Спящее золото. Сокровища Севера - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 58

Нет ничего хуже для мужчины, чем дожить до горького часа, когда в двери стучат секиры врагов, а у него нет сил даже подняться им навстречу. И втройне горьким этот час делает сознание, что беду навлек на дом сын, опора и надежда. Пришла ко мне беда, да с моего двора!

Сквозь неплотно прикрытые двери вместе с ожесточенными криками врагов и треском дерева уже вползал жуткий запах дыма – серый запах смерти.

– Или скажи им… скажи им, что ты отрекся от него! – сквозь рыдания умоляла Хлода, и ей плачем вторили служанки, от страха забившиеся в хозяйский дом. – Ведь ты всегда говорил, что это до добра не доведет! Ты же столько раз бранил его! Ты ведь сам говорил, что откажешься от Вигмара, если он ввяжется в настоящую беду! Ты так говорил, говорил! – настаивала бедная женщина, которой страх придал решимости. – Почему мы должны погибать из-за его безумств! Скажи им, что он тебе не сын! Тогда нас не тронут!

– Уходи отсюда! – вдруг сорвавшись, бешено закричал Хроар и даже попытался топнуть неживыми ногами, но они не шевельнулись. – Уходи! – с искаженным яростью лицом кричал он, и глаза его горели, как не бывало уже много лет. Хлода в ужасе отшатнулась – она никогда не видала мужа таким. – Уходи, если так дрожишь за свою жизнь! А мне незачем уходить! Это мой сын! Мне послали его боги! Я сам вырастил его! И если он убил кого-то, значит, такова судьба! Мой сын не станет терпеть бесчестья! Я сам помог бы ему, если бы был там! Сам помог бы! Пусть мой род мал – но это род! И я не отступлюсь от своей крови! Никогда!

Фру Хлода, не ответив, поспешно выбежала из дома. В довершение всех несчастий муж ее обезумел!

На пороге она вскрикнула: крыши построек уже дымились, а через ворота летели снаружи горящие головни. Частью они падали на землю и гасли, часть успевали залить и затоптать домочадцы, но головни летели градом, некоторые попадали на постройки. Припасенная на утро вода быстро кончилась; одна головня подожгла крышу конюшни, лошади дико ржали и били копытами стены. Кто-то рубил крышу, стремясь потушить пожар, пока огонь не добрался до соломы и сена.

У порога Хлода столкнулась с Хамалем.

– Что хозяин? – крикнул он. – Что он говорит? Надо или впускать их, или пусть он прикажет мне взять людей и выйти. Мы разобьем врагов, если их не очень много!

Хлода отвечала только воплем отчаяния. Стена конюшни вдруг ярко вспыхнула, отбросив тех, кто еще пытался ее погасить; язык пламени взметнулся над стеной усадьбы, и снаружи донесся торжествующий вопль. Хамаль кинулся обратно к воротам. Сейчас, при безногом хозяине и причитающей хозяйке, он чувствовал себя старшим в усадьбе, отвечающим за все.

– Выпустите хотя бы женщин! – заорал он, обращаясь к дымящимся воротам, уже горящим с одной стороны. – Неужели Стролинги воюют с женщинами и рабами?

– Пусть все выходят! – тут же ответил ему Гейр, не дожидаясь решения Скъельда. – Женщины, рабы, даже хирдманы! Даже старика можете вынести! Он нам не страшен! Ведь так? – Гейр все-таки обернулся к Скъельду.

Тот не ответил. Его лицо исказилось мучением, словно огонь этот пылал у него внутри, в глазах блестели слезы от дыма. Отчаяние рождало в нем приливы и отливы чувств: то разорение усадьбы врага казалось делом первейшей важности, а то вдруг все становилось безразлично.

Хамаль кинулся обратно в дом.

– Все отсюда! – яростно ревел он, ударом кулака вынося двери из косяков и не замечая этого. – Хватайте детей… да брось ты узел, дура, выйти бы живой! Все вон отсюда! Открывайте ворота! Они вас не тронут!

Женщины гурьбой кинулись из хозяйского дома; внутри уже было нечем дышать от дыма, с крыши давило душным жаром, углы трещали. На дворе топотали десятки ног, рабы гнали из ворот ревущую скотину, женщины тащили детей. Хамаль кинулся к Хроару и попытался приподнять его.

– Держись! – кашляя и прижимаясь лицом к плечу, прокричал он. – Держись за шею! Я тебя вынесу!

– Уйди! – Хроар оттолкнул хирдмана. – Не трогай меня! В этом доме я родился и вместе с этим домом умру!

Хамаль выпрямился, готовый позвать кого-нибудь на помощь, но услышал слова хозяина и снова обернулся к нему. А Хроар продолжал, кривясь и кашляя от душащего дыма:

– Я слишком стар и немощен, чтобы отомстить разорителям моего дома, а жить подаянием и укрываться своим позором – не для меня! Мой род никогда не был богат, но нас не звали бесчестными людьми! И не назовут, пока я жив!

– Но хельд… – только и пробормотал Хамаль, не зная, как убедить хозяина. Он прожил у Хроара-С-Границы достаточно, чтобы узнать каменную твердость его решений.

– А ты хочешь, чтобы я под старость жил в чужом углу и благодарил за каждую сухую корку! – возмущенно, словно виновнику всех бед, крикнул Хроар. Покой уже был полон дыма, крыша угрожающе трещала, в углах бушевало пламя. – Я проклял бы каждого, кто предложит мне такую жизнь! – сипло кричал Хроар, задыхаясь и кашляя. – Уходи! Слышишь, что я говорю! Уходи!

Хамаль бросился вон, всей кожей чувствуя, что остались считанные мгновения. С грохотом рухнула первая балка, волна жара окатила его спину, опалила волосы.

Двор уже опустел, на каждой стене метались рваные космы пламени, темный дым застилал небо. Пылали рухнувшие ворота, гул пламени оглушал. Накинув на голову край плаща и держа наготове меч, Хамаль оленьим прыжком преодолел ворота и скрылся в дыму, за которым была жизнь.

Для Хроара же больше не осталось ничего – ни жизни, ни дома. Едкий дым разрывал грудь изнутри, перед затуманенными удушьем глазами метались волны темноты, перемешанной с пламенными отблесками. Нестерпимый жар опалял кожу, трещали волосы и борода, все плыло в сознании, готовом погаснуть. «Нужна жертва взамен – она будет! – в полузабытьи мелькнуло в мыслях Хроара Безногого. – Хотя бы на это я еще гожусь!»

Немощный старик сделал то, за что прославляли героев: сам выбрал час своей смерти и встретил ее с мужеством, которое его врагов, молодых и сильных, наполнило мучительным чувством стыда. А Вигмар сын Хроара в это время был уже так далеко, что не мог видеть зарева пожара у себя за спиной.

Незадолго до рассвета Хальм и Ярнир со своими людьми потеряли беглеца из виду, но зато в проблесках света стали хорошо видны следы конских копыт, глубоко вдавленные во влажную землю. Лошади так устали, что отряд двигался едва ли не шагом. Утешало одно: беглецу тоже нигде не удастся переменить коня.

След привел в широкую долину с обширной усадьбой на дне.

– Я так и думал! – крикнул Хальм племяннику. – Он с самого начала скакал в Ореховый Куст. Не слишком-то Модвид обрадуется таким гостям.

– А его мамаша и того меньше! – добавил один из хирдманов. – Я бы лучше вломился к какой-нибудь троллихе в Медном Лесу, чем к ней.

– Она и есть троллиха из Медного Леса, – хохотнул в ответ другой. – Думаешь, они не умеют притворяться людьми? Особенно если замуж захотят!

Пока хирдманы обсуждали брачные поползновения троллих, Хальм, придержав усталого коня на взгорье, не сводил глаз с усадьбы Модвида Весло.