Стоящий у Солнца - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 102

— Ты моих ребят извини, — благодушно сказал Тарасов. — Они в нашей Службе не работали. Это мои афганцы, в спецназе служили. Только и умеют стволами тыкать. Кино насмотрелись! Но без них тоже нельзя. Они специалисты в своей области.

Один такой «специалист» оставался в вагончике — доверенное лицо, личная охрана, офицер по спецпоручениям…

— Я знаю, что с тобой так грубо нельзя, — продолжал генерал. — Ты же Мамонт. И не так-то прост. Шведов ты хорошо блокировал своим другом Афанасьевым. Тот им сейчас лапшу на уши вешает — тоже хорошо. Правда, друг твой слегка самоуверенный человек. Решил, если дурит шведов, то и меня можно пригрести к себе и включить в свою игру. Да только я — человек дела, мне играть некогда, да я ещё в контрразведке в эти штуки наигрался. Мне надо сокровища из этих гор вытащить. Впрочем, можно и не вытаскивать, пусть здесь лежат, если хорошо лежат. Я своих афганцев к ним приставлю — и будет у нас банк надёжнее швейцарского.

— Вытаскивайте, приставляйте, мне всё равно, — сказал Русинов. — Я тоже, сказать откровенно, наигрался в кладоискательство. Так что не по адресу, генерал.

— Это как же тебя понимать?

— А так и понимать — устал.

— Ну, это дело поправимое! — обрадовался генерал. — Мы устроим тебе недельку отдыха! Отель — в горах, на берегу чистейшего озера. Роскошный коттедж, сауна, две очаровательные массажистки… Но через неделю ты поведёшь меня лично в пещеру и покажешь всё, что нашёл. А я приму по описи.

Русинов сделал паузу, глянул на генеральского порученца:

— Мы должны поговорить вдвоём.

Тарасов указал головой на дверь — порученец вышел, но остался на ступеньках вагончика.

— Давай вдвоём! — весело сказал генерал. — С глазу на глаз. Или глаза в глаза — как правильнее? Ладно, так и так сойдёт. Ты мне скажи: сокровища там хорошо лежат или вывозить придётся?

— Хорошо лежат, надёжно, — в тон ему проговорил Русинов. — Я восемнадцать лет искал, и вам столько же придётся.

— Нет, Мамонт! — Тарасов погрозил пальцем. — У меня фирма частная, я ссуду взял, под большой процент. Я их восемнадцать лет искать не намерен.

— Может, и раньше найдёшь, — предположил Мамонт — надо было начинать искупать вину. — Как устанешь, так и найдёшь…

— Слушай, Мамонт, я ведь не швед, — генерал начинал терять своё лицо добряка. — Мне лапшу на уши не вешай. Уж свою-то родную русскую советскую публику я знаю хорошо. Если бы не знал, где ты побывал, не тревожил бы, не поднимал бы из тёплой постели. Это вам в Институте халтура с рук сходила, там могли темнить. Все эти свои эмоциональные штучки — устал, голова болит, апатия — будешь массажисткам рассказывать. А я привык слушать речи более конкретные и обоснованные.

— Гляжу на тебя, генерал, — вроде ничего, глаза умные, — с циничным спокойствием сказал Русинов. — А мозгами шевелить не хочешь. Хочется поскорее на сокровища посмотреть… Неужели ты решил, что Мамонт — недоумок? Простой, как карандаш?.. Да если бы я где-то побывал да на что-то посмотрел — в постели бы, наверное, не лежал! А уже нанял бы полк охраны и твоих драных афганцев на выстрел в горы не подпустил! Я бы уже сидел здесь, как Строганов. Со мной бы уже президент улыбался.

Генерал выслушал и рассмеялся. Походил по вагончику, попинал с прохода выстроганные бруски.

— Знаю, знаю, Мамонт… Ты не простой, не идиот… Но ты лошадка на бегах! На тебя только ставки делают!

Он резко обернулся к Русинову, и тот увидел тяжёлое лицо решительного и сурового человека. Он был уверен, жесток и неумолим, как стальная дверь в Кошгаре, способная выдержать ядерный удар.

Играть с ним было бессмысленно, убеждать — бесполезно.

Генерал сел напротив, глаза в глаза.

— В восемьдесят втором году, в августе месяце, вы вылетали куда-то на вертолёте с Афанасьевым без сопровождения Госбезопасности, — проговорил он. — И находились вне поля зрения в течение трёх часов. В восемьдесят пятом году, опять же с Афанасьевым и опять в августе, с одиннадцатого по тридцатое, вы снова ушли из-под наблюдения и находились где-то в горах. И наконец, нынче, в девяносто третьем, опять с одиннадцатого по пятнадцатое августа, правда, теперь один, ты исчезаешь снова… А когда возвращаешься, на твоей умной голове, Мамонт, резко добавляется седины. Объясни мне, пожалуйста, что это за августовские прогулки?

Русинов прекрасно помнил, что было в августе восемьдесят второго — летали с Иваном Сергеевичем к камню, где стоял знак жизни и где должны были встретиться Инга Чурбанова с Данилой-мастером. Где был нынче — не забудешь до смерти. Но что было в августе восемьдесят пятого, Русинов вспомнить не мог. Вроде бы тогда не произошло сколь-нибудь знаменательных событий, потому всё выветрилось. Возможно, надоела опека Службы и они попросту оторвались от «егеря», чтобы порыбачить на воде и обсудить текущие дела. Иногда они так делали, хотя потом получали строгое предупреждение. Но тогда можно было валить всё на непрофессиональность «егеря» — пусть долго не спит! За что он деньги получает?

Теперь и валить было не на кого, да и объяснять ему, где был, что делал, обеспечивать себе алиби было невозможно. Правду сказать нельзя, а кривду генерал проверять не станет — слишком торопится. Видимо, ссуду взял большую, на короткий срок и огромный процент. Были бы у него факты или точная информация, он бы не тронул сейчас, а наблюдал бы каждый шаг. Но вся беда в том, что генерал со своей Службой не может контролировать Мамонта. Что-то не получается у «нелегалов», привыкших работать в «цивилизованных» странах. Потому и решил давить.

— И ещё! — продолжал он после паузы. — Объясни мне: что за странное отношение местной власти к тебе? То выписывают ордер на арест и арестовывают, то ты после побега вдруг спокойно разгуливаешь по посёлку и заходишь в дом к участковому. А он тебя и пальцем не трогает! Как это ты его приручил? Только не ври, что через дочку его! В зятья он брать тебя не хочет… Ну, Мамонт?

— Да, генерал, много чего ты наковырял, но всё впустую, — Русинов пошевелился, разгоняя кровь. — Не на ту лошадь поставил. Я к финишу не приду. Мой тебе совет: отдавай назад ссуду, пока не растратил, распускай гвардию и займись другим делом.

— Это всё? — спросил он спокойно.

— Нет, не всё… В прошлом году у вас пропал человек.

Я его нынче видел… Зрелище страшное. Так вот, я не хочу обрастать шерстью и потому ухожу. Если ты хочешь — продолжай. Через год тебя отловят как снежного человека.

— Теперь всё?

— Теперь всё.

Генерал не спеша подошёл к двери, постучал. Через секунду в вагончик вошёл порученец.

— Ты же, кажется, фельдшер по образованию? — спросил его генерал.

— Так точно, — по-военному ответил тот.

— Отведи Мамонта в лазарет, посмотри. По-моему, у него что-то с головой.