Самый сердитый гном - читать онлайн книгу. Автор: Денис Юрин cтр.№ 71

– Нет, – отрицательно замотала головой девушка. – Я сестра Терения, младшая служительница духовной миссии Единой Церкви, что открылась два месяца назад неподалеку отсюда, на юго-западе Цехового квартала.

– Там же только гномы живут! – удивился Пархавиэль, вспомнив слова Каталины.

– В основном, – согласилась Терения, – но среди наших прихожан есть также эльфы и люди, не поддавшиеся индорианскому безумию. Мы призваны заботиться о душах всех истинных верующих, даже если судьба забросила их в проклятые еретические земли Филании.

«Вот те на! – восхитился гном, слушая речь девушки, обличающей последователей Индория. – С виду тихоня и скромница, а такую речугу толкает, хоть куда! Согласиться, что ли, и посетить богадельню, делать-то до заката все равно нечего? Может быть, святош да прихожан порасспрашиваю и что полезное узнаю!»

– Ладно, уговорила, пошли, – перебил Пархавиэль разошедшуюся в приступе праведного негодования служительницу. – Только недолго, а то у меня от голодухи брюхо сводит. Надо бы еще раздобыть чего-нибудь подкрепиться.

– Наш долг, – гордо вскинула голову вверх Терения, – помогать всем страждущим, голодающим и обездоленным, именно этим мы и отличаемся от…

– Я не убогий там какой-нибудь и голодающий! – взревел рассерженный гном, заставив сестру Терению смолкнуть и отскочить от испуга на несколько шагов в сторону. – Просто пока другим помогаешь, собственное брюхо к спине прирастает!

– Ты неправильно понял, у меня и в мыслях не было тебя обидеть, – заискивающе забормотала девушка, часто моргая и интригующе хлопая длинными, загнутыми кверху ресницами.

– Да ладно уж, это ты меня извини, сорвался, – виновато произнес гном, устыдившись своей внезапной вспышки гнева.

Разговорчивая миссионерка оказалась куда более интересной спутницей, чем молчаливая, надменная вампирша. По дороге в миссию Пархавиэль узнал многое о жизни в городе. Вообще-то города было два: сама Альмира, столичный град с фонтанами, дворцами, добротными домами городских богачей, и огромное царство цеховых корпусов да убогих трущоб, именуемое Цеховым кварталом. Низшие сословия редко посещали престижные части города, к тому же доброй половине из них, гномам и эльфам, вход был запрещен под страхом смерти, а богачи и аристократы, в свою очередь, не горели желанием полюбоваться на грязь и нищету. Связующими островками между сословиями как в прямом, так и в переносном смысле были Рыночная площадь и Портовый квартал – два крупных центра торговли.

«Коммерция – великая сила, пожалуй, помогущественнее любого божества будет. Ни нашим богам, ни людским не удалось между собой всех объединить, а она смогла! Богачи и бедняки, гномы и люди к одним лоткам ходят и одним делом занимаются: друг дружку обманывают!» – размышлял Пархавиэль, мимоходом слушая высокопарные речи Терении о деянии божественных сил и изредка задавая ей весьма приземленные, насущные вопросы.

– А люди из других кварталов к вам часто заглядывают?

– Филанийская знать погрязла в кощунственном грехе индорианской ереси! – вещала служительница, возбужденно размахивая руками. – Грех, он как мор, заразен! Все они пали жертвами лжи, богохульственного трактования слов святого Индория о наивысшей божественности человека.

«Так, так, все понятно, – понимающе закивал Пархавиэль, тут же переводя ответ с церковного на обычный язык. Значит, у вельмож принято только индорианцами быть, а к Единой Церкви примкнуть для них так же немыслимо, как на улицу без портков выйти. Оно, конечно, понятно, кому ж охота, чтоб тебя к голодранцам да гномам приравнивали?»

– А скажи-ка, Терения, что-то я в толк не возьму. И вы, и те в одно и то же вроде бы веруете, вон даже индорианцы разрешили вашей миссии в городе осесть, так что же вы друг дружку так хаете-то?

Лицо служительницы мгновенно стало серьезным, она долго молчала, пытаясь сообразить, как выкрутиться из сложного положения. Терения совершила ошибку, от которой почти каждый день предостерегал служительниц настоятель, позволила себе откровенные речи, дозволенные лишь в кругу миссионеров.

– Ты преувеличиваешь, – задумчиво произнесла девушка, ища путь сгладить негативное впечатление, сложившееся у потенциального прихожанина благодаря ее промаху. – Обе церкви служат Добру и не имеют ничего общего с темными силами, но индориане руководствуются в своих действиях учением святого Индория, притом весьма вольно трактуя некоторые его изречения. Мы же считаем более разумным следовать по стопам святого Конопия. Это как в деревне, – для пущей наглядности привела пример из жизни бывшая крестьянка, – кто-то сеет, а кто-то жнет, но все занимаются одним общим делом!

– Ясно, – кивнул гном. – А почему же ты тогда утверждаешь, что земли Филании прокляты?

– Не придирайся к словам! – бойко затараторила нервничающая Терения, пытаясь на ходу придумать оправдание своему глупому проповедническому ляпсусу. – Я всего лишь младшая из братьев и сестер-миссионеров, и мои слова далеки от совершенства. Я еще не достаточно опытна, чтобы правильно доносить до праведных душ мысли, посланные мне свыше. Под проклятием я имела в виду не господство над ними темных сил, а то, что дух пастыря не совсем соответствует настрою паствы. Королевский двор опрометчиво последовал учению индориан, в то время как половина жителей столицы не люди, а гномы и эльфы. Было бы более разумно проповедовать в королевстве слова святого Конопия!

«Все понятно, – подумал гном, смеясь в душе над наивными философствованиями Терении, неумело прикрывающими весьма прагматичную суть дела. – Святоши не могут договориться, кому больше церковных сборов да пожертвований достанется, вот и норовят друг у дружки души людские украсть! Миссионерам, видать, здесь туго приходится, так они и гномьими грошами не брезгуют!»

– Ага, и я так думаю, – произнес Пархавиэль вслух. – А то для тебя я посланник Небес, а для местных священников – мерзкое гномье отродье!

На этом спор был закончен. Терения интуитивно почувствовала скрытую издевку и больше не пыталась оттачивать на своем спасителе навыки красноречия. Разговор перешел на менее скользкие, мирские темы и помог гному лучше узнать суровые нравы местных обитателей.

Люди ненавидели собратьев по нищете – гномов – и часто громили их дома, соплеменники Пархавиэля отвечали им тем же. Эльфы и полуэльфы презирали и тех, и других, но были малочисленны, поэтому метались между враждующими лагерями. Борьба за эфемерную власть в Цеховом квартале проходила на пестром фоне постоянных стычек уличных банд, воровских разборок и столкновений цеховых группировок.

«Ну, Мартин, ну, чудодей, удружил! – мысленно поносил Пархавиэль своего соратника, переступая порог церковной миссии. – Здесь не то чтоб чего-то найти иль разнюхать, выжить бы!»

«Будь прокляты люди и их поганые языки! – кипел от злости Зингершульцо, с проворством опытного лоцмана лавируя между кучами мусора на мостовой. – Чтоб вы все провалились, гнилых арбузов нажрались, снобы и лицемерные сволочи!»