Ясень и яблоня. Черный камень Эрхины - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 66

Оддбранд махнул рукой, и Сэла поняла, что он вспомнил давние годы, когда кюна Хёрдис была всего лишь Хёрдис Колдуньей, девчонкой, дочерью рабыни, которую никто во всей усадьбе не любил, кроме большого серого пса, да и не за что было ее любить. Которая, может быть, именно поэтому стала настоящей колдуньей и кюной. Ее судьбой правила руна Науд – руна, создающая силу из нужды, а нужд и потребностей, топлива силы, у Хёрдис всегда было много!

– Иди! – Все еще опираясь на плечо Сэлы, Оддбранд попытался подтолкнуть ее вперед. – Беги! Беги, как лань, девочка, если хочешь спасти Аскефьорд!

– Но что я должна сделать?

– Забрать у нее камень. Ты сможешь, он знает твои руки, он к тебе пойдет. Как хочешь: уговори ее, обмани, отними, укради! Забери у нее.

– Принести тебе?

– А я что буду с ним делать? Я с ним не справлюсь. Но и к Бергвиду и тиммерам он не должен попасть. Бергвид отдаст его Дагейде. А Дагейда – это… Ну, лучше вам и не знать, что это такое! Тогда мы все увидим тут богиню Бат, самую настоящую! И не морок будет якобы откусывать головы людям и ломать корабли, а все это будет происходить на самом деле! Беги!

Оддбранд убрал руку с ее плеча, и Сэла побежала.

Усадьба Пологий Холм была вся в суете, Эрнольв ярл, не вытерев лица после битвы и едва дав перевязать себе раненую кисть, деятельно готовился принять бой в вершине фьорда. Во все стороны спешно рассылались гонцы, над горой поднялся дымовой столб, предупреждая об опасности и призывая браться за оружие. Что делается в Аскегорде, никто не знал, но Эрнольв ярл намеревался, как только у него снова соберется хотя бы три сотни здоровых вооруженных людей, непременно отправиться туда – хоть днем, хоть ночью.

В этой суете Сэла раздобыла себе на конюшне лошадь, но единственная из всех поехала не в глубь побережья, а по берегу фьорда к устью. В суматохе некому было за ней следить, некому было остановить ее.

Уже совсем рассвело. Объехав вершину и очутившись на южном берегу Аскефьорда, Сэла ехала по знакомой широкой тропе к устью. При свете дня сделалось очевидно, что внезапное ночное нападение никому не приснилось, что не стая троллей под покровом ночи набросилась на Аскефьорд, что все это действительно так – Бергвид Черная Шкура явился-таки отомстить фьяллям за все победы Торбранда конунга.

Во внутренней половине фьорда врагов не было, только мертвые тела лежали кое-где на камнях, выброшенные волнами после боя на воде. Никто еще не убирал их, перепуганные бонды и рыбаки или убежали, похватав самое необходимое, в ближайший лес на горе, или ушли под защиту Эрнольва ярла, или затаились в своих хижинах под дерновыми крышами, похожими на холмики.

Два или три раза Сэла останавливалась, слезала с лошади, выволакивала из воды стонущего раненого, бежала к ближайшей хижине, стучала, кричала, чуть ли не силой тащила к берегу какую-нибудь бабку или сама, если дом оказывался брошенным, перевязывала то полотенцем, то старой рубахой, какую удавалось найти. А потом снова скакала вдоль берега на запад. Ни слабости, ни страху сейчас не находилось места в ее душе. Она была наделена от рождения того рода смелостью, которая задает только два вопроса – что надо сделать и как это лучше устроить? Вопрос «Чем это может мне грозить?» ей даже в голову не приходил. А если бы и пришел, то она прогнала бы его как совершенно лишний.

Образ Торварда конунга открыто в ее мыслях сейчас не присутствовал, но жил где-то в глубине и тайно воодушевлял. Аскефьорд был его домом, он должен был защищать его, но его здесь нет, и потому Сэла считала своим прямым долгом сделать все то, что сделал бы он, если бы был здесь. Так же она действовала на Туале, считая его своей волей, а себя – его глазами и руками. И в этом тоже проявлялась ее своеобразная, но преданная и деятельная любовь.

Неподалеку от Аскегорда Сэла спешилась, привязала лошадь к дереву и дальше пошла прямо через лес, не показываясь на открытом пространстве. Она, рожденная и выросшая здесь, знала каждое дерево, каждый камень и каждую пещерку в скалах. По лесу уже бродили квитты, выискивая добычу. Но не им было состязаться с Сэлой дочерью Слагви, с детства игравшей в прятки именно в этих местах. Притаившись, завернувшись в свой коричневый плащ и натянув капюшон пониже на лицо, она без трепета пережидала, когда трое или четверо мужчин проходили совсем близко, и еще старалась расслышать получше, о чем они говорят.

Мать конунга пропала! Ее ищут, не могут найти, Бергвид хёвдинг гневается! И сердце Сэлы билось от возбужденной радости тогда, когда у всякого другого – не только у женщины! – билось бы от страха. Кюну Хёрдис не нашли! Как она сбежала – знает только Один, но у колдуньи, право же, для этого есть много способов!

Мимоходом Сэле вдруг вспомнилась давняя зимняя ночь, когда они бежали из Аскефьорда, предупрежденные Сольвейг Старшей о приближении туалов. Мать, Хильдирид Хохотушка, помнится, сказала тогда, сидя в санях и пересчитывая узлы и детей: «А я думала, что если кто-то и выгонит нас из дома ночью, то это будут квитты!» Не требовались способности к ясновидению, чтобы сделать такое очевидное предсказание. Почти в каждой битве за последние тридцать лет фьялли брали верх над квиттами. Почти тридцать лет воины фьяллей искали и находили на Квиттинге добычу и славу, а овдовевшие женщины квиттов пугали непослушных детей, что «придет Торбранд Тролль и увезет тебя в рабство». В каждом доме, не исключая и Дымной Горы, имелась та или иная квиттингская добыча. И нет ничего удивительного в том, что на Квиттинге выросло поколение мстителей и выдвинуло вожака, чтобы нанести долгожданный ответный удар!

Сэла была далека от того, чтобы жаловаться на судьбу или почитать себя обиженной. Она-то знала, что только в сказках для глупых детей бывают злые колдуны, жаждущие власти или чьих-то страданий, и насквозь хорошие благородные герои. В жизни все примерно одинаковы, и люди, и народы. Все по очереди бывают и хищником, и жертвой – уж кому как повезет. Аскефьорд пострадал от Бергвида, но ведь и старый Торбранд конунг был таким же злодеем для Квиттинга, а ее любимый Торвард конунг – для Зеленых островов и Туаля. В жизни все неоднозначно, каждый хорош и плох с той или иной точки зрения. Иногда осознание жизни требует умственных усилий, для многих слишком больших – отсюда любители детских «лживых саг» про злого колдуна. Легко в своем воображении поделить мир на черное и белое и требовать, чтобы из него раз и навсегда было изгнано все то, что лично тебе не нравится. Но, вот беда, в мире-то нет ничего лишнего. И отнимать право на существование у какой-то из его частей – значит самому стать «губителем света», против которого вначале ополчались…

Сэла обошла Аскегорд, села под камнем на рыжую прошлогоднюю хвою, закрыла глаза и стала прислушиваться. Она не знала, куда пойти, где искать кюну Хёрдис – выследить ту у нее было немногим больше надежды, чем у квиттов.

И вдруг хрустнул сучок: между деревьями мелькнула темная фигура. Сэла вгляделась: через мелкие елочки пробиралась старуха, сгорбленная, похожая на ворону. Этой старухи Сэла не знала, что было весьма удивительно. В Аскефьорде она знала всех. А в такой день, как сегодня, свои бегут подальше, а не чужие приходят сюда!