Сафари для победителей - читать онлайн книгу. Автор: Артем Каменистый cтр.№ 62

– Тише все! – внезапно попросил Амидис. – Помолчите! Слышите?!

– Гудит что-то, – ответил мальчик. – Еле слышно. Как раз с той стороны вроде бы.

– Верно. Говоришь, там летело что-то между гор?

– Ага. Что-то темное, вытянутое, и блеснуло на солнце. На птицу совсем не было похоже.

– Не птица это, – настороженно заявил омр. – Ох, не дают нам покоя!

– Что? – не понял мальчик.

– Аэроплан это был, – отозвался Амидис. – Слышишь гул – мотор гудит. Такой звук очень далеко разносится в безветренную погоду.

– Верно, – согласился омр. – Их еще самолетами называют тоже. Машина такая – вроде танка или грузовика, но летающая. Когда нас у побережья разгромили, мы отступали, и она над дорогой раз прошла – прям над моей головой. Туловище будто у стрекозы, два крыла в одну сторону, два в другую. Огромная до ужаса – я аж присел от страха. Надо быстро завтракать и бежать как можно дальше.

– Аэроплан опасен? – уточнил мальчик.

– Вообще-то нет – из пушек и пулеметов они не стреляют. Хотя мало ли… Да и заметить нас сверху на открытом месте легко: для разведки самолеты – то, что надо. Ну, чего замерли? Бегом сели жрать!

* * *

Гремма – по местным меркам деревня немаленькая: еще вчера в ней было пятьдесят восемь крестьянских дворов и дом удельного лесничего. Учитывая имперскую налоговую политику в отношении сельской недвижимости, немало – ведь жителям приходится тесниться. Будь дело на южных архипелагах, здесь стояло бы не меньше сотни дворов.

Несмотря на глухомань, Гремма считалась местом весьма перспективным – разрасталась год от года. Достаточно плодородная (опять же по местным меркам) земля у реки манила землепашцев; лесорубы неплохо подрабатывали на изумительно стройном местном ясене – сплавляли огромные плоты по Матриссе; пушниной интересовались коронные охотники и браконьеры. Недалек был тот миг, когда власть даст деревне статус города, со всеми вытекающими позитивными последствиями. Ведь для этого достаточно дотянуть количество дворов до ста одного. Лет десять – пятнадцать – и дотянули бы.

Не успели: явился Граций со своей армией.

Рассветное солнце осветило то, что осталось от Греммы, – груды дымящихся бревен на месте домов, кучи мусора, оставленные от сараев огнем и танковыми гусеницами, потоки грязевого студня на месте улиц. Сплошная груда мусора, украшенная трупами людей и лошадей. Не будь дождя, к утру все бы это сгорело дотла – так было бы лучше. Для деревни лучше: пусть исчезнет в пламени, а не поганит красивое место своим гниющим трупом.

Танк стоял у дома старосты. Вернее, возле того места, где раньше находился дом. Узнать его и сейчас было несложно по здоровенной кирпичной печи, стоявшей посреди все еще тлеющего пепелища. Печь была с дымоходом – крестьяне попроще топили по-черному.

Граций сидел под парусиновым навесом, установленном рядом с танком, – вместо стула пришлось использовать бочонок, для мягкости увенчанный свернутой солдатской шинелью. Спасибо Феррку: даже в столь трудных условиях позаботился о комфорте для господина.

Рядом с навесом, на почерневших ветках яблони, лишившейся в пожаре всей листвы, болталось три тела: два мужских и одно женское. Повесили их недавно – сразу после того, как собрали по деревне выживших. Граций лично отобрал среди солдат двух кандидатов на петлю. При этом он не выяснял степени их вины в вечернем погроме и ночных событиях – он просто выбрал самых израненных. Они будут обузой, а обуза ему сейчас не нужна. Вот и казнил, для устрашения других – хоть с какой-то пользой для дела сдохли.

Женщине не повезло оказаться единственной крестьянкой, взятой живьем, – остальных убивали без изысков.

Неподалеку от виселицы на козлах для распилки бревен лежал связанный человек. Он был гол и окровавлен. И почти непрерывно кричал: Феррк пассатижами обрабатывал ему пальцы. Феррк, разумеется, не ногти ему подстригал. Хотя с ногтями работал тоже.

Это был единственный пленный – его нашли после боя. Неудачник сломал ногу, пробираясь через рогатки и рвы, а мужества застрелиться у него не хватило. Вот и пришлось ему утолять любопытство советника. Парень и без пыток готов был рассказать все, что знает и чего не знает, но Граций предпочитал получать информацию с пытками.

Так гораздо надежнее.

Из недр танка выбрался Эттис, не спускаясь, отрапортовал:

– Господин советник! У меня есть новости хорошие и новости плохие! Хорошая новость – та штука, что торчит у нас теперь в левом борту, при ударе хорошенько встряхнула корпус, и башню главного калибра расклинило. Теперь башня может вращаться.

Граций улыбнулся – его танк стал более боеспособен.

– Капитан, еще хорошие новости есть?

– Сожалею – нет! Снаряд, что пробил нам борт, крепко засел в броне – вытащить не так просто будет. Лучше пусть там и останется пока. И вмятина вокруг хорошая – даже балку погнуло немного. Кусок брони, с ладонь размером, разнесло на мелкие осколки, и эти осколки наделали бед. Пулеметчика убило, водитель при смерти, радист-пулеметчик ранен в плечо, в руки и лицо – глаз вытек и скулу размозжило. Крови много потерял – тоже может не выжить. Еще пара ребят побита серьезно, но, думаю, эти выкарабкаются. Остальные на ногах – им не сильно досталось.

– А танк? Сможет продолжать бой? Что там у него с гусеницей?

– Да ленивец до ума доведем – это недолго, а потом и гуску поставим. На ходу будет часа через два. Освещение внутреннее тоже наладим, к фарам проводку починим; перископ разбило, но объектив запасной есть: заменим и сами отрегулируем – не первый раз. А вот с рацией совсем плохо – ее не починить.

– Уверены? Нам нужна связь.

– Уверен. Разбирается в ней хорошо только наш радист, но тут и без него все понятно. Кусок брони разбил переднюю панель и влетел внутрь – из девяти радиоламп уцелели только четыре. А запасных в ремкомплекте всего две осталось. Даже если мы все там перепаяем, что поломало, рация не заработает – трех ламп не хватает и мы их здесь нигде не найдем.

– Плохо, Эттис: командование должно знать о том, что произошло. Мой радист сгинул бесследно вместе с рацией – думаю, сгорели.

– Может… может, гонца послать?

Граций не стал даже отвечать на столь вопиющую глупость. Считая выживших танкистов, штрафников, выпущенных из подвала (счастливчики – темнобожники не догадались туда заглянуть), и солдат, чудом уцелевших в резне, у советника осталось восемьдесят четыре бойца. Остальные не пережили ночи или сбежали в леса, благо они зеленели здесь почти со всех сторон – куда ни беги, в них уткнешься. Одиночного гонца отправлять нельзя – слишком опасны эти края. Значит, не меньше отделения надо, а то и двух. Причем донесение они доставят в Скрамсон лишь через пару дней в самом лучшем случае. Если очень сильно повезет и подкрепление вышлют немедленно, ждать их опять придется те же два дня. Скорее всего, выйдет даже дольше… Неразумно ослаблять свои и без того невеликие силы ради столь туманных перспектив.