– Любой, – сказал он, вновь прикрыв глаза.
– А ты-то как докатился до жизни такой? Должно же было
что-то случиться, чтобы загнать интеллигента в варнаки? Безденежье подкосило?
– Плесни коньячку, пожалуйста, – сказал он, примяв в
пепельнице догоревший до фильтра окурок.
Выпил рюмку и заговорил, неожиданно для себя вывернувшись
чуть ли не наизнанку – про Лику, про завод, про яростное стремление вырваться
из невидимого круга. Правда, у него хватило ума не выставлять себя «тварью
дрожащей», не плакаться в жилетку – жалости он не искал, наоборот. Насколько
мог, пытался добросовестно лепить образ загнанного в угол жизнью, но не
опустившего руки твердого мужика, способного ухватить за волосы Фортуну.
Собственно, почему «лепить»? Он уже выломился из безликого стада, доказал это
по крайней мере себе…
– Ага, – сказала Соня задумчиво. – Чего-то в этом
роде я и ждала, вполне вписывается…
– Я тебя разочаровал? – спросил он настороженно.
– Полноте, с чего бы вдруг? Я бы сказала, все крайне логично
и разумно – в рамках нашего сюрреалистического времени, конечно. То, о чем я
раньше и говорила, философия проста: либо ты стебешь, либо тебя стебут… И если
у тебя хватило силы воли переломить прежнее бытие, это уже кое-что… – Она
подняла голову, прищурилась: – Родик, а ты ее трахнул?
– Кого?
– Супругу этого богатенького Буратино, от которого тебе
досталась пушечка. В твоем повествовании, едва дошло до этого момента,
определенно появилась логическая прореха, говоря ученым языком – лакуна. Я ведь
три года на психолога старательно училась, кое-что отложилось в голове…
– Да, знаешь…
– Значит, трахнул, – уверенно сказала Соня. – Это,
могу тебя порадовать, говорит в твою пользу – конечно, богатенькие кошки бывают
развратными и одержимыми самыми неожиданными причудами, плюс к тому ей страшно
хотелось на свой манер отомстить муженьку – и все же не легла бы она под тебя с
маху, будь ты классическим интеллигентским растяпой. Есть в тебе тверденький
стержень – я не о том, что ты мне якобы невзначай под ладонь подсовываешь,
он-то сейчас как раз мягонький, словно Горбачев после Фороса… – Она зажгла новую
сигарету и уставилась в потолок с крайне серьезным выражением лица. –
Вопрос только, насколько этот стержень твердый…
– А что?
– Родик, ты понимаешь, что до сих пор старательно занимался
художественной самодеятельностью?
– В смысле?
– Это больше всего напоминает пресловутого «джентльмена в
поисках десятки». Согласись? Во-первых, и ларьки, и узкоглазых коробейников из
ближнего зарубежья нельзя грабить слишком часто и долго. Очень быстро
напорешься либо на сигнальную кнопку в ларечке, либо на базарную охрану, что
еще хуже. Как говаривал товарищ Бендер, скоро ваши рыжие кудри примелькаются,
Шура, и вас начнут бить…
– Ну, рыжая-то ты у нас, оказывается… Как выяснилось. –
Он не удержался, поднял голову и взглянул, чтобы еще раз наглядно в этом
убедиться.
– Не ерничай, я серьезно… Во-вторых, уж извини, не видно
пока никакой перспективы. Сколько можно взять с ларечников и
коробейников? – Она кивнула на стол. – Ровно столько, чтобы попить
натуральный парижский коньяк под осетринку и покувыркаться с девками…
– Ну, ты даешь, моралистка, – усмехнулся он. – Как
будто не на тебя денежки были потрачены…
– При чем тут мораль? – пожала она голыми
плечами. – Я в первую очередь женщина, пусть и беспутная. У женщин склад
ума весьма практичный и хозяйственный, знаешь ли, а у беспутных тем более,
потому что им чертовски хочется выйти в путние… Я на скорую руку провожу
экономическую экспертизу, Родик. Это вы, мужики, в любом возрасте, не
задумываясь особо, носитесь по морям под черными флагами и награбленные дублоны
расшвыриваете горстями в первом же порту, где есть ром и красотки, а женщина
изначально запрограммирована на обустройство очага…
– Что-то не пойму я, куда ты клонишь, – признался он
искренне.
– Сколько у нас еще осталось? С полчаса, неплохо… Слышал ты
когда-нибудь очень мудрую поговорку, Родик? Штатовскую? Про то, что главное –
оказаться в нужном месте в нужное время?
– Доводилось как-то.
– Значит, быстрее поймешь… Я пытаюсь поймать шанс, Родик. В
этом смысл жизни и состоит, согласись? – Соня приподнялась на локте,
посмотрела на него серьезно и пытливо. – Может, я его и поймала в твоем
лице? Если тебе со мной хорошо, может, есть смысл поработать на пару?
– Бонни и Клайд? – усмехнулся он.
– Бонни и Клайд, – столь же серьезно кивнула
она. – Почему бы и нет? Вот что, ты на большую дорожку вышел без всякой
цели или все же была сверхзадача?
– Как тебе сказать… – подумав, протянул он. –
Вообще-то, если прикинуть… Есть у меня один старый друг на Урале. Сокурсник.
Виделись два месяца назад. У него там свое дело, и немаленькое.
Металлопрокатный завод в том числе. Приглашал к себе, вполне серьезно. Нет у
меня способностей к бизнесу, чего уж там, но ему нужен не бизнесмен, а толковый
управленец, причем такой, на которого можно положиться…
– А в чем проблема?
– Друг-то он друг, но человек по-бизнесменски
прижимистый, – сказал Родион. – И не настолько я ему необходим, чтобы
покупать мне квартирку…
– Ага, – понятливо сказала Соня. – Будь у тебя
бабки, смог бы бросить свою деловую бабу и податься на Урал?
– Смог бы, – сказал он решительно. – Дочку,
конечно, жалко, но себя еще жальче – не вынесу я этого, подвинусь в конце
концов… А дочка уже чужая, такое впечатление…
– Ну, так, – сказала Соня. – Деньги на квартиру,
на машину, мебелишку, обзаведение… На черный день, на красавицу жену, чтобы не
ходила в драных колготках и соответствовала имиджу преуспевающего менеджера…
Грубо прикидывая, тысяч сто баксов. Самое малое. Лучше, конечно, побольше. Этак
сто пятьдесят или двести. Но сотня зеленых тонн – программа-минимум, как ни
крути…
– Интересно, – сказал он. Ему и в самом деле стало
любопытно. – А кто красавица жена? Ты?
– Какой ты догадливый, это что-то…
– Соня, ты серьезно?
– А что, испугался и на попятный захотелось? – Она
усмехнулась одними губами. – Давай в открытую, Родик. Как нынче и принято.
С приданым в сто тысяч баксов и менеджерскими перспективами ты был бы не самым
худшим вариантом, честное слово. А верность, уют и все такое прочее я бы тебе
гарантировала. Серьезно. Браки по расчету – они ведь самые крепкие и удачные…
Не знаком с такой житейской истиной? Ну вот… Мы бы были не первыми и не
последними…
После долгого молчания он спросил:
– А как ты это себе представляешь? В практическом плане? Где
сто тысяч-то взять?
– Вот это и будет наша общая проблема, – сказала
Соня. – Мне, знаешь ли, приходилось бывать в иных богатых квартирках. Где
достаточно забросить невод – и хватит на две жизни. Конечно, здесь придется сто
раз отмерить и лишь потом отрезать, чтобы не налететь на нехорошего индивидуума,
чьи мальчики потом найдут и на Луне. Но это уже моя забота – навести. Твое дело
будет – чисто и аккуратно взять. Моральные препоны есть?