Лунный свет - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Райс cтр.№ 43

– Мысли так дорого стоят? – спросила она, подавляя желание подойти к нему.

Он улыбнулся этому уколу.

– Ваша, правда. Каждый раз, когда вы хмурите лоб, я слышу звон падающих монет.

Это было легким упреком. Он ничего не сказал, когда на полу ее спальни появился ковер, а на его кровати сменились занавески. Он знал, что приправы к еде не возникли из ничего, а новое белье, покрывшее кровать, и появившиеся стол и сервант не были результатом колдовства. Он не знал, появились ли они из ее кошелька или за счет его кредита, но не попрекал ее этой «роскошью». Она была очень скромной по сравнению с тем, что Обри сюда принесла. Он только хотел, чтобы она некоторое время держалась подальше от приданого, которое он собирался вернуть ей до последнего цента. Обри погрустнела.

– Я и в мыслях не рассчитывала на ваши деньги, Остин. Я хочу только вашего комфорта. Цыплята скоро начнут нести яйца, а это уже деньги. Скоро я получу свои карманные деньги за три месяца. Я не думаю…

Остин пересек комнату и вручил ей котенка.

– Маленькая глупышка… – тепло пробормотал он. – Я не жалуюсь. Но если все, что вы собираетесь делать – это придумывать новые способы, как тратить время и личные деньги на эти развалины, тогда могу предложить более доходное занятие.

Обри взяла котенка и впилась глазами в его лицо.

– Вы так думаете? Могу я как-то вам помочь?

Сердце забилось в груди, и было бы лучше, если бы он не продолжал, но он не мог отвернуться от ее умоляющего взгляда.

– Это касается времени, которое стоит денег. Пока я сижу наверху и корплю над колонками цифр, вы могли бы научиться, как это делается. Пойдемте, я научу вас, как вести книги.

Если бы он сказал, что научит ее копать могилы, она все равно с радостью пошла бы за ним. Дистанция, которую он между ними установил, терзала ее сердце и душу, и она отчаянно пыталась понять его поведение.

Почему-то работать над грудой бумаг стало легче, когда рядом оказалась ее золотистая голова, и он облегченно погрузился в записи древних гроссбухов. Остин показал ей, какой доход он ожидает получить от нынешнего урожая и какой приплод дадут овцы на дальних пастбищах. Она отметила, как дорого обходится привлечение работников издалека, но даже с учетом этого прибыль должна быть хорошей. Сам Остин лучше понял состояние своих финансов, когда начал объяснять ей. Если все пройдет гладко, уже через год он сможет выбраться из долгов.

Аромат сирени перебил затхлый запах старых фолиантов, и совсем не огонь камина разогнал холод в комнате. Им хорошо работалось вместе, и работа была сделана даже быстрее, чем ожидалось.

Остин глядел в окно, забрызганное стекающими каплями дождя, пока Обри четким, ясным почерком выписывала результаты их подсчетов. Дождь закончился, и из-за темной тучи появился золотой луч солнца. В небе заиграла радуга, и он обернулся спросить Обри, не хочется ли ей выйти наружу и найти конец радуги, но сосредоточенный вид жены, склоненной над столом, изменил направление его мыслей.

– Как вам с Харли? – глухо спросил он. Обри удивленно посмотрела на него.

– Харли?

Она совершенно не могла вспомнить это имя, настолько далеко унеслась в мыслях. Все ее существо сосредоточилось на этой комнате и мужчине, стоявшем рядом. Напоминание о Харли разрушило окутывавшее ее чувство безопасности.

По удивлению на ее лице он мог сказать, что встревожил ее, но воспоминание о той сцене на пригорке, которую он наблюдал, неотвязно преследовало его по ночам все эти недели. Он ничего не мог поделать, но хотел знать, какие еще сцены, о которых он не подозревал, имели место. Скоро его корабль будет готов к плаванию. Когда он вернется домой, как она его встретит? Будет помнить или забудет?

– Я разговаривал с ним на прошлой неделе. – Остин пытался говорить беспечно. – Разговор получился довольно уклончивым. Хотел бы я знать, не вышла ли у вас с ним размолвка.

Обри отложила перо и посмотрела на графа. Он стоял у окна напротив солнца, и ей был виден только его силуэт: темная копна кудрей и широкие плечи под свободно ниспадающей тканью. Он не прикасался к ней с тех пор, как она дала ему пощечину, внезапно поняла она, и тоска, вызванная этой мыслью, пробудила другие чувства.

– Почему вы не сказали мне, что он был вашим шурином?

Вопрос застал Остина врасплох, и он не стал отвечать сразу же. Вместо этого он опустился в удобное кресло у камина и протянул к теплу больную ногу.

– Я и не знал, что вам нужны уроки истории, – ответил он почти резко.

Обри проигнорировала резкость в его тоне. Ей может никогда не представиться другого случая, и она хотела прояснить этот вопрос.

– Харли никогда не слышал вашей версии случившегося, хотя уверен, что вы невиновны. Не могли бы вы рассказать об этом сейчас?

Она не упрашивала, но успокаивающая мягкость ее голоса подействовала на него. Он мог встать и выйти, проигнорировав просьбу, но Остин вдруг обнаружил, что ему хочется говорить. Только у нее он мог бы найти понимание, которого не было у других.

И тогда он начал говорить. Начал издалека, озвучивая историю, которую много раз прокручивал в голове и сам не мог до конца понять.

– Луиза и я выросли вместе, но совсем не знали друг друга. Когда я впервые повстречал ее, ее отец был торговцем в Эксетере. Когда началась война, он купил у моего отца старое поместье, принадлежавшее аббатству. Всякий раз, когда я оказывался дома, мы с Луизой отправлялись на прогулки верхом. Она казалась более настоящей, чем напудренные лондонские мисс. Я не был у нее первым, но не знал об этом. Я не думал о женитьбе, пока не умер мой отец и я не обнаружил, что оказался по уши в долгах.

Остин наклонился, взял кочергу и принялся ворошить рассыпающиеся тлеющими угольками поленья в камине. Он повернулся к ней спиной, но Обри могла представить себе его лицо. Боль воспоминаний отпечаталась на его лице в усталых морщинах вокруг рта.

– Луиза хотела от жизни слишком многого, больше, чем мог дать ей ее отец, больше, чем мог дать я. К тому времени Сотби ослеп. Его жена была болезненной, к тому же у него было трое младших детей, которым он хотел дать хорошее воспитание. Он никогда этого не говорил, но поведение Луизы он почти не мог контролировать, а оно ставило под угрозу все планы и мечты, которые он вынашивал. Возможность выдать ее замуж за дворянина была слишком соблазнительной, чтобы ее упустить. К моему стыду, я позволил себя купить.

Отвращение Остина к самому себе было тщательно замаскировано, но слышалось. Обри хотелось встряхнуть его, сказать, что он не сделал ничего, кроме того, что делалось поколениями дворян задолго до него, но она не решалась прервать исповедь человека, который молчал многие годы. Она могла только подбодрить его.

– Я думаю, вначале вы немного любили ее, не так ли? Остин задумался над ее вопросом. Это было легче, чем думать о том, что произошло позднее.