– А все же? Есть цезий, ниобий и что-то там еще…
– Это не металл, – сказал Родион. – Видывал я
редкоземы, хоть и не все. Никак не металл.
Они переглянулись, и Соня сделала вывод с таким видом,
словно хотела бесповоротно завершить прения:
– В таком случае, остается одна-единственная гипотеза.
Наркотик.
– На анашу не похоже.
– А ты ее видел, Клайд?
– Видел, – сказал он. – В институте малость
баловались. Тогда далеко было до нынешнего размаха, но все же…
– Анашу я тоже видела, – сказала Соня. – Это не
анаша, не опиум, не марихуана. Кокаин белый. Героина видеть не доводилось, но
знающие люди говорят, он тоже белый… А впрочем, сейчас развелось столько
синтетиков… Знаешь что? Если это наркотик, его ведь можно удачно толкнуть.
– Кому? – пожал он плечами. – На улицу же не
пойдешь…
– Можно потолковать с Виталиком.
– А, тот… Он что, причастен?
– Ну, «причастен» – это чересчур пышное определение, –
сказала Соня. – Иногда проходит по краешку… Если это что-то дорогое, за
хороший процент возьмется.
– А не получится ли с ним, как с твоим Витьком? –
помрачнел на миг Родион.
– К Витьку мы, идиоты, потащили весь товар оптом. Возьмем
образец в спичечной коробочке. И попросим консультацию, наврем что-нибудь
убедительное – будто не мы продаем, а нам продают. Виталик поумнее Витька, на
рожон не полезет – и, что важнее, не хватит у него возможностей, чтобы на нас
наехать всерьез… Попробуем?
– Попробуем, – подумав, согласился Родион. – Не
выбрасывать же? В особенности если денег стоит…
Глава 25
Коготки в бархате
Родион лишний раз убедился, что история человечества
сводится к неустанной борьбе меж теми, кто выдумывает законы и правила, и теми,
кто стремится эти законы обходить. Причем вторые с начала времен имели
преимущество.
Билеты на поезд они с Соней раздобыли без всякого
предъявления паспортов. То есть анкетные данные, конечно, там значились, но не
имевшие ничего общего с реальными. А сличения билетов с паспортами удалось
избежать предельно просто. И задешево, если сравнить с тем, что новоявленные
гангстеры уже натащили в свои закрома…
Потом они доплатили еще – за то, чтобы в их купе никого
больше не втискивали. Проводница, ничуть не удивившись, деньги взяла без
церемоний, окинула их цинично-понимающим взглядом и заключила:
– Ладно, хоть не педики, а то ехали тут двое…
И удалилась, пробурчав что-то насчет чая. Родион задвинул
дверь, сунул в ящик фальшивый багаж – приличный на вид чемодан, содержавший
парочку кирпичей в куче газет.
– Порядок, – сказала Соня, раскинувшись на
постели. – Я видела, как он садился. Один. Охраны что-то незаметно.
Родион запер дверь, приоткрыл окно, и оба безмятежно
задымили. Вечерело. Бело-лиловые фонари вдоль перрона засияли резче. Динамик
захрипел что-то насчет того, чтобы провожающие не забыли у себя бумажники
отъезжающих. Фирменный поезд «Шантара» готовился к четырехдневному странствию
через всю страну – до белокаменной-первопрестольной.
Родион не без удовольствия поиграл с изящным электро-шокером
с соответствующим названием «Скорпион». При каждом нажатии клавиши исправно
проскакивала синеватая молния, жутковато потрескивающая.
Соня отодвинулась:
– Держи подальше…
Родион из озорства ткнул в ее сторону жуткой игрушкой, сняв
палец с клавиши. Боевая подруга, отчаянно взвизгнув, шарахнулась в угол меж
стенкой и столиком. Поезд дернулся, под ногами залязгало.
– Поехали… – сказал он облегченно. Спрятал шокер и опустил
окно еще ниже. – Вполне может быть, что поедем строго по расписанию, такое
и сегодня с поездами случается… Сколько там у нас?
Соня вытащила бумажку, заглянула в нее:
– Если по расписанию – час пятьдесят пять. Потом,
естественно, Аннинск. Знаешь, я уже в Аннинске как-то успела освоиться…
– Приятный городишко, – кивнул он задумчиво.
Предстоящая операция была, пожалуй, самой сложной из всего,
что они уже свершили или готовились свершить. Вообще-то, она была последней в
списке – жадность фраера губит, не стоит увлекаться, – и у Родиона
осталось стойкое впечатление, что судьба-индейка под занавес решила подбросить им
самую головоломную задачку. Чтоб служба медом не казалась…
Чисто технически все выглядело незамысловато. В один вагон
сел индивидуум, отягощенный сумкой с деньгами, в другой – двое, задумавшие на
эти денежки наложить лапу. Перед самым Аннинском их тропки должны были
пересечься – после чего, по расчетам, гангстерам предстояло сойти в Аннинске,
сесть в оставленный на стоянке «Форд» и вернуться в Шантарск. А курьеру,
соответственно, продолжать путь на запад в упакованном виде, исключающем всякую
возможность подать голос или привлечь к себе внимание иными способами.
Это в теории. А на практике возможны варианты. Скажем, в
купе-СВ, где обитает дичь, может оказаться сосед – хотя курьер, несомненно,
поступил по их примеру и «зарядил» проводницу, поганые случайности обожают
выскакивать словно из-под земли. Или в одном вагоне с ним все же разместился
бдящий телохранитель. Или кто-то по закону подлости перепутает двери, вломится
в самый разгар трудов неправедных по упаковке курьера…
Соня извлекла из сумки розовый халатик, держа на вытянутых
руках, обозрела. Подняла глаза на Родиона.
– Шарман, – кивнул он. – Не зря такие денежки
отвалили. Тут у любого пуговицы с брюк полетят… Э нет, ты такие позы не
принимай, а то отвлечемся не по делу…
– Я тренируюсь.
– Успеешь еще потренироваться…
– Волнуешься?
– Ага, – сказал он. – В таких условиях мы еще не
работали. Вообще-то, грубо прикидывая, вожделенные сто тысяч зеленых у нас уже
есть, даже чуть побольше…
– Но ведь нельзя упускать такого фазана?
– Нельзя, – согласился он. – Ну, пойду на
разведку…
Вышел из купе, свернул направо, в сторону вагона СВ.
Можно было купить билеты и туда, но лучше не светиться до
времени. Впервые им приходилось ожидать начала акции на людях, при ярком свете,
при уйме свидетелей, способных впоследствии что-то запомнить и дать показания.
Очередной парик, правда, сделал Соню брюнеткой, а он использовал остатки
Ирининого подарка. Было что-то символическое в том, что краски, вкладышей и
аэрозоля-перчаток осталось на один-единственный раз, последний, – но все
равно, черт бы побрал милицию с их фотороботами и чем-то еще, неизвестным…
Открыл дверь и не спеша двинулся по красной дорожке, лениво
заглядывая в распахнутые двери купе…
Он все-таки стал настоящим гангстером – не запаниковал, не
сбился с шага, добрался до вагона-ресторана, купил там совершенно ненужную им
бутылку якобы молдавского коньяка. Обратно шел гораздо быстрее – но человек,
спешащий куда-то с неоткупоренной бутылкой, вызывает у окружающих не
подозрения, а полное понимание, а то и зависть…