– На сеновале он тебя положит. Спала раньше на
сеновале?
Она помотала головой, так же счастливо улыбаясь.
– Вот и узнаешь, каково это. Давай-ка догонять наших, а
то отстали мы с тобой.
Девушка знала, что в селе Кравцево будет их первая ночевка в
доме. От других паломников, уже ходивших по избранному Пути, она слышала, что
один из сельчан – сам бывший Безымянный, и потому он предоставляет приют всем,
кого ведет Данила. Зачем нужно проводить ночь в деревне, она не понимала – ведь
они прекрасно ночевали и в палатках, но раз Данила так задумал, значит, все
правильно.
Со стороны Безымянные не были похожи на монахов, что было и
странно, и одновременно как-то успокаивающе. Просто идут люди, не то туристы,
не то паломники, и у каждого за плечами большой рюкзак. А что молчат, и так
понятно – вечер уже, а они только дошли. Устали люди, не до разговоров им.
«Интересно, а почему мы так мало общаемся друг с
другом? – неожиданно подумала девушка. – Ведь никакого запрета нет.
Данила беседует с каждым, а между собой никто, кроме тех двух Безымянных,
которые провожали Веру, не разговаривает». Воспоминание о Вере заставило ее
поежиться, но девушка заставила себя думать о другом. «Данила мне все объяснил.
Данила мне все объяснил…» Повторив фразу несколько раз, как заклинание, она
ускорила шаг, догоняя остальных.
Идя рядом с последним Безымянным по песчаной дороге,
поросшей на обочинах высоченной, в человеческий рост, крапивой, она осторожно
рассматривала каждого из попутчиков и пыталась объяснить самой себе, почему ей
даже и не хочется заводить с ними разговоры. «Наверное, дело в том, что наш
Путь не должен сопровождаться какой-то болтовней, – наконец решила
девушка. – Молчание – как-то более торжественно».
Идущий около нее безымянный повернулся, словно подслушав ее
мысли, и со странной усмешкой взглянул девушке в лицо. Это был мужчина лет
сорока, сутулый, с сероватым лицом, на которого она никогда не обращала
внимания. Он почти всегда шел последним. Девушка первый раз оказалась так
близко от него, и до нее донесся запах, исходящий от Безымянного, –
кисловато-терпкий запах немытого мужского тела. Она вздрогнула и быстро прошла
несколько шагов вперед, но запах остался с ней, и даже пыль, поднявшаяся от
остальных паломников, не могла заглушить его. Женщина, с которой поравнялась
девушка, тоже бросила на нее косой взгляд, но тут же отвернулась. Высокая,
очень худая, с висящими по бокам заостренного лица черными волосами, она
напомнила девушке дохлую ворону, которую та как-то в детстве нашла в бабушкином
саду и почему-то страшно ее испугалась. Испугалась настолько, что расплакалась,
и дед успокаивал ее, гладя маленькой сухой ладонью по спине, пока она не
перестала заикаться от слез. Она так и не сказала родным, что перепугало ее, но
сейчас, идя рядом с Безымянной, отчетливо вспомнила тот случай.
Подумав об этом, девушка внезапно поняла, почему она не
хочет разговаривать ни с кем из своих попутчиков. Дело было вовсе не в
торжественности молчания.
Просто они ей не нравились. Никто. Ни один из них.
Изба оказалась очень просторной и чистой. Молчаливый
бородатый хозяин, которого Данила назвал Андреем, четверых Безымянных оставил в
доме, а остальных отвел в большую пристройку на заднем дворе. Там вдоль стены
стояли длинные узкие кровати, видимо, соструганные самим хозяином, и на каждой
лежало шерстяное покрывало.
– Так, одному не хватает, – хмуро сказал Андрей,
пересчитав Безымянных. – Кто нынче на сене спать будет?
– Ой, а можно мне? – встрепенулась девушка.
Хозяин обернулся, смерил ее взглядом и кивнул.
– Ладно, только чур не орать ночью, если что. Ну там,
шорох мышиный услышишь или, может, что другое…
– А что – другое? – с интересом спросила она,
начиная догадываться, почему Данила попросил ее спать на сеновале.
– Сама увидишь. Ну, пойдем.
Когда они вышли во двор, хозяин неожиданно попросил:
– Послушай, добеги до баньки, скажи хозяйке моей, что
гости прибыли. А я пока тебе приготовлю все.
Девушка не поняла, что можно готовить на сеновале, но
послушно пошла к маленькому строению с одним светящимся окошком далеко в
огороде. Поблизости переругивались собачонки, и на дальнем конце села какой-то
пес отвечал им злым басовитым рыком.
– Хозяюшка, – позвала девушка, подойдя к бане.
– Ай? – отозвался из предбанника низкий женский
голос.
– Вам Андрей просил передать, что гости у вас.
– А-а, паломники-то? Иду я, сейчас иду. Выхожу уже.
Девушка поспешно зашагала обратно, глядя под ноги, чтобы не
споткнуться на тропинке, и чуть не врезалась в самого хозяина.
– Куда торопишься-то так, прыткая? Ну, сказала?
– Сказала. Она говорит, что уже выходит.
Андрей завел девушку в сарай, щелкнул выключателем на стене,
и тусклая лампочка осветила деревянную лестницу, ведущую под крышу.
– Забирайся. – Он сунул ей в руки одеяло.
– Спокойной ночи, – пожелала она, с любопытством
оглядываясь вокруг.
– И тебе того же.
Дождавшись, когда она поднимется, он крикнул снизу:
– Ну что, готова?
– Да, спасибо.
Щелкнул выключатель, проскрипела дверь, и она осталась одна.
В кромешной темноте.
Усевшись на корточки в ворохе сена, девушка закуталась в
одеяло и принялась ждать. В том, что ей предстоит очередное испытание, она не
сомневалась – не зря же Данила отправил ее сюда. Наверное, опять будут
чем-нибудь пугать. И хозяин предупреждал… Ничего, первое она прошла – и второе
пройдет!
Сидеть в сене было тепло и приятно. Сухие травинки немного
покалывали через одежду. Пахло почему-то не так сильно, как она ожидала, и к
аромату сухой травы примешивались еще какие-то непонятные запахи – то ли
дерева, то ли животного, то ли того и другого сразу. Внизу что-то тяжело
вздохнуло, и раздалось фырканье. «Коровы, – сообразила она. – У них
же здесь коровы или еще кто-то. Овцы, может быть?» Теперь она отчетливо ощущала
запах, поднимающийся снизу – тяжелый, щекочущий ноздри. Что-то тихо шуршало то
в одном углу, то в другом, и девушка вспомнила про мышей. Подняв голову, она
увидела щели в потолке, сквозь которые пробивался слабый свет. «Ночь лунная.
Все хорошо будет видно. Значит, не так страшно».
На самом деле страшно ей не было вовсе. Тогда, у родника, ее
застали врасплох, но сейчас было совсем по-другому. Даже интересно: что же
случится на этот раз? Девушка легла наконец на сено, натянула одеяло, хотя оно
было совсем не нужно, и стала прислушиваться.
Ей показалось, что прошло не меньше получаса, когда дверь
внизу заскрипела. Резко сев, она сбросила одеяло и стала вглядываться вниз.
Какой-то человек поднимался по лестнице. Когда показалась голова, девушка
узнала Данилу и вскочила, но он приложил палец к губам, и она опять опустилась
на мягкое сено. Так, значит, никакого испытания не будет! Он просто хотел
побыть с ней этой ночью!