Самый сердитый гном - читать онлайн книгу. Автор: Денис Юрин cтр.№ 120

Мортас сделал паузу, добавил в колбу какого-то порошка и залпом выпил бурлящую, шипящую и пенившуюся смесь.

– Так вот, налоги были зверскими, порядки и нравы ужасными: крестьянин косо посмотрел на рыцаря – виселица, пнул господскую собачонку – четвертование. Народ терпел и вроде бы даже привык к жизни такой. Ну а я как-то раз не удержался, хоть, помнится, сам себе зарок давал в делишки людские не вмешиваться.

– Твои жертвы исчисляются тысячами, ты в той несчастной провинции истребил почти всех! – перебил рассказчика маг, отважившийся подняться с кресла и подойти к столу.

– Не спорю, мечом помахать на славу пришлось, – пожал плечами Мортас. – Говорю же тебе, в плохом настроении был, осерчал сильно, озлобился. Ведь как оно получилось: я за бедняков заступился, отряд вассалов господских перебил, а этот высокородный мерзавец меня ловить крестьян послал.

– И народные массы, вооружившись вилами и факелами, крушить пошли, – печально добавил Мартин, незаметно для себя начиная симпатизировать тому, кого еще несколько минут назад считал чудовищем и врагом.

– Охотились за мной, я убегал, прятался, а потом надоело… – Пустая склянка выпала из трясущейся руки. – Пытался вразумить их, не помогло, потом применил силу, а там как снежный ком – покатилось, пошло!

– Тех, кто на тебя с оружием шел, ладно, ну а женщины, дети, старики?!

– Женщины и дети с оружием в руках теряют право на неприкосновенность, – бесстрастно, как городской судья, произнес юноша. – Они сами отказались от права на жизнь, поставив себя на место мужчин, а меня – в безвыходное положение. Разогнал толпу раз, другой, а потом устал, каждое утро в горы лезли, дуралеи! И понял я вдруг, что они доброго отношения не ценили, а понимали лишь язык кнута! Хозяина же своего они куда больше меня боялись, поэтому и служили верой и правдой тому, кто их каждый день с грязью мешал. Тошно мне стало, тошно и противно, вот и сорвался…

В комнате воцарилось молчание. По изуродованному лицу юноши текли ручейки слез. Существо переживало о когда-то содеянном, а может быть, это был всего лишь побочный эффект начинающего действовать лекарства.

– Ты хочешь искупить вину и вступиться за человечество, – внезапно догадался Мартин, – но ты ошибся, я не чувствую зова, я всего лишь ищу украденную вещь.

– Я знаю… – Мортас очнулся от оцепенения и продолжил работу с реактивами. – Книга, которую у тебя украли, весьма важна. Ты и представить себе не можешь, что задумали индорианцы!

– Откуда?! – Мартин резко повернулся к столу лицом. – Откуда ты знаешь, что это книга, да и про морронов тоже?! Не думаю, что Фламер с тобой откровенничал! – Я могу читать мысли, – как ни в чем не бывало признался наемник и потом с явным сожалением добавил: – Лишь иногда и далеко не у всех. Не беспокойся, твоя голова для меня наглухо закрыта! Про книгу ты признался гному, вот из его черепушки и почерпнул, хотя он знал очень мало, только то, что это книга, а не древний меч и не статуэтка какого-нибудь уже давно забытого божества.

– Верю, – кивнул Мартин, отвернувшись, чтобы не видеть, как юноша пьет вторую, пахнущую тухлыми яйцами и гниющим мясом микстуру.

– Интуиция подсказывает, – снова заговорил Мортас, – что в этом издании содержатся сведения об экспериментах, проводимых в Долине Магов за последние несколько лет. Эта информация очень важна для индорианцев Они хотят пробудить воинственный пыл толпы и использовать добытые вами знания в своих целях, в том числе и против вас. Маги ведь им мешают, как когда-то вы мешали Единой Церкви. Помнишь, чем закончилось? Вас с позором изгнали из Империи. В мире, построенном на религиозном фанатизме, нет места для ученых: вечно сомневающихся, ищущих, переосмысливающих неоспоримые ценности.

– У них ничего не выйдет, – ответил Мартин, опять быстро забарабанив пальцами.

– Ну почему же? – не согласился Мортас. – Толпа есть толпа, темная, неграмотная масса, которая даже не пытается думать. Больному без разницы, кто сует ему лекарство в рот: загадочный, молчаливый маг или общительный, постоянно долбящий о любви к Создателю священник, будет ли оно называться живой или святой водою, главное, чтоб подействовало, быстро, безболезненно и по возможности без побочных эффектов типа отрастания ветвистых рогов!

Неожиданно в голове мага прояснилось, замысел врагов стал ясен как день. План индорианцев был прост и так эффективен, что ученому мужу стало страшно.

– Ты прав, но дела обстоят еще хуже! – Мартин забегал кругами по комнате, импульсивно задергав руками и выщипывая волосья из своей и без того жидкой бороды. – Эта книга… в ней… она… – выкрикивал маг, не решаясь открыть правду.

– Не надо, я устал от чужих тайн, – прервал душевные метания Мортас. – Я обещал помочь и помогу, а что в ней написано, лично для меня не важно.

Юноша аккуратно сложил неизрасходованные реагенты в сундучок, положил его в котомку и молча направился к выходу.

– Ты куда?! – воскликнул удивленный маг.

– Выполнять обещание, куда же еще? – сухо ответил Мортас, слегка кивнув на прощание. – Со встречей с графинюшкой не медли, а то поздно будет!

– Возьми виноград, угощайся! Больше тебе не придется вкушать сочных плодов земли, как, впрочем, и питаться человеческой кровью. – Голос графини был красив и певуч. – Ты же знаешь закон, ты заслужила смерть, но мое к тебе искреннее расположение не позволяет отдать подобный приказ. Тебя отвезут в замок Каэнгер и заточат в подземелье. Не беспокойся, крыс там водится много, так что еды хватит лет на сто, а потом я подумаю, что с тобой делать.

Фаворитка филанийского короля лежала на мягкой софе, поедала виноград и беседовала со стоявшей перед ней монахиней в окровавленном церковном одеянии.

– За что? – тихо спросила Каталина, стараясь не смотреть на графиню. Привычка госпожи вальяжно разваливаться в присутствии посетителей бесила Каталину и навевала крамольные мысли о создании собственного клана. Теперь же, когда вампирша была уставшей и измотанной, раздражение переросло в откровенную ненависть, которая в любую минуту могла прорваться наружу и привести к плачевным последствиям. Черный прозрачный пеньюар, выставляющий напоказ прелести красивого тела, только усиливал злость и разжигал ненависть: «Заевшаяся бездельница, только и делает, что телеса свои холит! Попрыгала бы по крышам и заборам с мое, отпала бы охота других смущать! Ладно бы людей завлекала, они на такое падки, а при мне чего разнагишалась?!»

Если бы Каталина была дурнушкой, то ее антипатия к обнаженным формам хозяйки объяснялась бы элементарной завистью, но фигура Форквут, обычно скрываемая под строгим платьем, была не менее хороша. Красивое же лицо и длинные вьющиеся волосы, которые зачастую девушке не удавалось прятать, привлекали к ней взгляды не только охочих до женщин людей, но и холодных, сдержанных эльфов. Тайно воздыхали о Форквут и некоторые вампиры, хотя традиции большинства кланов и строгие правила Ложи не поощряли подобных влечений. «Внешность – твое оружие, не менее грозное в опытных руках, чем боевой топор или меч. Вампир, использующий его для глупых утех, достоин презрения, поскольку не сумел отрешиться от страстей прошлой жизни!» – гласило правило, которое заставляли выучить наизусть каждого принимаемого в клан новичка.