Лина направилась дальше по проспекту. Рано или поздно она увидит нужную вывеску и зайдет в очередной клуб или Интернет-кафе.
Глава 17
Настоятельница пила, позабыв обо всем на свете, – ей даже ломота в зубах не мешала. Лилит не обманула – вода здесь была. Ледяная, вкусная, кристально-чистая – ручеек журчал в бетонированном желобе, проложенном у стены туннеля. Это было самым приятным сюрпризом за все время ее подземного путешествия – с такой жаждой Нельма еще не сталкивалась.
Нехотя оторвавшись от воды, она рявкнула:
– Старкова, не лакай, как псина шелудивая, мелкими, мелкими глотками. Это всех касается! Услышу кашель, вылечу очень неприятным народным методом. Так что если кто не хочет пить подогретую мочу, делайте правильные выводы. Мне больные здесь не нужны. Лилит, а ты чего не пьешь?
– Я уже напилась, – мягко ответила смотрительница.
Нельма покачала головой – она давно зареклась удивляться поведению этой девушки, но та все равно иногда преподносила сюрпризы.
– Что-то я не видела. Или ты водным паром жажду утоляешь?
– Мне достаточно нескольких глотков.
– Понятно. Думаю, для утоления голода тебе достаточно понюхать хлебную корку.
Из шеренги воспитанниц, склонившихся над канавкой, послышался смешок.
– Кому там так весело? А? Вот дуры, им хоть конец света, все равно ржать будут. Ну что ты возьмешь с этих кобыл! Бенуа, это ты веселилась?
– Никак нет!
– Прекрати врать, достаточно палец показать, чтобы услышать твой лошадиный хохот. Матвей?
– Да.
– Ты бутылку не выбросил?
– А чего я ее выбрасывать буду? В хозяйстве все пригодится.
– Вот и набери ее, нечего с собой пустую тару носить.
– Сделаю, работа невеликая.
– Норкина?
– Я!
– Тебе знаком это туннель?
– Никак нет!
– Ты же из технической службы, должна все знать.
– Нет, здесь мне работать не доводилось. Я прокладывала кабели, но на других участках. Впрочем, схему помню, мы рядом с сопряжением резервной ветки, если не пропустим нужный поворот, то через километр или полтора выйдем к туннелю, который ведет к Ковчегу.
– Лилит, это правда?
– Да. Но дальше сопряжения я не была, сам основной туннель на том участке не видела.
– Странно, впервые слышу, что ты что-то здесь не видела.
– Слишком далеко от Клетки, вы же понимаете, мне нельзя от нее настолько удаляться. И думаю, что состояние туннелей должно быть хорошим. Слишком далеко от наземного комплекса, вряд ли здесь сильно бомбили.
– Ладно, там уж я не растеряюсь и без вас. Ну что, кобылы, напились? Не пора ли нам продолжить прогулку?
Чапай потряс решетку руками. Он не пытался ее выломать: это было почти невозможно, да и замок не открыть даже с помощью телекинеза – тюремщики об этом позаботились. Рыцарь попросту пытался привлечь внимание стража, сидящего напротив камеры. Мордатый парень в камуфляже дружинника хрипло поинтересовался:
– Тебе что, пальцы поломать? Это я за минуту организую.
– Выпусти меня, – требовательно произнес Бровкин. – В этой камере держать заключенных свыше трех часов запрещено.
– А я ложил на твои запреты, – равнодушно ответил детина. – Начальство приказало, я выполняю. Приедет машина, заберет тебя в замок. Там тебя встретят ласково, может, даже бить сильно не будут. Так что сиди, жди.
– Парень, ты не прав, – осуждающе произнес Чапай. – Я ведь не просто дерьма кусок, я рыцарь. Знаешь, что будет, если выяснится, что над рыцарем издевались подобным образом?
– Что?
– Поставят тебя на высоком крыльце, нагнут и отвесят крупнокалиберного пинка. И покатишься ты далеко-далеко… за горизонт прежней, красивой жизни. И что дальше? Кому ты будешь нужен, если тебя попрут из Ордена? Да никому! У тебя ни профессии, ни мозгов, ни стажа, ничего нет. Квартира, и та служебная, придется ее освободить. Будешь выть на луну и сосать лапу, да еще хорошо, если лапу. Так что выпусти, мне надо умыться и в туалет не мешало бы сходить. Ну куда я отсюда убегу, сам подумай?
– У тебя ведро есть, вот и пользуйся. Хватит мне мозги полоскать.
– Как я могу полоскать то, чего у тебя в помине нет?
– Поговори у меня еще! – Охранник ухмыльнулся и ехидно поинтересовался: – Господин рыцарь, а правда, что вас вышибли из Монастыря в шестнадцать лет как потенциального гомосексуалиста?
Чапай покачал головой:
– Это педики меня оттуда выгнали, не потерпели нормального человека в своих рядах. Я им всю гармонию портил.
– Да? Ты и по Монастырю в такой одежде ходил, господин натурал? Неудивительно, что тебя вышибли по такому подозрению.
– Важна не одежда, а ее наполнение, хотя откуда тебе это знать, сын олигофрена?
– Ну-ну! Попросишь у меня еще что-нибудь. И убери свои грабли от решетки, пока дубинкой не схлопотал.
– Ну смотри, парень, – зловеще предупредил Чапай. – Мои враги рано или поздно начинают жалеть, что вовремя со мной не подружились.
– Ничего, я буду исключением.
– Ладно, мальчик, надейся на лучшее, но готовь свою задницу к худшему.
– Рог, ты что, уснул?
– Нет, я молюсь.
– Неужто Богу?
– Я всем богам молюсь, потому как только на них и надеюсь.
– А я вот думаю.
– Оригинальное занятие, от тебя не ждал, – хохотнул Рог.
– Хватит ржать, орангутанг небритый, я серьезно.
– На себя в зеркало посмотри, макака стриженая.
– А что я там не видел? Красавец-мужчина в рассвете сил. Рог, ты ничего подозрительного не замечаешь?
– Практически нет. Если не считать того, что мы уже седьмой час сидим перед магистратом в грузовике, исписанном сатанинскими надписями с полным кузовом демонов и делаем вид, что притормозили здесь на пять минут. Лично мне кажется, что это несколько подозрительно, и я дико удивлен, что охрана даже не пыталась нами интересоваться. И это при том, что мы расположились под знаком «Стоянка запрещена».
– Это как раз понятно, гаишников здесь нет. И можно отмазаться, скажем, что поломались и ждем запчасти.
– Согласен, гаишников здесь нет. Только вот и грузовиков здесь нет. Да и отмазка слабая, надежды на нее мало. Это какая должна быть система охраны, если никто не обращает внимания на КамАЗ, стоящий тут целый день с водителями в кабине?
– Вот и я о том же. Спит охрана, крепко спит. Тебе не кажется это странным?
– Фауст, а ты думаешь, о чем я молю богов? Чтобы она не проснулась, вот о чем!