– А вот и зря, – подошел к нам Напалм с дробовиком, короткий ствол которого венчал странной формы пламегаситель. Больше всего ружье напоминало «сайгу», тюнингованную какими-то энтузиастами-оружейниками, но меня смутил пузатый барабанный магазин. – Евгений Максимович свое дело знает туго.
– С Хозяином ему не тягаться.
– Не факт. – Пиромант пожал плечами и спросил: – Магазин на сколько патронов?
– На двадцать.
– Замечательно. Зажигательные есть?
– В сейфе посмотри. – Виктор Борисович мрачно уставился на меня и покачал головой: – Даже не думай. Вся твоя история о шпионах-горожанах – это внушенный Хозяином бред.
– А если я докажу, что это не так, послушаешь меня?
– Мы зря теряем время.
– Куренкова убрали, Нагаева убрали. Тебе просто повезло. Случайность.
– Да ну? – скептически прищурился Казанцев, поправляя прицепленную на пояс кобуру с пистолетом. – И какая случайность меня спасла?
– Срочный заказ, – уже произнеся это, я понял, что абсолютно прав. – Необходимость довести до ума ружье. Ты ведь еще не вскрывал коробки, которые привез Михал Григорьич?
– Нет.
– Вот тебе и ответ, почему ты до сих пор жив.
– Чушь.
– Обычно ты проверяешь заказ в тот же день, так?
– Ерунда. – Казанцев на мгновенье заколебался, но сразу отбросил сомнения и снял висевший на вешалке полушубок. – Через пять минут уходим.
– Обожди.
Я бросился в подсобку и уставился на сложенные у стены картонные коробки. Провел над ними рукой, отпуская на волю ясновидение, и немедленно сморщился из-за сведшей пальцы судороги.
– Ты задерживаешь нас, – прошел вслед за мной в комнату застегивавший пуговицы владелец магазина. – Идем.
– Держи, – вытащив одну из коробок, протянул я ее Виктору Борисовичу. – Подарок тебе от горожан.
Казанцев повертел коробку в руках и сунул ее обратно.
– Сможешь вскрыть? – решил он все же дать мне шанс доказать свою правоту.
– Легко.
– Не здесь. – Глянув на банки с порохом, оружейник вышел в коридор. – В подвале.
– Напалм! – окликнул я пироманта. – Дай нож.
Набивавший магазин дробовика патронами двенадцатого калибра пиромант протянул мне складной нож; я вслед за Казанцевым спустился в пустой подвал с облицованными кафельной плиткой стенами и перевернул коробку вверх днищем.
– Минуту. – Виктор Борисович взбежал по лестнице и уже оттуда скомандовал: – Давай.
– Даю, даю, – пробормотал я. – Предусмотрительный вы наш…
Предвидение ясно показывало заполнявшую коробку смерть, но способ подрыва взрывчатки оставался загадкой. Я разложил нож, приставил острие к днищу и начал легонько разрезать картон. Дар молчал, клинок с трудом вспарывал плотную упаковку, и приходилось контролировать каждое усилие, чтобы не воткнуть лезвие слишком глубоко.
– Ну? – поторопил меня Казанцев.
Я лишь мотнул головой, стряхивая медленно ползшую по переносице каплю пота, и молча продолжил свое дело. Сапер, пусть он хоть сто раз ясновидящий, ошибается только один раз. Отвлекаться нельзя.
Наконец получилось убрать вырезанное днище, и, заглянув внутрь, я с облегчением перевел дух – мало того, что вместо алхимических светильников там оказалось несколько обложенных пенопластом толовых шашек, так они еще и не взорвались.
– Виктор! – позвал я. – Сам посмотри.
– Вот ведь гады! – заглянув мне через плечо, выругался владелец магазина. – Детонатор видишь?
– Нет, но ловушка должна сработать при открытии коробки.
– Оставляй, – попятился Казанцев к лестнице.
Я поднялся с колен, сунул сложенный нож в карман и двинулся следом. Поднявшись наверх, с наслаждением вытер покрытое потом лицо и улыбнулся:
– Ну убедился?
– Ладно, что ты предлагаешь?
– Как думаешь, нас захотят взять живыми?
– Непременно.
– Значит, с ходу штурмовать не станут?
– Ни в коем случае. Сначала все тщательно спланируют. Второго провала Хозяин силовикам не простит.
– Этот Хозяин… – задумался я. – Ты говоришь, он может отследить меня по колебаниям магических полей?
– Это достоверная информация.
– Вот и замечательно. Значит, остается лишь убедить его в том, что мы остаемся в доме.
– Собираешься остаться и дать нам время уйти?
– Вот уж нет! – рассмеялся я и прошел в торговый зал. – Все спокойно?
– Вроде да, – нервно поежился так и карауливший у окна Игорь. – Нам не пора отсюда убираться?
– Всему свое время. – Я повернулся к владельцу магазина и указал на пироманта: – Мой товарищ тоже уник, да и Игорь обладает определенными способностями. Их точно так же вычислить могут. Есть другой вариант – воздействуя на магическое поле, есть шанс убедить Хозяина, что мы продолжаем оставаться в магазине.
– У тебя получится?
– За последнее время меня столько раз подобным образом дурили, что я стал в этом деле настоящим экспертом.
Предчувствие выстрела, который не мог произойти, несуществующий в реальности собеседник – я много думал, как такое можно организовать. И понял одно: недостаточно улавливать колебания энергии, надо самому уметь искажать магические поля.
И если мой организм способен работать «на прием», почему бы не попробовать переключить ясновидение в режим «передачи»? Раньше уже удавалось закидывать видения в голову Напалма, а сейчас потребуется лишь более масштабное воздействие на окружающую действительность.
И вот в этом и заключалась главная проблема – провернуть такой трюк способен лишь просто невероятный по силе ясновидец. Ну или посредственность вроде меня, наглотавшаяся «магистра».
– Напалм, – окликнул я пироманта, напялившего поверх куртки разгрузочный жилет со множеством гнезд под патроны двенадцатого калибра, – у тебя такие волшебные пилюли есть…
– Ты что еще задумал? – опешил тот от удивления. – Совсем, что ли?
– Давай, давай, – потребовал я. – Иначе не выбраться.
– Как знаешь. – Парень достал из кармана пластиковую коробочку, заполненную желатиновыми шариками, и вытряхнул один на ладонь. – Держи.
– Еще парочку.
– Уверен?
– Да.
– Это очень опасно? – забеспокоилась Марина.
– Ерунда, – отмахнулся я, проглотив пару пилюль, и спросил у пироманта: – Если разжевать, быстрее подействует?
– Быстрее, – кивнул Напалм, – но я бы не советовал…
– Почему? – удивился я, зажав желатиновый шарик меж зубов, и немедленно получил ответ на свой вопрос: заключенное в желатиновую оболочку содержимое оказалось невыносимо горьким. Челюсть свело, на глазах выступили слезы, и только чудом удалось удержать подкативший к горлу рвотный позыв.