Чернильная смерть - читать онлайн книгу. Автор: Корнелия Функе cтр.№ 9

Отец молча взглянул на нее, и Мегги угадала ответ. Они поменялись ролями. Теперь Мо не хотел возвращаться. На столе, среди грубой бумаги и переплетных ножей, лежало перышко перепела.

— Иди сюда! — Мо присел на край стола и притянул ее к себе, как часто делал, когда она была маленькая.

Как давно это было! Очень давно. Как будто в той давней истории говорилось про другую Мегги. Но, когда Мо обнял ее за плечи, она на мгновение снова перенеслась туда, почувствовала себя в безопасности, под надежной защитой, и уже привычная тоска в сердце как будто растаяла… Тоска по черноволосому юноше с сажей на ладонях.

— Я знаю, почему тебе захотелось домой, — тихо сказал Мо. В чем-то он, может быть, и изменился, но дочь по-прежнему видел насквозь, как и она его. — Сколько дней Фарид к нам не заглядывал? Пять? Шесть?

— Двенадцать! — жалобно ответила Мегги, утыкаясь головой ему в плечо.

— Двенадцать? Давай попросим Силача завязать ему тощие руки бантиком!

Мегги рассмеялась. Что бы она делала без Мо, всегда умеющего рассмешить?

— Я еще не все посмотрел, Мегги! — сказал он. — Я не видел самого важного — книг Бальбулуса. Рукописных книг, украшенных миниатюрами и притом не покрытых пылью столетий, не пожелтевших, не ломких от старости — нет, на их страницах только что высохли краски, переплет еще гибкий… Кто знает, а вдруг Бальбулус позволит мне понаблюдать за своей работой. Ты только представь! Я так часто мечтал увидеть, как появляются на пергаменте крошечные лица, как цветы и ветви обвиваются вокруг инициалов, как…

Мегги не могла удержать улыбку.

— Ладно, с тобой все ясно. — Она закрыла ему рот ладонью. — Ладно, — повторила она. — Мы поедем к Бальбулусу вместе.

«Как раньше», — подумала она про себя. — Только ты и я". И, когда Мо попытался возразить, она снова прижала ладонь к его губам.

— Ты сам говорил! Помнишь, в заброшенной шахте…

В шахте, где погиб Сажерук… Мегги тихо повторила те давние слова: "Покажи мне фей, Мегги. И русалок. И художника, украшающего рукописи в замке Омбры. Посмотрим, правда ли у него такие тонкие кисточки".

Мо поднялся и стал собирать инструмент, лежавший на столе — аккуратно, как в своей мастерской в саду у Элинор.

— Да. Наверное, я это говорил, — сказал он, не глядя на нее. — Но теперь в Омбре правит шурин Змееглава. Как ты думаешь, что скажет твоя мать, если я подвергну тебя такой опасности?

— Что скажет мать? Да…

— Резе незачем об этом знать. Мо, пожалуйста! Возьми меня с собой! А то я попрошу Гекко рассказать о твоих планах Черному Принцу. И уж он не даст тебе доехать до Омбры!

Мо отвернулся, но Мегги услышала, что он смеется:

— Ого, шантаж! Разве я тебя этому учил?

Он снова повернулся к ней, долго молчал, а потом сказал с тяжелым вздохом:

— Ну что ж, давай посмотрим на перья и кисточки. Раз уж мы побывали вместе во Дворце Ночи… Замок Омбры, наверное, все же не такой мрачный.

Он обдернул черный рукав.

— Хорошо хоть, переплетчики не ходят здесь в желтом, под цвет клейстера.

Мо уложил в сумку книгу с рисунками Резы.

— Что касается мамы, я хочу заехать за ней к Роксане, когда мы вернемся из замка. Только, пожалуйста, не рассказывай ей о нашей экскурсии. Ты, наверное, давно догадалась, почему ее тошнит по утрам?

Мегги недоуменно посмотрела на него — и тут же почувствовала себя такой дурой!

— Кого бы ты хотела — братика или сестричку? — У Мо вдруг стал очень счастливый вид. — Бедняжка Элинор! Она ведь мечтала об этой новости с того момента, как мы у нее поселились… А вышло так, что мы унесли ребенка с собой в другой мир.

Братика или сестричку… Когда Мегги была маленькая, она одно время играла, будто у нее есть невидимая сестренка, заваривала для нее чай из ромашек и пекла пирожки из песка.

— И… давно вы заметили?

— Ребенок родом из нашего мира, если ты это имеешь в виду. Из дома Элинор. Дитя из плоти и крови, а не из слов, чернил и бумаги. Хотя кто знает? Может быть, мы просто из одной выдуманной истории провалились в другую? Как ты думаешь?

Мегги посмотрела кругом, обвела взглядом стол, инструменты, пергамент и черную блузу Мо. Все это возникло из слов, так ведь? Из слов Фенолио. Дом, двор, небо у них над головой, деревья, камни, дождь, солнце и луна. "Ну а мы? — думала Мегги. — Мы из чего возникли? Реза, я, Мо, ребенок, которому предстоит родиться?" Она уже не была уверена в ответе. Да и знала ли она его когда-нибудь?

Казалось, все вокруг шепчется о том, что будет, и о том, что было. Мегги взглянула на свои руки, и ей показалось, что на них проступают буквы и складываются в слова: "А потом родился ребенок".

— Что это? — спросил Гарри, которого вдруг пробрала дрожь.

— Это? Это — Омут памяти, — ответил Дамблдор.

— Иногда я чувствую, что голова у меня переполнена мыслями и воспоминаниями.

Джоан Роллинг.

Гарри Поттер и Кубок огня [4]

Фенолио лежал в кровати, как это часто бывало в последние недели. Или уже месяцы? Не все ли равно. Он тоскливо рассматривал гнезда фей на потолке. Почти все они пустовали, только из одного доносились непрерывная трескотня и хихиканье. Гнездо переливалось всеми цветами радуги, словно бензиновое пятно на воде. Орфей! Феи в этом мире синие, черт тебя подери! Почему этому идиоту вздумалось делать их разноцветными? А хуже всего, что они повсюду вытесняют синих. Разноцветные феи, пятнистые кобольды… Говорят, где-то уже видели четвероруких стеклянных человечков. Фенолио делалось дурно при одной мысли об этом. Но ни о чем другом он думать не мог, ежечасно мучаясь вопросом, что пишет сейчас Орфей в своем роскошном доме с таким количеством прислуги, словно был самой важной персоной в Омбре.

Фенолио почти каждый день отправлял туда на разведку Розенкварца, но стеклянный человечек был бездарным шпионом. На редкость бездарным. Кроме того, Фенолио подозревал, что Розенкварц проводит большую часть времени не у Орфея, а в квартале белошвеек, где было много стеклянных девушек. "Ах, Фенолио, — вздыхал старик про себя, — и почему ты не сотворил эти стеклянные создания более сообразительными и преданными? К сожалению, это не единственная твоя промашка…"

Он потянулся к стоявшей у кровати фляге, чтобы залить вином неприятную мысль, но тут в потолочном окне появилась маленькая фигурка. Наконец-то. Розенкварц был сейчас не бледно-розовым, как обычно, а багрово-красным. Стеклянные человечки не потели. Вместо этого они от напряжения меняли цвет (это правило тоже придумал Фенолио — он давно забыл почему). Но зачем же этот балбес вскарабкался на крышу? Чистое безумие для хрупкого создания, которое даже при падении со стола могло разбиться вдребезги. Да, стеклянный человечек — не лучшая кандидатура на роль шпиона. Зато они маленькие, прозрачные и потому незаметные — это отчасти искупало их хрупкость.