ты, его мать, что-нибудь не сделаешь!

– Проклятье! – Кюна Хёрдис опустила руки. Этого она, как и многие, втайне ждала и втайне боялась. – Но как я могу его снять, если даже не знаю, в чем оно!

– Снять его нельзя! Его можно только перехватить и перенаправить! Ты – его мать, у него нет женщины ближе тебя, и если не зря тебя столько лет звали колдуньей, ты что-нибудь сделаешь! Только сейчас, пока не кончилась ночь, пока Госпожа Тьмы не ушла в море, унося его с собой! Слушай! Оно еще звучит между морем и небом, еще отражается на влажных воздушных тропах – догони его, если сумеешь!

Регинлейв ударила мечом о щит: раздался гулкий звон, раскатившийся над всеми кораблями, но мало кто во фьорде услышал его в гуще битвы. Зато Хёрдис услышала нечто иное: из щита зазвучали слова, произносимые где-то очень далеко незнакомым, искаженным, изломанным в пространстве женским голосом:

– Именем Оллатира и Меддви, давшей мне власть, я проклинаю его, Торварда сын Торбранда, конунга фьяллей…

У кюны Хёрдис имелось много недостатков, но в нерешительности или несообразительности ее никто не упрекнул бы. Мгновенно выхватив из ножен на поясе Регне нож, она порезала себе правое запястье и повернула руку так, что кровь потекла на браслет и обильно залила золотого дракона.

– Силой Дракона Судьбы, силой руны Даг я заклинаю: да повернется назад зло, выпущенное на волю! – твердо и уверенно заговорила Хёрдис, и сами силы вселенной не могли противиться власти в ее голосе. Эта женщина умела хотеть. – Все едино во вселенной, и все едино в Одине! Пусть сольется ненависть с любовью, а жизнь – со смертью! Пусть течет вода в обе стороны: и вперед, и назад, сливаясь в руне Даг!

– Поражения будут его уделом… – говорил голос из щита.

– И через поражения сила руны Даг приведет его к победам! – быстро добавила кюна Хёрдис. Она не могла отменить произнесенное проклятье, но могла изменить его, присоединив к каждой из его частей неотделимую от нее противоположность.

– Пусть отныне ненависть и презрение будет вызывать он в женщинах…

– И через ненависть придет он к любви!

– Пусть не испытает он в жизни радости…

– Но смехом он будет встречать свои горести!

– Пусть лишится он силы навек…

– Силы сдерживать свою силу ему будет порой не хватать!

– Пусть сильнейшие его желания не будут исполнены…

– И сильнее всего он будет желать своей смерти!

Кюна выкрикнула это, всю силу своей души вложив в этот крик, и последнее мгновение ночи, как змея, ускользнуло, мелькнув черным чешуйчатым хвостом. Голос из щита умолк: над Черными горами взошло солнце. Госпожа Ночь ушла в море, унося с собой проклятье-благословение, дар двух норн, злой и доброй, которые к каждому из людей приходят парой.

Две силы, почти равные, столкнулись в высших мирах, норовя вытеснить и подавить одна другую; невидимый поток силы хлынул вниз и разлился над Аскефьордом. Море, разрываемое изнутри двумя мощными разнонаправленными потоками, вскипело и забурлило, морские воды хлынули во фьорд – точно великанши, дочери Эгира, верхом на волнах спешили принять участие в битве. Могучие валы подкидывали корабли, вырывали крючья, разрывали сцепленных соперников и разносили их по разным сторонам фьорда, чтобы бросить на скалы или на камни.

Фьорд кипел: образовалась жуткая свалка из нескольких десятков кораблей, которые мотало между скалами, безжалостно ударяя друг о друга. Многие из бившихся дружин остались на чужих кораблях, но некогда было беспокоиться об этом. Оружие выпадало из рук, и воины, уже не думая о сражении, судорожно цеплялись за борт или скамью, чтобы не вылететь в воду. Целый дождь выпущенных щитов, копий, мечей и секир, шлемов с лопнувшими ремнями, весел и даже сорванных мачт летел в воду; летели человеческие фигуры, и многие сразу тонули, утянутые тяжестью кольчуг и оружия.

Регинлейв подхватила свой щит и взвилась в воздух с мечом в руке; резкий свист и вопль раздались над фьордом, вплетаясь в дикий рев волн, треск разбиваемых кораблей и человеческие крики.

Разом девять женских фигур пронеслись над морской и береговой битвой: все девять Грозовых Дев с золотыми щитами летели исполнить волю Одина, внявшего жертвам. Регинлейв ударила мечом по «Черному Быку», и корабль перевернулся: полетели по пляшущим волнам деревянные обломки и щиты, а стремительный поток потащил корабль на скалы.

Сам Бергвид, мокрый, обезоруженный, держался за свой плывущий щит, в другой руке сжимая мешок, где хранилось его главное сокровище – Дракон Памяти. Он что-то кричал, лихорадочно пытаясь плыть к берегу, но не в силах справиться с волнами.

И вдруг возле него разлилась мгновенная вспышка ослепительного серебряного света. Посреди жуткой мешанины из бьющихся волн, ломаного дерева и исступленно копошащихся человеческих тел воспарила над водой исполинская фигура белого дракона – белого и серебристого, как иней, с широкими сияющими крыльями, с глазами, как две звезды, с золотым пламенем в открытой пасти. Сперва полупрозрачный, как видение, Белый Дракон взлетел над сотнями потрясенных людей, на глазах обретая плотность и убедительность. Дагейда, к которой из последних сил взывал утопающий Бергвид, услышала его. В такой дали она ничего не могла сделать, но она пробудила силу Дракона Памяти и снова выпустила наружу ожившее чудовище, которым серебряный кубок когда-то был.

– Дагейда! – в дикой ярости закричала на «Ушастом» кюна Хёрдис, единственная из всех понявшая, что произошло и откуда взялось чудовище, вдруг взмывшее над головами. – Дрянь, мерзавка! Великанье отродье! Чтоб тебя тролли взяли! Чтоб мне удавить тебя той ночью, когда сдох твой гад папаша!

Кюна чуть не плакала от досадливой ярости: не много нашлось бы у нее соперников в мире, но самым сильным из них была ее собственная дочь, рожденная от великана Свальнира! Отвергнутое и забытое прошлое догнало Хёрдис и занесло когтистую лапу над головой ее сына, грозило погубить ее единственное признаваемое и любимое дитя.

Если бы не прожила она те два года в пещере великана, не появилась бы на свет Дагейда, ведьма, злобное и жадное сердце квиттингских гор. Но те два года принесли Хёрдис Колдунье не только тяготы, но и дары, без которых она не стала бы истинной колдуньей. И она умела пробуждать зачарованного дракона, что однажды уже принесло фьяллям победу в тяжелой битве.

Сорвав с руки окровавленный браслет, она взмахнула им и с силой бросила прямо в воду, выкрикнула что-то… и новая вспышка, на этот раз огненная, разлилась над фьордом. Второй дракон, как золотисто-пламенное облако, взмыл в небо вслед за первым, расправляя полыхающие крылья. В бой вступил Дракон Судьбы, ее неотделимое достояние, по доброй воле, что было непременным условием власти над ним, переданное Хёрдис обоими ее мужьями – великаном Свальниром и конунгом Торбрандом.