Разрушители - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Сыромятникова cтр.№ 37

Впускать Биггена в дом он принципиально не стал, уселся тут же, на скамейку, и буркнул:

— Слушаю.

Бигген поерзал на жестком сиденье (вечер был не жаркий) и забормотал быстрой скороговоркой:

— Возникло одно… необычное обстоятельство. Видишь ли, в моей лаборатории делают эти долбаные амулеты, которыми глава Целителей собирается искать колдуна (их нашлепали уже штук двадцать). Ну и поисковое заклятие на Гэбриэла тоже поручили составить мне. В общем-то мои помощники почти закончили… А тут я приволок тот лоскуток, вроде как для коллекции. — Бигген сурово прокашлялся. — Так вот, на кровь юноши амулеты не реагировали, но на кровь мальчика… Мне пришлось спрятать образец в сейф.

Потребовалось несколько секунд, чтобы Ребенген осознал сказанное, благодушия это ему не прибавило.

— Бред! Ты что, хочешь убедить меня, что одиннадцатилетний ребенок способен на самотворящееся заклятие?

— Его отец довольно талантлив…

— Да будь он хоть сам Творец во плоти! К ребенку-то это имеет какое отношение? Или ты будешь уверять, что Бастиан, помешанный на своем дитяти, решил так подставить сына?

— Ну… В тот момент, когда Гэбриэл был ранен, к его плоти и крови имели доступ множество волшебников.

— Это больше походит на истину. Хотя все равно сомнительно. Зачем? Сначала создавать это глазастое чудо, потом навешивать на мальчика Узы Крови, а потом молчать об этом шесть лет. Выяснилось-то все чисто случайно!

— Знаешь, — обозлился Бигген, — говори что хочешь, но я уверен, что кровь фьюльи принадлежит ее создателю, а не пассивной жертве. И это был он! Как это вписывается в картину реальности — не моя забота.

Ребенген примирительно поднял руки — хамить коллеге не стоило.

— Извини, я девять часов безвылазно сидел в библиотеке, очумел совсем. А что про это думает Нантрек?

— Я не хотел лезть к нему с бредовой теорией, — усмехнулся Бигген. — К тому же мне неизвестно, как ты получил второй образец.

— Тоже как вариант. — Ребенген попытался собрать разбегающиеся мысли. Жалкая попытка. — Бастиан срезал клочок с окровавленной одежды, но одно пятно крови ничем не отличается от другого.

— Это не объясняет, куда делась фьюлья, — буркнул Бигген. — Короче, я был бы очень признателен, если бы ты поговорил об этом с Нантреком сам. Я сегодня отправляюсь исследовать храм, и мне не хотелось бы, чтобы меня прерывали.

Естественно! Глава цеха Новых Знаний рвался исследовать таинственное святилище, и перспектива застрять в Академии «во избежание утечки» ему не улыбалась.

— Без проблем.

Когда Ребенген добрался до вожделенной постели, часы Академии отбили полночь. Увы, спугнутый сон не спешил вернуться к магу. Ребенген ворочался в постели, проклинал Биггена и прикидывал, не стоит ли принять снотворное. Но тогда утром он точно проспит. В голове цветным водоворотом кружились все странности и неувязки этого сумасшедшего дела. Заговоры и заговорщики, тирсинцы, Сорсеты, Черепа, гениальный одиннадцатилетний колдун, совершенно неспособный к магии, но испытывающий странное сродство к артефактам Разрушителей, преследуемый не менее гениальным врагом, плетущим интриги посредством дворян и служителей церкви…

Ребенген сел в кровати и постарался выровнять дыхание. Так нельзя. Надо прекратить метаться, надо остановиться и осмыслить ворох разнородных фактов, пока все окончательно не перемешалось у него в голове. Забыть о времени, делах, обо всех обязательствах. Плевать, даже если он завтра вообще не попадет в библиотеку! Пусть Бастиан начинает воевать хоть сейчас — плевать!

Теплый свет фонаря пробивался сквозь шторы, за шкафом стрекотал сверчок. Сердце гулко бухало в груди.

А что, если перед ним две независимые и никак не связанные друг с другом линии событий? Что, если так: мальчик, попавший в поле зрения ордена только в двенадцать лет, до этого… Все равно не выходит. Ритуал создания фьюльи чрезвычайно сложен, ребенку его не одолеть. Существуют ли другие варианты ритуала? Была ли это именно фьюлья? Ребенген знал, к кому обратиться по этому вопросу — был в ордене один знаток неестественного сверхъестественного. Мэтр Олеф коллекционировал описания спонтанных проявлений магии, экзотических ритуалов и даже формул запретного колдовства. У него Ребенген выяснит о стихийной магии и все о том, что может произойти с человеком перед лицом смертельной опасности. Время-то совпадает! Гэбриэл подвергся нападению и с тех пор ворожить не мог, а это странное существо, Тень Магистра, болезненно человекообразное и ничего не знающее о том, кто его создал, оно твердило, что пришло в город само, откуда-то с юга пять лет назад. Ребенген покатал в уме эту мысль, встал, на ощупь отыскал в столе угольный карандаш и вывел на салфетке: «1. Олеф!!!» Сразу стало легче.

Очищенная от сверхъестественной путаницы другая линия событий выглядела более логично. Кто-то, хорошо знающий Арконат и обладающий немалыми деньгами и властью, решил убить единственного наследника немолодого уже Великого Лорда Шоканги. Мотив? Власть! Джета Сорсета не обманули, просто не открыли замысел до конца. Великие роды ни разу не прерывались, но все когда-то бывает впервые. Кто-то счел, что сможет доказать свое право на Шокангу. Для устранения наследника некто Неизвестный использует запретное колдовство, метод нарочито неполитический (логически рассуждая, было бы намного проще подослать обычного убийцу). Возможно, колдун и чудовище как-то особенно не вязались с общепринятым образом Неизвестного, что должно было отвлечь от него возможные подозрения. Но тварь промахнулась, Гэбриэл выжил и поступил под защиту Арконийского ордена магов, действовать во владениях которого Неизвестный опасался. Пять лет он бездействует, наблюдая, как Драконис роет землю в поисках заказчика покушения. Возможно, он даже помогает повелителю Шоканги выйти на того купца из Тростега (узнать, откуда Бастиан получил информацию!) и убивает последнего свидетеля. Лорд Шоканги уверен, что держит ситуацию под контролем, он забирает Гэбриэла домой (с предосторожностями, неожиданно), но путь его выверен. Хемлен! Конечно же аббат Браммис не собирался умирать. Он был уверен, что отобьется от старого врага, он просто не осознавал до конца мощи повелителя Шоканги. А Неизвестный не рассчитывал, что Гэбриэл сумеет избежать ловушки в замке Сорсетов (интересно, как он все-таки это сделал?). Да! Приготовленный спектакль просто не успели разыграть. Неизвестный был убежден, что верность Бастиана Долгу в конце концов перевесит боль потери. Чем дольше тот будет медлить — тем лучше, новый наследник не успеет достичь зрелости, и правителю Шоканги придется доверить свою тайну кому-то еще. Бастиан нужен был Неизвестному живым, чтобы получить ключи от тайного шокангийского храма!

Неприятный холодок прокрался в сердце Ребенгена. Как мог некто, посвященный в тайну Великих Лордов Арконата, так безответственно манипулировать ею? Маг знал и другое: давно, уже очень давно для Лорда Бастиана его Долг не свят. Страх перед смертью держал его в повиновении, страх перед четырьмя адептами, сломавшими и поставившими на колени молодого наглеца. Но сейчас он любит кого-то больше, чем себя, и прежняя угроза не подействует. Потеряв сына и не упившись кровью убийцы, Драконис самой своей смертью погубит королевство, чтобы через гибель миллионов дотянуться до того единственного, кто во всем виноват. И Пустошь переступит границу Арконата.