Дороги смертников - читать онлайн книгу. Автор: Артем Каменистый cтр.№ 36

Кан, подпрыгнув от близкого страшного грохота, радостно ухнул. Еще одна ракета уничтожена магической силой, а может, и две – уж слишком сильно рвануло. Под ухом что-то прозвенело, маг, стоявший рядом, видимо от избытка впечатлений, громко чавкнул с каким-то странным треском. Генерал, обернувшись, испугано шарахнулся. Его бригадный маг продолжал стоять на том же месте, задрав к небесам остатки головы. Верхней части черепа не было вообще, из зияющей дыры струилась комковатая кровавая масса.

Тело мага еще не успело осесть на землю, как до Кана начало доходить: дело очень плохо. Позиция, прежде казавшаяся неприступной, теперь представлялась ловушкой. В этом лабиринте и днем нелегко организовать грамотную оборону, а ночью, под таким обстрелом… Его отряд неизбежно выродится в кучу не связанных между собой групп, действующих на свое усмотрение. Он просто не сможет здесь управлять солдатами. А если этот кошмар не прекратится, то к утру и управлять некем будет – все погибнут, как этот маг.

Кан принял самое простое решение: надо покинуть деревню. В этот момент он еще не думал о безоглядном отступлении – для начала ему хотелось вывести отряд из ловушки, нормально построить, организовать управление. Наверняка многие офицеры убиты и ранены, солдаты деморализованы: стоит промедлить – и остановить панику будет уже невозможно.

Во все концы деревни понеслись вестовые. Подвывающий от ужаса, почти сбрендивший денщик принес генералу чужую кирасу, весьма тесную. Про сапог этот каналья даже не подумал, но Кану сейчас было не до обуви. На своем коне он успевал всюду, личным примером внушая офицерам бесстрашие, а солдат ободряя видом живого и невредимого командующего.

До этого дня Кан был простым генералом, которых в имперской армии развелось слишком уж много – хоть полки из них формируй. Не будь войны, так бы и дожил до пенсии, не продемонстрировав своих способностей, и даже сам о них не заподозрил бы. Отец считал его полным бездарем, то же самое считали и высшие офицеры, доверяя ему командование над захудалыми гарнизонами в самых сонных уголках Империи. Сам Кан Гарон, если откровенно, тоже считал себя ни на что не способным.

В критических ситуациях человек иногда узнает о себе много нового. Кан оказался отличным военным, хотя этого не осознал. В ситуации, где разгром его отряда был почти неизбежным, он действовал правильно, почти инстинктивно найдя единственно верный способ спасти свой отряд от полного уничтожения и досадить врагу. Он не знал, что противник в шесть раз превосходит его по численности. Но понимал: нельзя даже мечтать об атакующих действиях. Спастись можно лишь маневром. Надо выйти из-под этого проклятого обстрела.

Ему удалось вывести за околицу оба полка. При этом пришлось бросить тела убитых, да и раненых вместе с ними. Труп полковника Манириса, командира Третьего Риольского, тоже оставили. Кану пришлось даже наорать на солдат, упрямо пытавшихся вытащить носилки с обезображенным куском мяса, еще недавно бывшим молодым офицером.

Когда последние группки выбирались из лабиринта селения, на противоположном его конце загремели частые хлопки. К тому времени обстрел почти прекратился, и слышимость была отличная. Кан, опознав эти звуки, побледнел:

– Проклятье! Пороховые трубки! Пехота Хабрии входит в деревню!

– В кого же они там стреляют?! – чуть ли не пропищал Грониус, полковник Шестого Ирдийского (столь же тупой, как и его никчемные солдаты).

– В кого?! В наших солдат, заблудившихся в этой проклятой деревне! И в нурийцев – хабрийцы их недолюбливают. Причем это у них взаимно. Полковник, сколько у вас осталось людей?

Пухлый коротышка, поерзав в седле, испуганно признался:

– Не знаю. В этой темноте ничего не понять.

– А что вы вообще знаете?! Немедленно отводите полк на юг, за реку. Двигайтесь в темпе – враг вот-вот начнет атаку. Я с Третьим Риольским попытаюсь их задержать. Ваша задача – сожгите мост при приближении противника. Если мы перед этим не успеем вас догнать, не ждите: мост важнее. Навалите дров на настил и под него – по берегу сушняка хватает. Затем без привалов двигайтесь дальше на юг, ко второму мосту, и тоже его сожгите. Учтите – если промедлите, полк уничтожат. Судя по всему, перед нами очень сильный отряд хабрийцев – у простой разведки не бывает боевых машин, способных причинять такой ущерб.

Глупый Грониус даже сейчас рискнул допустить промедление:

– Для того чтобы сжечь мосты, хватит и сотни солдат во главе с грамотным сотником. Не лучше ли мне остаться здесь, поддерживать вас?

– Выполнять!!! В темпе!!! – яростно заорал Кан. – Каждый потерянный миг – это подарок хабрийцам!!!

Полковника будто ветром сдуло. Все – теперь надо продержаться немного, чтобы этот рохля успел подготовить мост к уничтожению. Генералу никто этого не приказывал – он действовал по своей инициативе и при этом не сомневался, что делает все правильно. Пусть даже его потом накажут за самовольство – так тому и быть.

Жалко только ребят из Третьего Риольского. Если атака будет столь же серьезна, как обстрел, потери окажутся огромными. Если бы была возможность, Кан бы оставил в заслоне Шестой Ирдийский. Этот полк не жалко – пусть хоть целиком поляжет. Но, увы, это невозможно. Такие горе-солдаты и на миг хабрийцев не задержат. Нет, здесь нужны настоящие головорезы вроде риольцев.

– Солдаты! Ваш полковник убит, теперь я лично командую вашим полком! Сейчас мы организованно, в боевом построении будем отходить на юг, вслед за Шестым Ирдийским. Враг силен, и нам придется несладко! Я прошу немного – отбить первую атаку! Это будет кавалерия! В темноте они не понимают, что мы не превратились в стадо и отходим организованно! Они думают, что мы драпаем без оглядки, и мечтают рубить нас на скаку! Выстроим каре, примем их на копья и накроем из луков и арбалетов! Это их остудит – прыти поубавится! А потом, пока они не очухались, доберемся до реки! Сожжем мост и будем идти на юг всю ночь, без привалов! Мы оторвемся! Но не забывайте – сперва надо отбить одну атаку!

* * *

Сегодня Фока впервые в жизни увидел настоящего имперского генерала. Под словом «настоящий» он подразумевал армейского офицера, а не тех хлыщей, которые с разными миссиями появлялись в Хабрии во времена «великой дружбы» кетра с Империей. Их он за вояк не считал – щеголей с зеркально отполированными пуговицами, с ног до головы в позолоте и побрякушках, с тщательно завитыми париками и напомаженными губами. Глаза сальные, голос слащавый, брюхо выше носа. Выпусти такого на поле боя – у солдат от смеха щеки порвутся.

Этот на щеголя непохож. Никакой позолоты, парика тоже не наблюдается, а уж о помаде на губах и заикаться не приходится. Пуговиц не видать – их скрывает простецкая черненая кираса, заменяющая модный камзол. Металл попорчен многочисленными царапинами и вмятинами – судя по блеску, повреждения свежие. Крепкие штаны тоже без изысков, да и не особо чистые. На правой ноге высокий сапог, левая – босая. Глаза мрачноватые, затаенно-сердитые, под доспехом, судя по косвенным признакам, имеется брюшко, но в рамках приличий – толстяком не назвать. Больше всего генерал напоминал взъерошенного воробья, пострадавшего в неравной драке с целой стаей (что, впрочем, близко к истине). Весь какой-то нахохлившийся, обозленный на пакости судьбы, но готовый клевать обидчиков и дальше.