Ясень и яблоня. Черный камень Эрхины - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 50

Торвард замолчал, давая ей возможность уразуметь все это. Он припугнул ее сразу двумя вещами: гневом обманутой судьбы и насмешкой, если не хуже, человеческой толпы. Той толпы, к восторженному преклонению которой она привыкла с детства. Это преклонение было воздухом, которым она дышала. «Об этом узнают все…» Если хоть кто-нибудь узнает… Узнает, что она, фрия, так слепа, недогадлива… Дер Грейне… Имея рядом такую соперницу, показать себя такой глупой, непригодной… недостойной называться дочерью Меддви, которая обладала целительским и пророческим даром… Какое пророчество, если она не способна увидеть то, что перед глазами! Ей придется уступить Трон Четырех Копий Дер Грейне. А самой… искать приюта в храмах Богини на Эриу. Потому что оставаться на Туале после такого унижения невозможно. Ей просто не будет здесь места. И лучше всего – утонуть в море по пути туда!

В море… Там, за морем, на западе – Острова Блаженных. Там та земля, где обитают Бог и Богиня. Богиня, с которой она хотела сравняться – она имела на это право! Но ее обманули и вместо Рогатого Бога подсунули…

Даже мысленно Эрхина не могла сказать, кого же ей подсунули. В Торварде не было недостатков, кроме одного – он был сильнее ее.

– Ведь и Богиня, помнится, подчинилась, когда попала за темные врата по реке поколений! – негромко сказал Торвард, заметив по ее лицу, что теперь она уже может его услышать. – И не возражала, даже когда Повелитель Тьмы вздумал ее выпороть, раз уж она не желает его любить. А я ведь не пытаюсь тебя ремнем вытянуть!

Он усмехнулся и притом зажмурился: никогда в жизни у него не возникало желания поднять руку на женщину, но сейчас образ собственного ремня – широкого, толстого, усаженного бляшками и утяжеленного огнивом, точилом и всякими прочими привесками – на спине этой прекрасной и надменной девы доставил ему мимолетное, запретное и острое наслаждение. Тролль его знает, может, ей это и на пользу бы пошло!

– А потом, помнится, они помирились, обменялись подарками и любили друг друга уже по взаимному согласию, – добавил Торвард, с усилием прогоняя манящее видение. – Потому что мужская и женская сущности во вселенной дополняют друг друга, и только Один и Фрейя заключают каждый в себе и то, и другое. А всем прочим богам и смертным требуется пара.

– Ты пытаешься перенести в земной мир то, что живет только в Ином Мире. – Эрхина наконец посмотрела на него. – А существа Иного Мира обращаются в прах, едва коснувшись этой земли!

– А ты пыталась метнуть в Иной Мир копье из здешнего железа! – доходчиво напомнил Торвард. – Богиня – любовь и благость, а ты навязала ей свою заносчивость и от ее имени проливала кровь. Ну, что? Позвать твоих женщин? – Он кивнул на стайку жриц в разноцветных платьях, которые тревожно поглядывали на них издалека. Разговор затягивался, и это было не в пользу фрии. – Чтобы и они узнали, как все было?

Он приподнял руку, чтобы подозвать женщин, но Эрхина в невольном порыве вцепилась в его запястье. И тут же отдернула руку, точно схватила горящую головню, но выдохнула хрипло от жгучего унижения и страха:

– Нет!

Торвард посмотрел на нее. Это уже был шаг к победе, первый, но самый важный.

– Но Богиня бывает женой Бога раз в год! – шептала она, точно лишилась голоса. – Разве тебе этого хватит?

– Для восстановления моей чести хватило бы и одного раза в год. Но я пока могу тут и задержаться.

– Возьми в жены Дер Грейне. – Эрхина уже готова была уговаривать его и торговаться в последней попытке выторговать себе свободу. – Она равна мне родом и всем прочим, она даже моложе! Она предсказывает, что будет твоей женой! Она, а не я!

– Я сватался к тебе, и оскорбила меня тоже ты.

– Но это невозможно, нелепо! Как ты не понимаешь! – Эрхина опять начала злиться, и горячая неприязнь сменила прежнее холодно-деланное безразличие. – Ты не понимаешь, что я такое! Ты хочешь, чтобы я так унизила свой род и свое предназначение, чтобы я склонилась перед чужаком из-за моря, чтобы я…

– У меня нет другого выхода. Послушай, солнце мое! – Торвард подвинулся к ней и взял за плечи, но Эрхина даже не смела протестовать под его напряженным горящим взглядом. На нее смотрел грозный Повелитель Теней, и она была во власти его темного царства. – Тролль с ним со всем, я тебе скажу как есть, а ты попробуй хоть раз понять кого-то другого! Попробуй наконец понять, что ты натворила, и кончим переливать из одной бочки в другую! У меня нет другого выхода, кроме как жениться на тебе, ты приперла меня к стенке, и радуйся, если можешь! Загрузила по самые борта! Ты меня опозорила, когда прислала твоих кабанов ко мне в Аскефьорд, а я вернулся к обглоданным костям и даже гнаться за ними не мог из-за вашей бывшей непобедимости, тролли б ее драли! Ты увезла мою сестру и заставила снимать с тебя башмаки. Сэла мне не сестра, но весь Морской Путь уже знает про якобы сестру, и я теперь не стану объяснять всякому мелкому троллю, что она дочь моего кузнеца, и все! Ты растерзала мою честь в клочки, и это в первый же год, когда я начал править! Да моя мать плюнет мне в лицо, если я все это оставлю без последствий. Любой хрен моржовый, вон, вандры каждый год вдоль моих берегов плавают, как дерьмо собачье, мне в глаза насмеется, скажет: где тебе с мужчинами драться, если с девкой не справился…

– Я тебе не девка! – Поток слов, какие она едва ли слышала в своей жизни (и даже как бы не знала), и голос, каким они произносились, отрезвил Эрхину не хуже пощечины, и она передернула плечами, стараясь освободиться. – Я – фрия острова Туаль!

– Так и я не бродяга немытый! Я – конунг фьяллей, прямой потомок Харабаны Старого! Или ты все думаешь, что твое родство с ним попрямее моего?

– Ты… – Эрхина прищурилась, словно хотела уколоть заострившимся взглядом. – Ты – сын бывшей рабыни! Ведьмы из пещеры великана!

– Да! – прямо и жестко согласился Торвард. Он очень не любил напоминаний об этом, но что было, то было. – И тем хуже для тебя. Я-то уже привык.

Он чувствовал, что вот-вот сорвется, и от злости на собственную вынужденную жестокость держался еще грубее, чем мог бы. Напоминая ей, он и сам заново переживал все разочарования и унижения последней зимы, которыми был обязан ей. Он стал старше за эти полгода, но ему было мучительно жаль того, прежнего Торварда, которого больше нет и не будет. Он говорил с ней как с равной себе, говорил как с мужчиной, без скидки на женскую слабость, которой она не пожелала выказать, и это означало, что он, при всей жестокости его речей, все еще уважает ее.

– И чтобы мне не плевали в глаза, я теперь должен получить с тебя все то, что потерял, – окончил он. – Дер Грейне – это хорошо, я ее заберу и выдам за кого-нибудь из своих. Я возьму с вас выкуп за все убытки и убитых Аскефьорда. И я возьму тебя в жены, здесь или во Фьялленланде, все равно. И верну тебе твой камень, раз уж ты без него жить не можешь. И никто не узнает, что я и Коль – одно и то же. Выбери меня еще раз, по добровольному согласию, и к тебе все вернется. А иначе – камень остается у меня, а Дер Грейне, скорее всего, сядет на Трон Четырех Копий. Что тебе больше нравится, сама решай. И уж тогда, когда она станет фрией, она станет заодно и моей женой, такой выход меня тоже устроит. Она, говоришь, так предсказала? Мне думается, что она будет не прочь…