Боевая единица - читать онлайн книгу. Автор: Артем Каменистый cтр.№ 27

Но пребывать в раздумьях девушке не дали. Едва машина тронулась, водитель как-то буднично, явно говоря о привычных, обыденных вещах, поинтересовался:

– Ты в город по делу или чисто в удовольствие пупок потереть?

Лина не представляла, зачем надо ехать в город для столь непонятного занятия, как трение пупка, и решила, что водитель сказал это в шутку, после чего ответила:

– По делу.

Шофер присвистнул, а затем хохотнул:

– Знаем мы ваши дела! Ну ты даешь! Ты бы еще в рабочем халате на съем поехала. Или там переоденешься?

Придумать внятный ответ Лина не успела, так как водитель задал новый вопрос:

– Ты под Сухим, или у Соски?

Тут уж девушка и вовсе растерялась – складывалось впечатление, что шофер разговаривает на иностранном языке. Превратно истолковав ее замешательство, он покачал головой:

– Сама, что ли? Ну и дура! Выщемят тебе, если уже не выщемили. Хорошо, если так, на включенной дуре проскочишь. Сухой, как бы его ни хаяли, меру знает, а вот Соска тебя нехило поправит, она безбашенная.

Внезапно, бросив баранку, он двумя руками хлопнул себя по лбу:

– Твою мать! Я торможу, как трактор якорем! Такой ляльке, как ты, у них делать нечего. Там не девки – крокодилы в гуталине! Значит, чисто спонсора себе нашла? А?

Понимая, что отрицательный ответ обрушит на нее очередную гору непонятной информации, Лина утвердительно кивнула. Водитель причмокнул, явно возгордившись своей проницательностью, и как-то снисходительно поинтересовался:

– И что это за спонсор, раз учиться продолжаешь? По специальности работать ты не пойдешь, это козе понятно, так на хрена? Чисто из-за аттестата? Ну и дура. В вечернюю устройся, туда вообще можно не ходить, чисто договориться и платить сколько надо. Дело копеечное, это тебе не институт. Не, бросать тебе надо это дело и цепляться в мужика двумя руками. Станок у тебя точеный, все на месте, не то что у остальных ваших клуш. На хрен тебе там пропадать?

Ловко действуя одной рукой, он достал сигарету, прикурил. По кабине поползли клубы удушливого дыма. Не привыкшая к подобной атмосфере девушка рефлекторно потянулась к рукоятке опускания стекла, но водитель, заметив ее движение, тут же прикрикнул:

– Стоять! Ты чё, совсем страх потеряла? К Сральне подъезжаем, тут духман такой, что мухи плачут. Или вы там у себя привыкли к аромату Сочи? Как вы вообще живете, когда ветер с этой стороны?

Выставив сигарету наподобие указки, водитель заявил:

– Это же сколько срать надо, чтобы такую махину наполнить. Сразу видно – большой город работает.

Взглянув в указанном направлении, Лина увидела большую, далеко тянущуюся дамбу. А, почувствовав крайне неприятный запах, просачивающийся в кабину, поняла, что это очистительные сооружения городской канализационной сети. Таким образом, загадка со странным названием населенного пункта была решена. Это вовсе не деревня и не поселок, а та же уборная, только более грандиозная.

Водитель уверенно повернул в гостеприимно распахнутые ворота, притормозил возле длинного, обветшалого здания технического назначения. На шум открылась перекошенная дверь, явив дневному свету неряшливого мужика с настолько красным носом, что Лина не удивилась, если бы оказалось, что от него можно прикуривать. Шофер, распахнув дверь, страдальчески охнул – концентрация вони была такой, что еще немного, и ее можно будет нарезать кусками. Впрочем, его поведение было явно наигранным, так как в следующий момент он торжественно поприветствовал красноносого:

– Привет передовикам-ассенизаторам!

Тот поднял голову, тускло сверкнул мутными, болезненно-грустными глазами и выдал столь ругательную тираду, что за любое из произнесенных слов монастырскую воспитанницу на полгода вперед обеспечили бы ежедневной чисткой десятка унитазов. Водитель ничуть не обиделся, очевидно, подобные приветствия здесь были в порядке вещей. Обернувшись к пассажирке, он заявил:

– Посиди пока. Не скучай, радио послушай.

Лина только кивнула. В данный момент она с ностальгией вспоминала атмосферу кабины, загаженную табачным дымом. Все познается в сравнении – сейчас она старалась дышать через раз. Впрочем, совет водителя не прошел мимо ушей.

Радио взорвалось какофонией душераздирающих звуков. Девушка не удивилась – она уже сталкивалась с современной эстрадой и поняла, что слышит то, что в Большом Мире принято называть песней. Истошные завывания, даже не пытающиеся идти в одном ритме с грохотом неисправной циркулярной пилы, смысловой нагрузки не несли и более всего напоминали крик человека, падающего с большой высоты. Впрочем, один раз Лина отчетливо различила слово «любовь», что еще больше сбило ее с толку. Слишком уж сильно диссонировало это понятие с предсмертными криками.

Переключив на другую станцию, она наткнулась на более понятную песню. Музыкой здесь и не пахло, но зато слова были в основном понятны. Простым, доступным языком, практически, говоря речитативом, мужской голос рассказал краткую биографию Антихриста, начиная с момента его ночного рождения в уединенном месте под охраной падшего ангела. Лина прослушала ее с интересом – в Монастыре подобное, разумеется, не услышишь. Этот канал ей понравился, но, как назло, после второй, тоже вполне понятной песни, пошел блок кратких новостей. Она было потянулась переключить приемник на другую станцию, но тут же отдернула руку: «…Новые подробности из Моврина. Как мы уже сообщали, сегодня утром произошел сильный взрыв на складе боеприпасов в девяти километрах к востоку от города. После него большое количество артиллерийских снарядов разбросало по окрестностям. Начата эвакуация близлежащих деревень. Причины взрыва пока неизвестны, не исключен террористический акт. Минобороны пока никак не прокомментировало случившееся. Так же неизвестно, насколько соответствуют слухи о наличии на складе химического оружия. А теперь новости московского зоопарка. Сегодня у шимпанзе…»

Лина прослушала сообщение о прибавлении в обезьяньем семействе, но оно прошло мимо ее сознания. В отличие от дикторши, она прекрасно знала, что в девяти километрах к востоку от Моврина артиллерийских складов нет и никогда не было. Нет там и складов валенок или противогазов, там вообще нет никаких государственных складов или других армейских объектов. Зато там есть «Христианский женский центр благородного воспитания» – так официально назывался Монастырь, это и было написано на вывеске перед въездом. На его полигоне имелся склад боеприпасов, некоторое количество патронов хранилось в оружейке при втором учебном корпусе. Однако вряд ли они могут вызвать настолько сильный взрыв, что придется эвакуировать жителей близлежащих населенных пунктов. Да и артиллерийских снарядов там нет – кроме как из минометов, воспитанницы не стреляли. Их обучали стрельбе из гаубиц, но только в теории, на уровне «потяни за эту пипочку, и пушечка бабахнет».

Девушка даже позабыла о мерзком запахе – в голове воцарился сумбур, она не верила, что в Монастыре могло произойти что-то ужасное, но тем не менее события последнего времени выстраивались в зловещую цепочку, старающуюся удушить растерявшуюся воспитанницу. Вокруг что-то происходило, что-то нехорошее, страшное – Лина чувствовала себя пылинкой, попавшей в смерч. И при всем при этом мир вокруг нее продолжал жить будничной жизнью: двое мужчин в замызганных спецовках протащили мимо кабины какие-то тяжелые штуковины, принялись их загружать в кузов, при этом непринужденно беседуя с водителем с помощью трех-четырех слов. Разговор проходил мимо сознания воспитанницы, она даже не покраснела – ей просто дико было видеть будничные действия рабочих, в то время как мир вокруг рушился.