Бабкин возвращался из аэропорта в город, когда у него
запиликал сотовый.
– Серега, ты в Питере? – поинтересовался Илюшин.
– Только что прилетел, – отозвался Бабкин. –
А ты где?
– Часа через три буду. Ты что-нибудь накопал?
– Не то слово! Макар, ты просто не поверишь!
– Поверю, поверю. Я сейчас всему поверить смогу. Даже
тому, чего на свете не бывает. Ладно, когда подъеду, еще раз позвоню. Ты куда
сейчас?
– В квартиру Ветровой хочу наведаться. Слушай, Макар,
остальное не по телефону. Одно только – ты в курсе, что сын жены Гольца
похищен?
– Да ты что?! – ахнул Макар. – Когда?
– Сегодня четвертый день пошел. Вот я и хотел с тобой
обсудить…
– Мне с тобой тоже есть что обсудить, – перебил
Бабкина Макар. – Все, Серега, увидимся вечером.
Квартиру Илоны Ветровой Бабкин, недолго сомневаясь, открыл
отмычкой – замок в ней был паршивенький. Илона снимала однокомнатную хрущевку,
но на хозяина Сергей не боялся наткнуться – тот был в отъезде. Бросив взгляд на
кавардак – разбросанные по комнате бумаги, – оставшийся после
оперативников, Бабкин прошел на кухню и начал открывать ящики. По логике вещей,
если его предположения верны, то, что он искал, Илона должна была хранить
именно здесь.
«Хоть что-то должно подтвердиться или нет?» – раздраженно
поинтересовался у самого себя Сергей, задвигая третий ящик. Кроме ножей и
вилок, в нем нужного не обнаружилось, равно как и в предыдущих двух. Зато в
последнем он под рулончиком пакетов для мусора нашел искомое – большую
хозяйственную тетрадь с записями и рецептами. Илона не была аккуратной и
методичной девушкой: маски для волос соседствовали с рекомендациями по варке
супа, советы по выбору нижнего белья – с рецептами салатов. Но в самой середине
тетради были скрепками приколоты к листам чеки. Чеков оказалось много, и
сложены они были по кучкам. Рядом с каждой кучкой проставлены цифры: 35 000, 40
000, 38 000.
– Замечательно! – вслух сказал Бабкин. – Я
только что нашел убийцу Илоны Ветровой, если я все правильно понимаю. Осталось
только выяснить, как все это связано с похищением мальчика.
Он бережно положил тетрадь в сумку и вышел из квартиры.
Официант бросил пренебрежительный взгляд на двух мужиков,
занявших дальний столик. Точнее, мужик-то из них двоих был один – здоровый, как
лось, с насупленной физиономией. Какого-то актера он напоминал, только официант
никак не мог вспомнить какого. А вот парнишка рядом с ним, очевидно, еще
студентик. Только какой-то замученный, и морда заросла русой бородкой,
совершенно студентику неподходящей. «Выпендривается, поди, перед
подружкой», – решил официант, неся к столику меню.
– Жрать хочу, – коротко сообщил студентик. –
Мне суп, много мяса, пожалуйста, и каких-нибудь овощей к нему. На ваше
усмотрение.
– Шашлык устроит?
– Вполне.
Здоровяк заказал только суп. Официант быстро принес заказ и
пошел обслуживать других посетителей, время от времени поглядывая на необычных
клиентов. Сначала говорил студентик, а мужик внимательно слушал. Парень
рассказывал долго и, судя по лицу здоровяка, что-то на редкость занимательное.
Замолчав, он начал тыкать вилкой в кусочки вареной морковки на тарелке. Теперь
стал рассказывать второй, и у студента на лице появилось такое заинтересованное
выражение, что официант подошел поближе, навострив уши. Но оба при его
приближении замолкли. «Шифруются, – пренебрежительно фыркнул про себя
официант. – Подумаешь, тайны у них! Поди, о бабах своих друг другу
заливают». Он отвлекся на другие заказы, а когда повернулся к столику тех
двоих, то поднял брови от удивления: клиенты молча смотрели друг на друга, и
лица у них были такие, что он чуть не кинулся к ним с предложением, не надо ли
им чем помочь. Но вместо этого лишь вежливо спросил, подойдя к ним, не хотят ли
господа заказать еще что-нибудь.
– Макар, – ошеломленно произнес здоровяк, даже не
заметив официанта, – ты понимаешь, что такое невозможно?
Студентик, которого назвали Макаром, молчал, застыв на
месте. Официант тоже замер, занеся ручку над блокнотом.
– Слушай, Серега, – растерянно сказал
парень, – но ведь с мальчиком-то так ничего и не прояснилось!
– А ты не думаешь, что… – начал мужик и замолчал.
– Думаю, – кивнул Макар. – Потому что больше
просто некому. И что нам теперь делать?
– Слушай, какого черта! – возмутился мужик. –
Почему мы с тобой должны это решать? Нужно довести информацию до ее сведения, а
остальное – не наше дело. Вам чего? – наконец заметил он стоящего
столбиком официанта. – Счет нам принесите, пожалуйста.
Прежде чем тот успел принести счет, оба приятеля оставили на
столе деньги и уехали. Пересчитав их, официант с немалым удивлением обнаружил,
что заплатили они почти точно по чеку, переплатив только двадцать рублей.
«Могли бы чаевых и побольше оставить», – скривился официант, пряча их в
карман.
Глава 14
Евгения Генриховна вернулась домой из офиса рано. Особняк
стоял тихий-тихий. Не кричал на нее из-за каждого угла мальчишка… Ольга
Степановна не гремела кастрюлями на кухне… Гостиная была пуста, и Евгения
Генриховна словно сквозь какой-то морок, мешавший ей думать, вспомнила, что
давно не видела своего брата. То есть видела, конечно, и совсем недавно, но
никак не могла вспомнить, когда же именно. «Мне нужно показаться хорошему
врачу. Такому, о котором будет Знак», – подумала она, – уже начиная
догадываться, что Знаков больше не будет.
– Евгения Генриховна, – окликнули ее с лестницы.
Госпожа Гольц обернулась и с изумлением заметила у дверей
гостиной свою невестку, а рядом двух частных детективов.
– Здравствуйте. Вы приехали, господин Илюшин? –
спросила она, пытаясь собраться с мыслями.
– Как видите, – серьезно ответил Макар. –
Евгения Генриховна, у нас срочный разговор к вам.
– Вы что, нашли… – Она не договорила и замерла,
впившись в него глазами.
– Нам нужно с вами поговорить, – повторил
Макар. – Где мы можем это сделать?
– Пойдемте… – Хозяйка дома неопределенно махнула
рукой в сторону второго этажа и первой пошла вверх по лестнице. –
Простите, а вы, Наташа, – обернулась она на полпути, – вы разве тоже
хотели со мной поговорить? Давайте после…
– Нет, Евгения Генриховна, – возразил тот же
Макар, – для нас очень важно, чтобы Наталья Ивановна присутствовала при
нашем разговоре. Собственно говоря, она и будет…
Детектив замолчал, и остаток пути до кабинета госпожи Гольц
все четверо проделали молча. Краем сознания отметив, что Мальчик Жора тоже
куда-то пропал, Евгения Генриховна тяжело опустилась в кресло, устало
произнеся:
– Слушаю вас.