Дудочка крысолова - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 49

После этого он припустил прочь, уже не думая о том, что могут подумать встреченные люди. Дрожащий, красный, он взлетел по лестнице вверх и со всех ног бросился к своей комнате. Но тут ближняя дверь распахнулась, и наружу выглянула жена хозяина, с изумлением глядя на перепуганного постояльца. Он еще ускорил шаг, не желая объясняться, но по его лицу женщина поняла, что он не в себе, и схватила паренька за руку, заставив остановиться.

– Что случилось, мой мальчик? – спросила она, чуть коверкая слова так, как это делают уроженцы юга. – Бог мой, да ты весь дрожишь! Зайди ко мне… зайди сюда…

Ему почудилась странная торопливость в ее движениях, когда она закрыла за ним дверь, но, будучи во власти смятения, он не придал этому значения.

– Так что с тобой случилось, малыш?

Она нежно провела рукой по его щеке.

– Розина… – выдавил он. – Она…

Краска бросилась мальчику в лицо, и он отвел взгляд. Женщина, стоящая перед ним, восхитилась:

– Ах ты мой целомудренный ангелочек! Такой беленький, такой чистенький… Совсем еще неискушенный малютка. Конечно, грубая Розина напугала нашего бедняжку! Ах, эти деревенские девки, они все делают не так. А ты знаешь, мальчик мой, что нужно сделать, чтобы тебе понравилось?

Он помотал головой, плохо понимая, о чем она говорит. Его жгло воспоминание о жестоком смехе за его спиной, когда он убегал из конюшни, и тех нескольких словах, что выкрикнула в ярости Розина. Жена хозяина погладила его по плечу, затем рука ее скользнула ниже, еще ниже, потом ловкие пальцы распустили веревку, держащую штаны, и прежде чем он успел опомниться, она проделала с ним то же, что и служанка.

– И точно, неискушенный, – проворковала женщина, наклоняясь к нему и обдавая своим дыханием. – Ничего, я научу тебя…

Он закусил губу, оттолкнул ее и выскочил из комнаты, придерживая штаны руками. Добежал до своей, налетев по дороге на хозяина, удивленно посмотревшего ему вслед, и упал на кровать, содрогаясь от слез. То, что сделала Розина, было отвратительно – но то, что сделала эта, вторая, было в двадцать раз хуже. Она предала его! Она казалась ему такой хорошей, такой заботливой, доброй… Все это было ложью!

Он ощущал, что теперь она стала его врагом, и она не простит ему побега. Святой Петр, зачем они этим занимаются? Почему они хотят, чтобы и он занимался этим с ними, как будто вокруг мало мужчин?

Будь мальчик постарше или воспитывайся он в других обстоятельствах, его бы не мучили эти вопросы. Но рано оставшийся без матери в одиноком доме с ушедшим в себя отцом, не нашедший ни друзей, ни врагов, поскольку ему негде было их искать, выросший в удивительном для мальчишки его лет целомудрии, он жестоко страдал. Ему хотелось поскорее забыть все, что случилось, и он надеялся, что завтра впечатления этого дня рассеются.

Но он ошибался. Следующие три дня превратились в непрерывную травлю, в которой приняли участие все женщины постоялого двора, объединившись в настоящую стаю. Сперва испуганный, затем униженный, мальчик в конце концов уехал оттуда, увозя в сердце ожесточение и ненависть. И еще страх. Страх, который преследовал его всю последующую жизнь – страх перед могуществом и властью женщин, перед их жестокими насмешками, перед их укусами, которые были сильнее и болезненнее, чем укусы любой крысы.

Крысолов заставил себя вернуть воспоминания туда, где они лежали, словно затхлая рухлядь в рассыпающемся сундуке, а сам обратился мыслями к предстоящему делу. Ну что же, он позволил городу познакомиться с собой. Теперь предстоит самому познакомиться с городом.

Сперва он снял цветное платье, аккуратно свернул его и спрятал в мешок. Затем крикнул трактирщика и потребовал начищенное медное или серебряное блюдо и теплой воды.

Конечно, серебряного не нашлось – откуда в этом трактире взяться серебру? Плешивый хозяин принес медное блюдо, кувшин с водой и протянул постояльцу, избегая смотреть на него.

– Верну тебе все, кроме воды, – пообещал Крысолов и закрыл дверь перед его носом.

Наверняка тот решил, что теперь на его блюдо наведут крысиную порчу, а то и что-нибудь еще похуже. Но утварь нужна была Крысолову совсем для другого.

Сев перед окном, он поставил блюдо наклонно перед собой, рассмотрел свое отражение в нем и принялся сбривать бороду. Клочки спутавшихся волос падали вниз под взмахами ножа, и любопытный Ушастый обнюхивал их, а потом толкал лапами перед собой, словно клубки перекати-поля. Зверек развлекался до тех пор, пока Крысолов, подняв его под брюшко, не сунул охотника в коробку.

– Это ненадолго, – пообещал он, опуская крышку над крысой, укоризненно смотревшей на него. Ему самому жаль было запирать Ушастого в его временной тюрьме, но иначе поступить было нельзя: с местных жителей могло статься разорвать чужака, бродящего по улицам их города с крысой на плече.

Рубаха, простецкие штаны, выбритое лицо – теперь он ничем не привлекал к себе внимания. Разве что кожа под сбритой бородой была белой, но он сильно потер ее и ощутил, как она загорелась и покраснела под его шершавыми ладонями. Прежде чем уйти, он спрятал коробку с Ушастым в мешок, хотя подобная мера предосторожности была излишней: ни хозяин, ни его глупая жирная жена, ни служанка, что бегала вверх-вниз по деревянной лестнице, не осмелились бы зайти в его комнату. Он словно был разносчиком заразы, что оставалась и на его вещах, и в том месте, где он побывал.

Подумав про заразу, Крысолов вспомнил слова нищего о черной смерти и похвалил себя за то, что не забыл расспросить его об этом. Правда, что-то подсказывало ему, что он еще увидит старого побирушку, клянчащего подаяние и пугающего народ фальшивыми язвами.

Из трактира ему удалось выйти незамеченным, не прилагая к тому особых стараний, и он побрел по узким извилистым улицам, незаметно осматривая город взглядом охотника. Каменные дома, слипшиеся друг с другом… Он знал, какие мешки подвалов скрываются под ними. Под его ногами от утоптанной сухой земли поднималась пыль – мощеной была лишь та дорога, что вела от главных ворот к площади собора. Стоило отдать должное жителям Хамельна – такого чистого города он никогда не видел. Крысолов побывал во многих городах, и везде царили грязь, зловоние и нечистоты – оттого он предпочитал деревни и хутора.

В мечтах ему иногда виделось, что он оставляет те места, где бродил последние годы, истребляя крыс, и уходит по дороге на юг. Что ждет его там, на юге, он не знал, но с усмешкой над самим собой думал, что это неплохой конец истории: «И ушел по дороге на юг…» Иногда ему становилось скучно, и он принимался рассказывать Ушастому одну выдумку за другой: о том, как они встретят Крысиного Короля и уйдут от него с мешком золота, и о том, как найдут клад в лесу, и прочие сказки… Каждая из них заканчивалась словами «И ушел по дороге, которая вела на юг».

Несмотря на удивительную чистоту, улицы города были темны и безрадостны. Вторые ярусы построек выдавались далеко вперед над нижними – так далеко, что порой два дома, стоящие один напротив другого, сталкивались окнами и стенами, будто борцы, тщетно пытающиеся одолеть друг друга. Солнечные лучи не могли проникнуть вниз, и свет не попадал туда, где шел Крысолов, будто он двигался по подземелью. Лишь на площадях дома расползались в разные стороны, неохотно раздвигались, освобождая место церкви, рынку либо сторожевой башне. Но стоило чуть углубиться в лабиринт домов, как они снова угрожающе нависали сверху, закрывая небо.