Ковчег могущества - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Крючкова cтр.№ 71

– Боюсь, это невозможно, – возразила жрица. – Как же в таком случае я смогу охранять священные реликвии? – она указала глазами на лежащий в углу паланкина сверток.

Эрпатор вдруг впервые задумался, что стал обладателем целого арсенала божественного оружия. Ему стало страшно: вдруг кто-нибудь попытается завладеть им?! А о степени разрушительной силы того же, например, Ковчега Тутмос знал не понаслышке – сам наблюдал его действие в Базальтовом дворце во время одного из путешествий через Врата Времени…

* * *

Египетское войско долго двигалось вдоль русла Белого Нила и, наконец, миновало омфалит[98], указывающий направление на Куббан.

Новый номарх, назначенный наместником Мермосом из числа приближенных сегеров, уже прочно обосновался в городе и жестоко подавлял теперь малейшие проявления недовольства со стороны местного населения.

Тутмос и Фарбис разместились в богатом доме, принадлежавшем некогда одному из мятежных феодалов, а ныне – одному из соратников Мермоса.

…Фарбис, подавляя волнение и неловкость и стыдясь своей неопытности в любовных делах, впервые разделила ложе с эрпатором. Он, догадываясь о её чувствах, постарался быть неторопливым и нежным. Даже сполна насладившись друг другом, они продолжали лежать, не размыкая объятий. Внезапно Тутмосу захотелось выговориться.

– Я проник в тайны богов, – начал он вполголоса откровенничать с наложницей. – О чём ещё может мечтать смертный?! Верховный жрец Элефантины прилюдно назвал меня воплощением бога Гора на земле… Но как воспримет столь ошеломляющее известие Верховный жрец Эйе? Не сочтет ли сие провозглашение святотатством, раз оно состоялось без его ведома?! И неизвестно ещё, как отнесется к моей новой ипостаси отец, фараон Та-Кемета… – вздохнув и ещё крепче прижав к себе Фарбис, Тутмос заглянул ей в глаза. – Моя жена Нитоприс вообще считает, что я одержим демонами. Мне тяжело, Фарбис!.. Признаться, внутренне я раздавлен… Слишком много событий произошло со мной за последнее время…

Девушка молчала. Увы, имена Эйе и Нитоприс были для неё пока пустым звуком, ведь большую часть жизнь она провела в горной пещере и почти не общалась с внешним миром: всё необходимое для существования доставлял в храм отец.

– Я владею теперь ещё и Ковчегом, – продолжил после паузы Тутмос, – а он, как известно, даёт своему обладателю безграничное могущество. Но вряд ли мне придется им когда-нибудь воспользоваться… И что же тогда остается делать с Ковчегом? Просто хранить? Но кому передать его, когда я состарюсь и придет пора покинуть этот мир?..

– Одному из своих сыновей, – вымолвила, наконец, наложница.

Эрпатор сокрушенно посетовал:

– Конечно же, ты права, Фарбис. Но, боюсь, на детей, рожденных Нитоприс, мне рассчитывать не приходится…

– Я рожу тебе сына, мой господин! Истинного Хранителя Ковчега! – пылко пообещала вдруг наложница.

Эрпатор взглянул на нее с неподдельной нежностью, и любовники вновь слились в страстных объятиях.

* * *

На следующий день Тутмос изъявил желание поохотиться в предместье Куббана на диких кабанов. У Мермоса вновь сложилось впечатление, что эрпатор не торопится возвращаться ни в Инебу-Хедж, ни в своё детище Аварис. Но поскольку разочаровывать наследника фараона не следовало – кто знает, как скоро он взойдет на трон и станет полноправным властителем государства? – наместнику пришлось организовать охоту наилучшим образом, оставив на время мечты о своих утончённых женах и наложницах, умащённых благовониями.

Мермос в то же время испытывал непреходящее чувство страха перед грядущим объяснением с Верховным жрецом Эйе и самим фараоном, ведь статусом «живого воплощения бога Света» Тутмоса наделил никому не ведомый жрец с далёкой Элефантины, пусть даже и обладающий определенными полномочиями. И это при жизни фараона, считавшегося преемником самого Ра?! Оправданием наместнику в сложившейся ситуации могло служить лишь то, что он узнал о случившемся слишком поздно – когда наследник предстал перед ним в Небехте уже в Золотом нагруднике.

…Охота прошла на редкость удачно. С помощью копья и длинного кинжала Тутмос собственноручно завалил крупного кабана-трёхлетку, а сегеры из его свиты и свиты наместника с диким азартом выследили затем все кабанье семейство, с которым хладнокровно и расправились.

Вскоре по лагерю разнесся запах жареного мяса, а еще чуть позже, отужинав кабаниной, запив её изрядным количеством вина и вдоволь набалагурившись, утомлённые охотники начали разбредаться по своим шатрам.

Фарбис весь день провела в одиночестве – если не считать кобр, зорко охранявших Ковчег Могущества. Но вот, наконец, мужские голоса, разгоряченные вином, смолкли, и эрпатор, откинув полог, шагнул в шатер. Кобры тотчас развернулись в его сторону и угрожающе раздули «капюшоны», однако стоило Фарбис тряхнуть своей чудесной погремушкой, как они тотчас переключили внимание на хозяйку, после чего она ловко загнала верных «стражей» в корзину.

– Ты готова? – спросил Тутмос наложницу вполголоса.

– Да, мой повелитель…

– Придется подождать, пока все уснут. Днём, на охоте, я заметил южнее лагеря сложенную из обожжённых кирпичей пирамиду – думаю, она вполне сгодится…

Лагерь постепенно затихал: обитатели шатров отходили ко сну. Маджаи, охранявшие шатёр эрпатора, пока еще бодрствовали, но, судя по их виду, это давалось им с большим трудом. Они и не подозревали, что в самый разгар охотничьего веселья Фарбис, умевшая не только укрощать змей, но и готовить всевозможные зелья, угостила их вином, в которое подмешала предусмотрительно захваченный из храма Птаха порошок, обладавший снотворным действием.

… Хафра также участвовал в охоте, хотя не проявил себя должным образом. На самом деле он боялся кабанов, предпочитая в Ону охотиться на многочисленную птицу, что гнездится в зарослях папируса. Но желание эрпатора не оспоришь и жрец, вопреки своему желанию, последовал за сегерами. Хафра почти не употреблял вина, находясь в компании сегеров, запивая жареное мясо простой водой.

Когда же вино и усталость окончательно сморили сегеров, и они разошлись по шатрам, Хафра, отнюдь, не последовал их примеру. В последнее время он окончательно потерял покой, подозревая эрпатора в том, что он намеревается совершить государственный переворот в свою пользу. Жрец также считал, что поход в Нубию для наследника лишь повод, дабы приобрести популярность, прикрываясь вымыслом о своей богоизбранности, а Фарбис же – нубийская колдунья. Иначе, почему она таким странным образом объявилась и была обличена доверием эрпатора?

Хафру мучило множество вопросов.

Однажды Хафра осторожно поделился терзающими его душу подозрениями с наместником Мермосом и неожиданно обрёл в том если не союзника, то, по крайней мере, человека понимающего и искренне разделявшего опасения, как за будущее египетской короны, так и за своё собственное. Оба пришли к выводу, что если вовремя не сообщат фараону о предполагаемом заговоре, то станут тем самым соучастниками эрпатора. И всё же хитрый осторожный Мермос посоветовал Хафре с донесением пока не торопиться, а лучше внимательнее понаблюдать за эрпатором и его наложницей, не скупиться на подачки Хранителю драгоценностей и обо всём подозрительном докладывать ему лично. Пообещав, в свою очередь, что непременно разберётся со сложившейся ситуацией, а с начальником гарнизона Нахмином делиться своими соображениями более не станет: уж слишком тот не любит, когда разговоры касаются фараона и членов его семьи. Догадливый жрец намек понял и с тех пор стал стараться избегать общества Камоса, коего считал в душе – в силу его непонятной привязанности к Тутмосу – причастным к назревавшему заговору.