Турнир - читать онлайн книгу. Автор: Денис Юрин cтр.№ 90

Со всех сторон стали раздаваться приказы. Слова были разными, интонации тоже, да и намерения вооруженного люда варьировались от трусливой брани до бравурных угроз, но смысл обращения к Дарку был один: «Сложить оружие и опуститься на колени!» Биться было бессмысленно, пытаться бежать тоже, так что Аламезу не оставалось ничего иного, как повиноваться. Моррон небрежно бросил на землю щит с мечом и, сняв шлем, опустился на колени. На его весьма помолодевшем благодаря мази Гентара лице застыла маска не только трепетного страха, но и граничащего с растерянностью недоумения, хотя на самом деле Дарк оставался невозмутим и спокоен.

Форквут осмелилась бросить ему вызов, выставив перед Святой Инквизицией да и мирскими властями Мелингдорма кровожадным колдуном. Она решилась начать партию, хоть правила игры толком не знала. Моррону нужно было лишь правильно себя повести: когда нужно, помолчать, а когда открывать рот, то разить словами точно в цель, изображая святую невинность. Ему не мешал панический страх, который, к примеру, испытывал Мартин при виде черных одежд инквизиторов, так что при удачном стечении обстоятельств Аламез мог не только сохранить свое честное имя, но и обратить обвинение себе во благо. Что Мартин Гентар, что Каталина Форквут, оба стали жертвой одного и того же заблуждения, весьма распространенного среди тех, кто слишком долго прожил в столице соседнего королевства. В руках герканской инквизиции было куда меньше власти, чем у заправлявших в Филании служителей Святого Индория.

Трое священников инквизиции встали за спинами солдат и затянули хором молитву, которая, судя по ее словам, была призвана изгнать с места рыцарского ристалища скверну, лишить колдуна, то бишь Дарка, чародейских сил, а заодно и усилить поколебавшуюся было веру в могущество Святых Небес среди дрожащих от страха простолюдинов. Со стороны это смотрелось так забавно, что Аламезу едва удавалось держать сомкнутыми губы, которые стремились расползтись в улыбке умиления и сочувствия чужой глупости. Четвертый инквизитор, видимо вожак стайки подражающих воронью святош, не посчитал нужным присоединиться к усыпляющему песнопению. Как-то умудряясь не запутаться в длинных полах черного, мешковатого одеяния, он величественно прошествовал на турнирную площадку и, одарив обвиняемого в колдовстве оруженосца полным праведного гнева взглядом, обратился с речью к правителю Мелингдорма.

– Ваше Сиятельство, любимый народом, уважаемый Его Величеством королем Геркании и обласканный Небесами правитель Мелингдорма и прилегающих к нему деревень… – произнес нараспев старший инквизитор, точно выдержав заунывный интонационный рисунок псалма.

– Быстрее, преподобный, быстрее! Я свои титулы и без вас знаю! – оборвал речь главного инквизитора граф Дюар, которому было не до пафоса и не до соблюдения этикета: он хотел как можно быстрее разобраться в этом деле и сурово наказать виновного или виновных в осквернении турнира. – Говорите по существу и извольте объяснить, как такое богомерзкое действо могло случиться на освященной Единой Церковью земле мелингдормского ристалища и почему вы, господа инквизиторы, не смогли тому воспрепятствовать!

То, как начался разговор, уже обрадовало Аламеза. Старый граф, определенно, частенько сталкивался с миссионерами святой инквизиции и был явно невысокого мнения об их деяниях и умственных способностях. Однако главный миссионер и не подумал отвечать на вопросы хозяина графства, ведь тогда ему пришлось бы оправдываться и защищаться, в то время как он прибыл сюда совсем не за тем, а чтобы самому нападать и обвинять в сговоре с темными силами.

– Ваше Сиятельство, только вчера, ближе к ночи, нам с братьями стало известно о появлении в ваших владениях этого нечестивца, – инквизитор кивнул головой в сторону покорно стоявшего на коленях Дарка, – а также о тех мерзких деяниях, что он уже натворил. Мы спешили, как могли, но, к сожалению, опоздали. Мы не успели заблаговременно распутать клубок его мерзких козней и воспрепятствовать осквернению угодного герканскому королю и Святым Небесам рыцарского состязания. Однако мы не бездействовали! Вы собственными глазами видели, как вовремя мы вмешались и воспрепятствовали сотворению иных гнусностей. Мы изловили колдуна и готовы обвинить его…

– Обвинить вы всегда готовы, – недовольно проворчал граф, с презрением взирая на отряд в черных одеждах. – А чему, позвольте узнать, вы воспрепятствовали? Барон мертв и был мертв еще до начала боя… Вы же, святые отцы, изволили сидеть и любоваться, как по ристалищу бродит и бьется живой труп, хотя его место в земле! В Мелингдорме объявился приспешник преисподней, мерзкий колдун, с этим не поспоришь! Но в чем вы, служители Небес, можете обвинить этого храброго юношу, уже не раз показавшего доблесть и упорство в турнирных боях?! В чем его вина, в том, что он мертвяка мечом усмирил?! Так это ваш долг был, преподобные!

Услышав слова своего господина и поняв, что его симпатии пока на стороне обвиненного в колдовстве, почти все слуги графа опустили оружие и на всякий случай стали приглядывать за солдатами инквизиции.

– Ваше Сиятельство, я Онквирс Варте из Гуппертайля, один из девяти членов Верховного Совета Святой Инквизиции на землях Королевства Геркания, – громко пропел, как псалом, напыжившийся от осознания собственной важности инквизитор, – могу поклясться на всех святых символах веры, что этот мерзавец на самом деле низкий злодей, заключивший сделку с врагами рода человеческого!

«Тоже мне, защитник рода человеческого выискался! Просто моррон. Нет, моррон из морронов!» – подумал Аламез, но, конечно же, не решился озвучить подобное.

– Я прошу, нет, я заклинаю Ваше Сиятельство Святыми Небесами отдать нам этого нечестивца для спасения его заблудшей души и наказания загубленной плоти!

– Соблаговолите, преподобный отец, говорить по существу! В чем именно вы обвиняете этого оруженосца? – произнес граф Дюар, уставший от громких слов как в буквальном, так и в переносном смысле.

– Это не оруженосец вовсе! Это мерзкий разбойник и низкий мошенник, известный как Дитрих Гангрубер. Он присвоил себе честное имя и имущество высокородного слуги короля Дитриха фон Херцштайна! – громко выкрикнул преподобный отец, показав завидную осведомленность. – Это первое обвинение! Сегодня утром мы поймали в лесу парочку его дружков. Сейчас их приведут, и они подтвердят, кто на самом деле стоит перед нами!

– Онквирс Варте из Гуппертайля, не зли меня! Не испытывай мое терпение! – вдруг выкрикнул граф и стукнул в гневе кулаком по подлокотнику своего кресла. – Да неужто ты подумал, что я поверю словам каких-то босяков лесных, над которыми еще твои костоломы вдоволь потрудились?! Если доказательств нет, то молчи! Не забывай, голословное обвинение называется домыслом, а озвученное вслух – низким наветом и клеветой! За это в Мелингдорме сурово наказывают, и сан духовный ни тебя, ни собратьев твоих от плетей не спасет! Чем можешь подтвердить, что перед нами не Дитрих фон Херцштайн?!

– Перепроверьте его грамоты, они явно фальшивые. Мы сами можем их проверить, иль герольда из другого города позовем! – заявил инквизитор уже без прежней уверенности, видимо почувствовав, что недостаточно подготовился к обвинительной речи.