Война в небесах - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Зинделл cтр.№ 48

— Ты же слышал: я сказал, что новым существам, которыми мы становимся, требуется новый закон.

— Чей же это закон, Хану? Твой?

— Нет, — тихо ответил Хануман. — Наш. Закон для богов.

— Каким же он будет, этот закон?

Хануман, словно не в силах сдержать распирающую его энергию, встал и прошелся по комнате. Его странная легкая походка создавала впечатление, будто он ступает по горячим углям — или боится прочно ступать на землю. На ходу он то и дело прикасался к своим компьютерам — то ли подправляя их программы, то ли просто лаская их. Данло дивился точности движений его ловкого тела — Хануман двигался так, словно от этого зависела судьба всей вселенной.

— Ты в самом деле хочешь знать, каков этот закон, Данло? — спросил он внезапно, глядя Данло прямо в глаза. — Следуй собственной воле — это и будет закон.

— Хану, Хану.

— Собственной воле, Данло.

— Вот что, значит, ты говоришь своим божкам?

— Я говорю это себе. И тебе.

— Не понимаю.

— Сейчас я тебе объясню. Много ли людей способны стать богами? Очень мало. Очень, очень.

— Но твоя религия обещает…

— Она обещает, что каждый, идущий путем твоего отца, может стать богом. Но стать им может не каждый. Только немногие, Данло, очень немногие.

— А что же остальные?

— У них будет надежда сделаться богами, и в ней, в этой надежде, они обретут счастье.

— Понятно.

— Тебе правда понятно? Видно тебе, как сжигает их боль существования? Видно, как нуждается человек в избавлении от этих страданий?

Данло, выдерживая взгляд бледно-голубых глаз Ханумана, видел в них то же, что и много лет назад: извращенное сострадание, сжигающее каждую клетку Хануманова тела и причиняющее ему невыразимые муки.

— Ты избавляешь их от свободы — только и всего, — сказал Данло. — Ты побуждаешь их надевать твои шлемы и погружаться в твою фальшивую Единую Память.

— Нужно ли нам возобновлять наш старый спор?

— В конце концов ты их погубишь. Они не поднимутся выше человека, идя за тобой, — они опустятся ниже.

— Следуй собственной воле. Если каждый человек сумеет заглянуть в себя и увидеть, для чего предназначила его вселенная, ему откроется его судьба. Его подлинная воля. И тогда, если у него достанет мужества и гения, он избавит свою плоть от огня и сам станет огнем. Разве не этого желаем мы все? Именно этого. Свободы гореть ярким, вечным, негасимым пламенем. Но такая свобода ведома только богам. Только у них есть воля, чтобы овладеть ею.

— Но, Хану…

— Следуй собственной воле — это и будет закон. У богов закон один: свобода подниматься все выше и выше. Именно этого требует от них вселенная.

Данло встал и подошел к окну. Окно закрывали ставни, но он хорошо представлял себе ночное небо над городом, звезды, луны и черную машину, сооружаемую рингистами в космосе.

— Это и есть она, твоя свобода? — спросил он, указав вверх. — Твоя воля сделаться богом?

— Вселенский Компьютер, будучи завершенным, создаст почти совершенную имитацию Старшей Эдды. — Глаза Ханумана подернулись дымкой, и он говорил почти механически, как будто излагал основы рингизма неофитам. — Он укажет путь к богу любому, кто желает этого достаточно сильно.

— Но таких очень мало, по твоим словам.

— У каждого своя судьба. Но Вселенский Компьютер предназначен для помощи всем рингистам.

Данло подошел к Хануману и пристально посмотрел на него.

— Найдутся люди, которые скажут, что его назначение — помочь одному человеку стать богом. Одному-единственному.

— Возможно, что и найдутся. — В глазах Ханумана появилась холодная угроза. — Но пусть они поостерегутся высказывать подобную ложь публично.

Они стояли над светящимся газовым компьютером, глядя в глаза друг другу. Садира, пришедшая убрать со стола, спросила, что они предпочитают — кофе или чай, и Хануман воспользовался этим, чтобы отвести взгляд.

— Кофе, пожалуйста. И снежки, если можно.

Хануман смотрел на уходящую Садиру, а Данло смотрел на него. Эта красивая женщина явно не вызывала у Ханумана желания. Неужели слухи верны и у Ханумана между ног ничего нет — если не буквально, то практически? Видимо, он в своей божественной игре утратил всякий интерес к искусству куртизанок и ко многому другому.

— Я слышал, все Общество Куртизанок обратилось на Путь, — сказал Данло.

— Ну, они ведь всегда мечтали пробудить наши эволюционные возможности, заключенные в каждой клетке нашей ДНК, как верят они. Ты, наверно, знаешь: это называется у них спящим богом.

— Да… я знаю. — Данло задержал дыхание на десять ударов сердца и спросил: — Ты случайно не видел Тамару? Может быть, куртизанки что-то знают о ней?

Глаза Ханумана оледенели.

— Я жду, когда ты спросишь меня об этом, с того самого момента, как ты вошел.

— Так как же, Хану? — Данло подошел к нему так близко, что чувствовал его отдающее кровью дыхание. Руки Данло сами сжимались в кулаки, и только усилием воли он не давал пальцам сгибаться. — Ты видел ее?

Хануман, стойко выдерживая бьющий из глаз Данло свет, ответил: — Нет, не видел. У меня вполне достаточно дел и без этого.

С учтиво-насмешливым поклоном он снова сел за стол.

Данло стоял, глотая воздух, как будто его двинули в живот.

— Но если хочешь, — Хануман пригубил вино, — я могу навести справки у куртизанок. Тамара, правда, утратила талант куртизанки, но она могла найти себе занятие на улице Путан. У наших богинек есть там подруги.

Я не должен его ненавидеть, сказал себе Данло, стиснув пальцами лежащую в кармане флейту. Яркая вспышка наподобие молнии прострелила его глаз и наполнила голову неведомой до сих пор болью. Я не должен его убивать — нет, нет, нет.

— Вряд ли, конечно, из Тамары получится хорошая проститутка — для этого она слишком горда, тебе не кажется?

Данло навалился на спинку своего стула и сжал подлокотники, стараясь наладить дыхание. Через некоторое время огонь у него в мозгу прогорел до углей, и дыхание стало жестким, глубоким и болезненным. Он испытывает меня, думал Данло.

Никогда не убивай, никогда не причиняй вреда другому. Никогда не позволяй себе ненавидеть. Но за что, Хану, за что?

Данло сызнова обвел взглядом стоящую в комнате кибернетику и насчитал немало роботов — от обычных домашних до полицейских, с помощью которых Хранитель Времени когда-то поддерживал порядок в Ордене. Может быть, одна из этих зловещих машин еще действует и запрограммирована убить его в случае, если он попытается убить Ханумана.