«Нет, не порядок», – понял я в последний момент. Необходимое действие вызывало у меня отчаяннейший протест, но без него могла пойти прахом вся идея. Я смотал с левого запястья артефактную цепь, развеял намотанные на нее плетенки. От всех идущих сюда боевых магов я ею не отмашусь, а найденное при мне оружие мгновенно сведет на нет все усилия выдать себя за другого.
Мантия пришлась почти впору. Узковато в плечах, но если не приглядываться, пойдет. Оставалось самое неприятное. Свежие дырки и пятна на мантии должны соответствовать таковым на моей шкуре. Я занес цепь. Крепко стиснул зубы. Это сложно, очень сложно – намеренно причинить себе вред. Но иначе меня точно раскроют.
Шипастый шар с размаха впечатался в руку, глубоко пробороздив кожу. Кометы, больно! И, увы, недостаточно. Еще несколько ударов по рукам – распространенной цели подобного оружия. Затянуть, дернуть, оставляя багровые следы по запястью, иллюзию попытки вырваться. На этом я завершил самоистязание и приладил цепь к обмякшей руке чародея.
Теперь, главное, не заляпать кровью пол по дороге обратно… «Неправомочное использование символов Академии – магическое клеймо и десять лет каторги», – с усмешкой подумал я. Мне в случае неудачи такой мелочью точно не отделаться. А значит, вперед, Чертополох, собери в кулак всю свою наглость, всю везучесть, вот уже семнадцать лет как не позволявшую тебе сдохнуть… и оставь с носом боевиков, что явились по твою душу.
Путь до коридора-иллюзии я преодолел бегом. Боевая группа проникла в дом, а значит, счет шел на мгновения.
Я осторожно выглянул из-за двери. Хитрые конструкции искажали видимость лишь со стороны ловушки, из лаборатории же мне были хорошо видны обе стороны «бесконечного» коридора. Чисто вроде. Неужели повезло?
«Нет, не повезло», – с сожалением понял я, услышав далекие голоса. Маги опередили меня. Сейчас они были как раз у лестницы. Выбираться через окно? Одного взгляда на сад хватило, чтобы осознать гибельность этой затеи. В белесом свете трех Братьев пятнами отсвечивали черные укороченные мантии боевиков – как галки на свежевскопанной земле. Значит, все-таки в оранжерею, и прятаться. Падучие звезды! Я опрометью рванул через открытое пространство к замаскированному под картину проходу.
Внутри было обманчиво спокойно. Шумела вода, покачивались легким сквозняком ветви деревьев и кустарников…
Знакомый шипящий смешок раздался откуда-то сбоку.
– Умный ход, – прокомментировала химера мое появление. – Хочешь прикинуться студентом?
– Лучше скажи, который здесь эльнейский ирис, – вздохнул я.
Тварь мотнула рыжей башкой, весело оскалив острые зубы:
– Вот еще! Догадайся, коли не знаешь. Так и быть, могу подсказать. Чуть-чуть, во-от столечко. – Когтистые пальцы сомкнулись почти вплотную, демонстрируя всю ничтожность обещаемой подсказки.
– А тебе, гляжу, все бы повеселиться, да?
– А что еще остается делать такой, как я? – Тварь вольготно устроилась на краю тяжелого вазона, подобрав под себя одну ногу. – Так где, по-твоему, стоит искать ирис?
– Понятия не имею, – честно признался я. – Я и в огороде-то на грядке заблужусь, а ты мне про ирисы!
– Эх ты, городской парень, – рассмеялась химера, подтягивая наверх вторую ногу. – Ну ладно, подсказка, так и быть. Ирис – болотное растение. А дальше думай сам.
Хм, ну это хотя бы ограничивает область поисков окрестностями пруда. То есть из нескольких тысяч выбор сокращается до нескольких сотен. Падучие звезды!
В глубокой задумчивости я брел по краю водоема, беспомощно переводя взгляд с метелок осоки у берега на плавучие круглые листья кувшинок… И тут я увидел его. Широкий веер сочных острых листьев высотой по пояс и цветки размером с два моих кулака, возвышающиеся где-то на уровне глаз. Все это великолепие оплетали яркие разноцветные контуры природной магии. А, кометы! Эльнейские болота – колдовские болота. Болотный зверь. Болотный цветок. Растение – хиконт. Эльнейский ирис.
Полный худших предчувствий, я протянул руку к этому недоразумению природы. Словно по команде, кроваво-алые головки развернулись ко мне, как подсолнухи вслед Небесному Отцу, пересекающему небосклон. Странный рокочущий звук, напоминающий глухое рычание, заставил меня настороженно оглядеться по сторонам. Еще один хиконт подкрадывается? И тут я заметил пузырьки, цепочкой поднимающиеся из-под воды. Вот откуда это рычание!
Новый звук нарушил покой чародейского сада – знакомое шипение, заменяющее химере смех. Перегнувшись пополам от хохота, чешуйчатая воительница наблюдала за моими действиями. Происходящее немало ее веселило. «Вот же тварь!» – обозлился я и, решительно перемахнув через выложенный крупными булыжниками бортик, побрел по пояс в воде добывать последнее убедительное дополнение к образу счастливчика-первокурсника.
Пучок листьев отогнулся назад, раскрываясь, подобно настоящему вееру, – словно пытался отстраниться от ожидающей его участи… А затем внезапно распрямился. Ножницами щелкнули острые кромки листьев. Кометы, я знаю эти плетенки!
Обжигающая боль полоснула по телу там, где растение-хиконт коснулось его своим магическим оружием. Ах ты, дрянь! Вот так вот преодолеть все опасности и ловушки, выдержать поединок с настоящим чародеем и уничтожить два сомнифицирующих контура, чтобы какой-то болотный сорняк потом протягивал ко мне свои куцые плетенки?!
Взревев, как разъяренный бык, я напустился на врага. Голыми руками – все оружие осталось у Палиара. Наверное, это и впрямь было зрелище. Схватившись за жгучие листья, я тащил изо всех сил, пытаясь выдрать ирис из тяжелого горшка и поливая зловредный цветок самой отборной руганью, какую только слышали улицы Стрелки. Неприятель отбивался листьями, брызгался водой напополам с тиной, поднявшейся со дна в результате нашей возни. Изворачиваясь стеблями, ко мне тянулись цветки, напоминающие уменьшенные пасти сушляков, бродивших по катакомбам. Наконец, внизу что-то треснуло, сопротивление под руками исчезло, и я плюхнулся назад, крепко сжимая добычу: солидный кусок корневища с четырьмя пучками листьев и пятью угрожающе извивающимися цветками. Кометы! Мог бы и не стараться, избивая себя цепью: живот, грудь, руки и лицо смотрелись теперь так, словно по ним хорошенько прошлись плетью. Зеленая мантия ученика едва не падала с плеч, с трудом удерживаясь на излохмаченных лоскутах.
Единственным утешением можно было считать то, что оставшийся в горшке помятый огрызок ириса смотрелся не в пример более жалко.
– Ну что – съел? – злорадно поинтересовался я. – Тварь болотная.
В этот момент одному из цветков удалось-таки изогнуться, дотянувшись до моей руки, и тяпнуть за палец. Я грязно выругался, пытаясь отцепить кусачую пакость. Падучие звезды, а эта Тианара не просто холодная дрянь, она любительница изощренных издевательств! Только попадись мне теперь, стерва вылизанная! Не так уж ты мне и нравишься, но обещанную ночь я получу. Так ухожу, чтоб рук-ног поднять потом не могла.
Кажется, общую идею я высказал вслух вперемешку с проклятиями, направленными ирису. А когда, путем неимоверных усилий отодрав от себя поганое растение, я обернулся к выходу, то обнаружил, что состав зрителей претерпел серьезные изменения. Химера исчезла – как растворилась. Вместо нее за моей борьбой против эльнейского ириса с искренним любопытством следили пятеро магов в коротких, до колена, черных мантиях – еще более здоровые на вид, чем все лощеное чародейское племя. У одного из пятерых, по-видимому, командира, по воротнику и швам тянулись ярко-бирюзовые шнуры. Боевой отряд в полном составе.